Система гор. Отрог Таврских гор, изгибающийся от севера к югу между заливом Александретты и Эвфратом, разделяется около Аинтаба на две ветви, которые сначала параллельны между собою, а потом соединяются и становятся возвышеннее около развалин Балбека; тут оне опять разделяются и снова сходятся за Мертвым морем, около вершин Аравийского залива. Двойную цепь сию можно назвать основою всей Сирии. Узлом цепи служит гора Ливанская, господствующая возвышением своим над всем хребтом. Из нее текут: к северу — Оронт, к югу — Иордан, к востоку — Хризоргоа, а к западу — Леонтес. Четыре реки сии можно назвать главнейшими во всем крае, хотя последние две не что иное как горные потоки. Ливанская тора возвышается на 1,500-т сажень над поверхностию моря, прочие же не более как на 1,000 сажень; по мере приближения к югу, оне постепенно понижаются, так что вершины их становятся едва заметны при Суецком перешейке. Все сии горы известковатого свойства и как бы разрушены [42] подземными огнями. Вершины Восточной цепи округлены в виде конусов и соединяются между собою одними основаниями, а иногда образуют пространные возвышенные равнины, сливающиеся с Аравийскою пустынею, как-то около Галеба и Дамаска. Напротив того, горы Западной цепи между собою совершенно связаны, высокие вершины их остроконечны и представляют к стороне Средиземного моря хребет, прерывающийся только в трех местах: долиною Оронта, между горами Пиерием (Pierius) и Казием (Casius), долиною Леонтеса, между Ливаном и Анти-Ливаном, и долиною Кизона (Cison), между Анти-Ливаном и Кармелом. Далее хребет сей изменяет вид свой; он означается голыми скалами, предвестницами приближающейся пустыни. Издали, с моря, он кажется синеватою завесою, закрывающею небосклон; но вблизи неровности его являются в различных странных видах, представляя обелиски, пирамиды и подобие замков, в иных же местах уступы, как бы искусством образованные. Обе цепи крутизною обращены в Средиземному морю, к стороне же Аравии склоняются длинными скатами, так что с моря кажутся оне очень высокими, а с востока едва отличаются от плоской возвышенности Аравии.

Природное разделение Сирии. Итак Сирию, лежащую между Средиземным морем и Аравиею, можно разделить на две полосы: из них одна тянется по граням пустыни от Антиохийских гор до Геброна, а другая по берегу моря от Александреттского залива до Газы. Первая заключает в себе Восточную цепь гор, плоские возвышенности Галеба и Дамаска и долины Оронта и Иордана, означающие сию полосу с западной стороны. Во второй, или Западной полосе, заключаются Ливан, Анти-Ливан и Иудея, лежащая в горах, примыкающих к Иордану.

Пространство. Сирия имеет до 600 верст длины от Аинтаба до Газы. Среднюю ширину ее можно полагать примерно во 120 верст; [43] поверхность ее заключает около 70 тысяч квадратных верст.

Население. В Сирии обитают разнообразные народы: Турки, покорившие ее у Арабов; Арабы, исторгнувшие ее из владычества Греков; Греки, завоевавшие у Персов; наконец Туркмены, Курды и племена Анзари, Маронитов, Друзов и Мутуали, притекшие со всех стран Востока. Турки, Греки и Евреи живут только в городах; первые занимают разные должности в войсках и правлении. Большая же часть жителей, состоящая из Арабов, населяет деревни и занимается хлебопашеством. Курды и Туркмены кочуют в долинах Оронта, а Арабы-Бедуины в долине Иордана и по всему рубежу пустыни. Племена Анзари, Маронитов, Друзов живут на Ливане, а Мутуали на Анти-Ливане. До последнего завоевания Сирии Египтянами, народы сии, как и Наблузцы, избегали порабощения и от того почти все сохранили свойственные им обычаи и закон. Наблузцы и Мутуали следуют мусульманскому закону секты Алия; Друзы на половину — мусульмане, на половину же язычники; Марониты исповедуют католическую веру; Анзари поклоняются солнцу; тогда как жители раввины все приняли закон своих победителей, мусульман секты Омара. Народы сии имеют различные нравы и обыкновения; их можно скорее назвать данниками, чем подданными своих повелителей. Бедуины, Туркмены и Курды, кочующею жизнию, уклоняются от ига; Анзари, Марониты, Друзы и Мутуали ограждаются от него горами, в которых они живут. Трудно определить с точностию числительность сих различных народов, но они вообще не многочисленны и все народонаселение Сирии едва превышает 2,000,000, что и составит не более как по 30-ти душ на одну квадратную версту.

