-

К истории отношений между великорусскими офицерами и малороссийскими урядниками в ХVIII ст.

В бумагах покойного А. М. Лазаревского мне попался небольшой листок, писанный его рукою и содержаний в себе следствие по делу о побоях и оскорблениях, нанесённых прапорщиком Глуховского гарнизона А. И. Арсеньевым сотнику лютенскому (Гадяцкаго полка) Онисиму Величаю в 1732 году. Этот коротенький документ, помещаемый ниже, заключаете в себе почти дословную запись показаний причастных к делу лиц и потому является ценной характеристикой отношений между великорусскими чиновными людьми, являвшимися в Малороссию, и обитателями сей последней.

Рассказ, записанный в следствии, настолько живо рисуете эти отношения, что пересказывать его нет никакой необходимости, а потому он приводится целиком. Надо сказать, что великорусские чиновники, наезжавшие в Малоросcию, относились вообще свысока к местным людям, хотя бы последние занимали даже видное общественное положение; отношение это можно сравнить с отношением победителя к побежденными. Ладить поэтому малороссам с великороссами было довольно трудно; даже такой ловкий и дипломатичный человек, как Яков Маркович, и тот однажды поссорился с подполковником Львовым (Дневник Марковича, ч.III, стр. 155, 176-177). Печатаемый ниже документ представляет картину одного из довольно многочисленных столкновений между великорусскими офицерами и малороссиянами.

«По занесенной челобитной до его милости п. полковника гадяцкого от сотника лютенского Онисима Величая на прапорщика гарнизона Глуховского господина Александра Ивановича Арсеньева за учинение над оным от его, Арсеньева, побоев, и по определению его милости п. полковника съехавшись, мы, нижеподписавшиеся, в Лютенке, против занесенной челобитной сего декабря 4 дня чинили следствие, и что в том по свидетельству явилось, ниже явствует.

Гаврило Бутко, товарищ сотни лютенской, житель городовой, призван будучи, сказал, что прошлого ноября 30 дня, сего 1732 г., [42] господин Арсеньев присылал к сотнику служителя своего дважды, вызывая его к себе; и потому сотник пошёл до его, Арсеньева, где и он с сотником ходил, а когда сотник, за докладом служителя господина Арсеньева, идучи в хату, в сенях еще шапку снял и вошёл в светлицу, —застали Арсеньева по светлице ходячего, который к ему, сотнику, сказал: «Для чего де ты мне чести и иконам не отдал, шляпы не снял»? И назвал де сотника глупым, а он, сотник ответствовал. «Я де не входя в хату, еще в сенях шапку снял»! Потом (Арсеньев) стал грозить (сотнику): «Для чего де ты гаю не обороняешь, чтоб не рубали люди»? Сотник сказал: «Не рубай де ты да Рощаковский, а людям я заборонил»! за что он сотника назвал дураком, а сотник в ответ сказал: «От такого чую»! — И он, Арсеньев, после этого ударил сотника по щекам три раза, говоря: «Ведаешь ты, что я офицер, и к кому ты пришел?» На что сотник ответствовал: «Я де по милости её императорского величества и ясновельможного п. гетмана сотник!» И после этого он, Арсеньев, опять начал бить сотника в хате, по щекам и по голове и выбил из хаты в сени и в сенях бил ногами, подпрыгивая, стоявшего, и он, сотник, из рук его вырвавшись, со двора отошёл. — За Гаврила Бутка по его прошению я, Василь Лобунец, подписался.

Василь Лобунец, товарищ сотни лютенской, житель городовой, призван будучи, сказал, что прошлого ноября 30 дня, идучи сотник наш лютенский до господина Арсеньева, позвал с собою и меня; а когда пришли до двора Арсеньева и в присенках постояли, через служителя доложились, сотник, в хату идучи, и в сенях еще шапку снявший, в хату вступили и поклонились. А он, Арсеньев, по хате ходил и, обернувшись к сотнику, сказал: «Для чего де ты чести мне и иконам не отдаешь, шляпы не снял»? Сотник сказал, что я еще в сенях снял шапку; — и он, Арсеньев, сразу назвал сотника глупым и с угрозой сказал: «Почему ты гай не боронишь, чтобы не рубили люди?» Сотник сказал: что «не руби ты да Рощаковский, а людям я заборонил». Он за то назвал сотника дураком, а сотник ответствовал: «От такого чую»! И он за то сотника вдарил по щекам, говоря: «Я офицер! Знай де ты, до кого пришёл!» А сотник сказал: «И я де по милости её императорского величества и ясновельможного п. гетмана — сотник!» Он, Арсеньев, снова начал сотника бить и вдарил в лоб, что аж сотник [43] послонился до печи, выбил его из хаты в сени и в сенях бил ногами, подпрыгивая. И он, сотник, вырвавшись из его рук, пошёл со двора — К сему допросу саморучно подписываюсь Василь Лобунец.

А больше над вышеописанных свидетелей сотник лютенский о побоях своих не представил. Писан года 1732, декабря 5 дня, в Лютенции.

Есаул полковой гадяцкий Иван Бобович.

Полку Гадяцкого над значковым товариществом атаман Михайло Лукашевич.

Каково было дальнейшее движение дела и был ли удовлетворен сотник Величай, к сожалению, неизвестно.

В. Модзалевский.

Текст воспроизведен по изданию: К истории отношений между великорусскими офицерами и малороссийскими урядниками в ХVIII ст. // Киевская старина, № 4. 1905

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info