Произведения. Гористое местоположение страны сей причиною, что почва земли ее разнообразна и производит все возможные растения. У подошвы Ливана произрастает апельсинное и [44] лимонное дерево, на покатостях его шелковичное, орех и кедр; вершины же покрыты вечными снегами. Долина Оронта представляет самые богатые жатвы и пастбища; на берегах Иордана растет пальмовое и кофейное дерево и сахарный тростник. Хризоргоа и Леонтес орошают плодоносные сады и весь берег Средиземного моря усеян масличными деревьями и виноградниками, производящими лучшее масло и вино. На равнинах произрастает хлеб, хлопчатая бумага, табак и плоды всякого рода; в горах же масличные деревья, виноград, шелковичник, лес как строевой, так и дровяной. Промышленность. Земля на равнине хуже обработана, чем в горах, потому что первая подвержена набегам Бедуинов, Курдов и Туркмен; горы же населены народами, сохранившими, под защитою ущелий, некоторый род независимости Хлебные произведения Сирии не удовлетворяют потребностей ее жителей; они выменивают в Египте шелк и вино на пшено и хлеб, а в Европу сбывают хлопчатую бумагу, шелк и чернильные орехи, за что получают в обмен колониальные произведения, шапки и сукна. Жители городов живут сею торговлею, сельские же довольствуются одним хлебопашеством и домашними рукоделиями, которые находятся еще в грубом виде. Доходы. До завоевания Сирии Египтянами, сумма всех ее произведений и прибыль от промышленности не превышала 400 миллионов рублей; из сего числа правительство собирало не менее 40 миллионов, полагая в то число поземельную подать, налог с лиц и с разных предметов; часть сих доходов отсылалась в Царь-Град; другая же употреблялась на содержание управления и 10 т. конных и пеших ратников, которые, в случае войны, усиливались еще, собираемыми для обороны края, 10 т. земского войска. [45]

ВОСТОЧНАЯ ПОЛОСА.

Аинтаб. Аманские горы, отделяясь от Тавра, многими ветвями спускаются в Сирию и занимают все пространство от Александреттского залива до Эвфрата, закрывая, на подобие вала, страну сию с севера. Город Аинтаб лежит у подошвы гор и в самом изгибе, составленном одним из их отрогов; дома в нем возвышаются одни над другими амфитеатром и террасы их служат улицами. Аинтаб можно назвать одним из главнейших ключей Сирии. Он имеет от 10-ти до 12-ти тысяч жителей и окружен простою стеною; среди ограды сей находится небольшая цитадель.

Галеб. От Аинтаба к Галебу течет река Хал (Chalus), которая теряется в болоте на юг от сего города, около селения Кинезрина. Галеб, называвшийся в древности Халибом, лежит на возвышенной равнине, орошенной рекою Халом. Город расположен на нескольких холмах; на одном из них находится загроможденная строениями цитадель овального вида, с башнями. Он имеет около 6-ти верст в окружности и обведен простою зубчатою стеною. С северной стороны, в расстоянии выстрела пушечного, виден монастырь дервишей, коего возвышенное местоположение господствует над городом. В Галебе считают более 100 т. жителей мусульман и христиан; в нем складываются товары, привозимые из Верхней Азии в Сирию и обратно; строения большею частию каменные и город отличается от других турецких городов чистотою домов и правильностию улиц. Галеб — местопребывание первостепенного паши.

Окрестности Галеба. Воздух в Галебе чистый, небо ясное. Почва земли в окрестностях мелового свойства и имеет много мергеля; в иных же местах камениста и на небольшую глубину [46] от поверхности содержит торф; вообще же плодородна и производит хлопчатую бумагу, кунжут, просо, табак, масличное дерево, виноград и превосходные плоды, между коими лучшие суть: фисташки и абрикосы. К северу от Аинтаба и около подошвы гор, окружающих плоскую возвышенность Малой Азии, находятся богатые пастбища, на которых Курды держат свои стада; на запад же к стороне Антиохии и около озер, прилегающих к Оронту, находятся степи, еще более изобилующие кормами, на коих кочуют Туркмены. Небольшой отрог, отделяющий плоскую возвышенность Галеба от долины Оронта, мало возвышен и в некоторых местах даже едва приметен. Следуя из Галеба в Антиохию, его переезжают при селении Дане, или при селении Тел-Акберине; по дороге от Галеба в Шогр, на перевале, лежат селения Маарат-Мозрин и Сармин; по направлению же от Галеба в Гаму, на вершине отрога сего, встречается городов Марра. Все сии селения обитаемы племенами Анзари, между коими некоторые бедные семейства, по корыстолюбию, жертвуют честью своих дочерей.

Антиохия. Антиохия, ныне называемая Турками Антакиэ, лежит при вершине изгиба реки Оронта, на повороте ее к западу, перед впадением в море, около развалин Селевкии, между горами Пиерием и Казием. Новый город построен на левом берегу реки, у подошвы горы, на вершине коей находится старинная цитадель; в нем от 5 до 6 тысяч жителей — большею частию Турок; христиан считается весьма немного. Новый город занимает едва шестую часть древней Антиохии, коей стены тянулись от берегов реки к вершине горы. Стены сии доныне существуют с юго-восточной стороны; оне были в 50 футов вышины и от 6 до 7 футов толщины, оборонялись еще возвышеннейшими квадратными башнями; построены из песчаника, кирпича и обшиты твердым камнем, похожим на гранит. В [47] стенах видно несколько ворот. Ныне город не имеет никакой обороны, но можно бы обратить древнюю ограду в укрепленный лагерь, который бы служил пристанищем дли армии, готовящейся к покорению или защите края. Окрестности покрыты шелковичными и масличными деревьями. Тут соединяются потоки из ближайших озер и в особенности из озера Богаирэ (в древности Офрен), среди коего находится островок о развалинами древнего храма. При выезде из Антиохии, по западную сторону, имеется чрез Оронт каменный мост о трех арках. Далее, следуя по правому берегу реви, путешественнику открывается плодородная долина, ущемленная между высокими горами, знаменитая красотою местоположения и водами — долина Дафны, спускающаяся к вершине залива, где близь рыболовни видны развалины Селевкии, раскиданные у подошвы горы, на которой находилась цитадель. На месте сем, ныне называемом Суадиэ, находится только турецкая таможня. Селевкия лежала при вершине залива, означенного с северной стороны мысом Канзиром, а с южной мысом, на коем лежит Лаодицея. К берегам залива плотно прилегают с северной стороны гора Пиерий, а с южной гора Казий. В древности Селевкия служила Антиохии пристанью, следы которой ныне означают лишь две плотины, совершенно покрывающиеся волнами. В торговом отношении Антиохия предпочиталась Галебу, потому что товары доставлялись в нее на судах, тогда как в Галеб отправлялись они на верблюдах.

Шогр. Следуя от Антиохия вверх по Оронту, встречаются города Шогр, Фамиэ, Гама и Гомс. Шогр в древности назывался Селевкия-Бела (Seleuco-Belus); городок сей без ограды и лежит на левом берегу реки, у подошвы высокой горы, встречающейся по дороге от Галеба в Лаодикею. — Местоположение города может назваться выгодным, потому что путь, чрез него ведущий, предпочитается другим. Оронт [48] при Шогре не имеет бродов; через него переезжают по каменному мосту. Долина в сем месте очень узка, но далее к югу она расширяется и покрыта обширными лугами, усеянными близь подошвы гор масличными деревьями.

Фамиэ. К югу от Шогра, па правом берегу Оронта и при вершине озера, чрез которое течет река сия, лежит Фамиэ — древняя Апамея, ныне уподобляющаяся разоренному городу. Место сие издревле славилось пастбищами, на коих во времена Селевкидов паслось 30 тысяч кобылиц и 300 жеребцов. Оно считается лучшим во всей Сирии для конских заводов.

Гама. Еще далее к югу, на повороте Оронта, лежит Гама, древняя Эпифания. Место сие ныне замечательно только по водоворотным колесам, до 32-х футов в поперечнике, подымающим воду из реки в общественные водохранилища, откуда уже она разводится по разным частям города. В Гаме считают от 7 до 8 тысяч жителей. Подобно Шогру, местоположение Гамы признается выгодным в военном отношении, потому что оно находится в ущемленной долине и по дороге от Галеба в Триполи. Дорога сия переходит чрез Ливанский хребет, при одном из возвышеннейших перевалов его, и очень крута; следуя течению рек, можно бы избежать сего неудобства.

Гомс. К югу от Гамы, на правом берегу Оронта, лежит город Гомс, древняя Эмесса. Строения его окружают холм, видом подобный усеченному конусу; разрушенная цитадель находится на верху холма, как бы в центре круга, которого радиусы составляют улицы. Городская ограда, разрушенная так же, как и цитадель, окружена кладбищами, издали похожими на предместья. Белизна гробниц и темно-зеленый цвет рассеянных между ними кипарисов представляют глазу приятную противоположность. В Гомсе 3 и 4 тысячи жителей, почти все мусульмане. [49]

Пальмира. В 150-ти верстах к востоку от Гомса, по дороге к Тапсаку, встречается в пустыне несколько земляных хижин — это бедное селение Тадмор, окруженное развалинами знаменитой Пальмиры. Селение сие ныне находится в зависимости от Гомского аги. Древнее великолепие ее основывалось на торговле, чему способствовали пути, ведущие от берегов Средиземного моря чрез сие место к Персидскому заливу. Пальмира лежала на одной из плодородных оаз, разбросанных по пустыне, подобно островам океана. Оаза сия орошалась двумя потоками, выходящими из холмов, ограждающих ее с западной стороны. Судя по малой обширности оазы, нельзя предполагать, чтобы Пальмира была очень пространна. Надобно думать, что город состоял из пересекающихся под прямыми углами двух длинных улиц с портиками, под коими складывались произведения Востока. При пересечении улиц находилась площадь, украшенная несколькими рядами статуй, а в углах ее помещались жилища носильщиков и ремесленников. Одна из главных улиц примыкала концами к храмам Юпитера и Нептуна. Ныне следы сих храмов означаются только грудами колонн. Развалины сии, описанные многими путешественниками, сохранили еще величественный вид.

Пути из Гомса. За Гомсом местоположение изменяется, горы стесняются, зелень исчезает, и Оронт, нисшедший с одной из высочайших вершин Ливана, течет по глубокой долине, где и образует озеро Кадес, кажется то самое, которое в древности называлось Марсиа. Из сей долины дорога поднимается на хребет, служащий узлом обеим цепям, и потом спускается к западу, тесниною, в долину Целэ-Сирии, при вершине коей находятся Балбек, а на юг — к селению Малули, откуда снова подымается на плоскую возвышенность Катаафы и потом следует по течению Хризоргоа в равнину Дамаска. [50]

Балбек. Балбек, древний Гелиополь, знаменитый по храму Солнца, ныне может назваться только незначительным городком; но развалины его, из описаний более известные Пальмирских, величественнее сих последних. Он лежит между Ливаном и Анти-Ливаном, при вершине долины, через которую течет Леонтес, впадающий в Средиземное море, между Сидоном и Тиром. Сия-то долина, населенная ныне племенами Мутуали, называлась в древности Целе-Сириею (Syrie Creuse). Бесплодные и каменистые вершины, отделяющие ее от Оронта и Дамасских равнин, хотя и кажутся весьма возвышенными, но оне ниже вершин Ливана, означающих с западной стороны долину Оронта, и ниже вершин, господствующих при берегах моря над Триполи и Бейрутом.

Дамаск. Дамаск лежит на восток от Сидона и почти на одной широте с ним, в обширной равнине, открытой с юго-востока к стороне Пустынной Аравии; с северо-запада же огражденной цепью гор, из коих берут начало два главные потока, соединяющиеся в 12-ти верстах от своих верховьев, при селении Максане, откуда они принимают название реки Хризоргоа. Она течет в тесном ущельи, между отвесными горами, по выходе из коих разделяется на 7-мь рукавов или небольших каналов, которые текут параллельно между собою, рассекают город во многих местах и, верстах в 30-ти на восток от него, впадают в озеро среди пустыни. Воды, орошающие город, придают ему приятный вид, почему он и назван мусульманами земным раем. Дамаск окружен водою как остров и имеет близь 7-ми верст в окружности. Три части сей окружности обведены двойною стеною, четвертая же защищена небольшою квадратною цитаделью с башнями. Город доступен для осаждающих с соседственных высот, в особенности с холма 40 Мучеников; но окрестности его, пересеченные водами Хризоргоа, удобны [51] для обороны. В нем до 100 тысяч жителей, в числе коих 3 части мусульман, а 4-я состоит из христиан и евреев. Дамаск служил местопребыванием паши 1-й степени, облеченного в звание эмир-хаджи, или вождя каравана молельщиков. Мусульмане почитают город сей, лежащий по пути в Мекку, святым. Он знаменит по шелковичным произведениям и плодам, в особенности абрикосам. Между великолепными мечетями Дамаска заметна мечеть, построенная над гробницею Иоанна, сына Захарии, украшенная величественным куполом.

Окрестности Дамаска. Дорога, ведущая из Дамаска в Мекку, проходит чрез Гавранскую равнину, из Дамаска же в Газу пересекает Иорданскую долину. Раввина Гаврана (в древности Авринита) отделяется от Иорданской восточною цепью Сирийских гор. Она почти вовсе не населена, потому что подвержена набегам Бедуинов, и, невзирая на то, что она еще покрыта развалинами древних городов, путешественники не отваживаются посещать ее.

Иордан. По западную сторону равнины Гавранской тянется долина Иордана; река, орошающая ее, вытекает из Анти-Ливана и, пройдя через озера Гулэ и Тивериадское, впадает в Асфальтовое озеро (Мертвое море). Иордан имеет два главные источника: один близь селения Бании (древняя Вания), другой у подошвы скалы, из коей клубящиеся воды его ниспадают по уступам. Русло его стеснено между двумя цепями гор, которые, по близости Мертвого моря, лишены всех произрастений и уподобляются длинным стенам.

Пути из Дамаска. Дорога из Дамаска в Египет поднимается сперва по берегу одного из потоков, впадающих в Хризоргоа, потом переходит через отрог Анти-Ливана, соединяющий восточную цепь Сирии с западною, и по берегам Иордана спускается к небольшому озеру Гулэ, откуда к Средиземному морю ведут две дороги; из них одна переходит [53] чрез Иордан, между озерами Гулэ и Тивериадским, по мосту Иакова и, перевалившись чрез высокие горы, означающие долину сей реки с западной стороны, спускается около Сафада или Луби к вершине поперечной долины, отделяющей Анти-Ливан от горы Кармела. Далее, обгибая гору Фавор, она приводит к Акре и Каифе. Дорога сия считается удобнейшею. Другая переходит Иордан ниже озера Тивериадского, по мосту Гиз-Эль-Меканиэ, н идет по правому берегу реки до Бизана, где она делится надвое: одна переходит западную цепь около Самарии или Наблуза, откуда спускается к Средиземному морю вблизи селения Миски,— другая же ведет по берегу Иордана до Иерихона, что при начале Мертвого моря, и, перевалившись через цепь близь Иерусалима или Геброна, спускается к Средиземному морю двумя ветвями к Яффе и к Газе.

Иудея. Иудейское царство обнимало цепь гор, чрез которую пролегают две последние дороги. Места сии покрыты голыми скалами, без деревьев и растений; но поперечная долина, ограничивающая страну с севера от Тивериадского озера до горы Кармела, также берега Средиземного моря до Газы, весьма плодородна, почему и служила она всегда приманкою в набегах горцам Иудеи, жившим в древности около Самарии и Иерусалима, а ныне около Наблуза и Геброна.

Галилея. Местоположение около городков Сафада и Луби, при спуске с гор и при вершине поперечной долины, лежащей между Анти-Ливаном и горою Кармелом, представляет удобства к обороне. Долину сию в древности называли Галилеею, она усеяна отдельными холмами, окружающими Фаворскую гору, представляющую вид усеченного конуса в 400 сажень высоты. Плоскость, ее покрывающая, имеет около двух верст в поперечнике; с вершины ее открываются озеро Тивериадское и Средиземное море. К северу простирается равнина Назарета, при [53] оконечности коей лежит город того же имени, а к югу равнина Джезраила или Эздрелона, простирающаяся до горы Кармела и орошенная Кизоном (Cison). Обе сии равнины соединяются около Фаворской горы.

Долина Эздрелона. Долина Эздрелона лежащая между Анти-Ливаном и горою Кармелом, замечательна потому, что по ней пролегают удобнейшие пути, соединяющие долину Иордана с берегом Средиземного моря. Сафад и Луби можно назвать ключами сего сообщения. Первое место называлось в древности Вифулия (Bethulia): оно совершенно открыто и лежит у подошвы горы, на коей виден старинный замок. Замок Тивериады, знаменитый во времена Крестовых походов, стоит при озере того же имени, между Бизаном и Сафадом. Бизан столь же важен, как и Сафад, потому что чрез него имеется также сообщение от долины Иордана к берегам Средиземного моря.

Самария. Дорога из Бизана чрез Западную отрасль гор ведет на Самарию или на Наблуз; она непроходима для артиллерии. Самария, или Севаста, ныне не что иное как деревушка, лежащая на холме, окруженном бесплодными горами; около развалин древнего города видно только несколько хижин. В 20 верстах в югу находится городок Наблуз, или Неаполь (в древности Сихем), с 4-мя или 5-ю тысячами жителей мусульман, между коими живет несколько семейств Евреев, сохранивших книги Моисея на особенном языке и совершающих в Пасху жертвоприношение агнца на горе Гаризиме. Город лежит у подошвы сей горы в тесной долине. Окрестная страна составляла в древности царство Самарии или Израильское, отделившееся от царства Иудейского. Она бесплодна и гориста, но пересекается несколькими долинами, которые изобилуют плодами, маслом и вином; на юг от оных являются уже бесплодные горы, окружающие [54] Иерусалим, где природа представляет образ разрушения, как бы от действия подземных огней.

Иерусалим. От Бизана в Иерусалим дорога идет по правому берегу Иордана до Иерихона, бедного селения, окруженного фиговыми деревьями мелкой породы; тут она поднимается по излучистым и глубоким теснинам, на каменистый и бесплодный хребет западной цепи Сирийских гор, разделяющий воды, текущие к Иордану и Средиземному морю. При восточной покатости хребта сего, на неровном и изрытом месте, лежит Иерусалим, или Солим. Город имеет вид параллелограмма, склоняющегося на юго-восток к оврагу, в коем течет Кедрон. Иерусалим обнесен зубчатою стеною с четырехугольными башнями. Ограда сия около двух верст в окружности и прочно сложена из плитового камня; она построена Солиманом Великим и заключает в себе несколько холмов, коих возвышение ныне не столько заметно, как в прежнее время, по множеству развалин, их облегающих. К северу возвышается двуглавая гора Визифа (Besetha), одна вершина коей есть Голгофа или Калварий,— у подошвы ее находится храм Гроба Господня; к западу гора Акра, на которой в древности возвышалась башня Давида, а ныне находится небольшой замок с двумя широкими башнями, служащий цитаделью; к югу гора Сион, имеющая вид полумесяца — на ней находится ныне часовня Тайныя Вечери; к востоку же гора Мориа, на коей был в древности храм Соломона, а теперь мечеть Омара, состоящая из двух зданий, сообщающихся восемью ступенями. Турки называют ее Эль-Харам, что значит по-арабски таинственный, воспрещенный — в смысле превосходного, потому что они сохраняют к ней после Мекки особенное уважение. Храм Гроба Господня состоит из нескольких зданий, покрытых великолепным куполом. Высеченная в камне гробница Спасителя имеет шесть футов длины [55] и два ширины и покрыта мраморною доскою в виде алтаря ¹³.

В Иерусалиме две главные улицы, накрест лежащие. Из них Базарная ведет с запада на восток от замка к мечети Омара, другая с севера на юг от дома Пилата до горы Сиона,— ее называют улицею Столпа или Путем страстей; она проходит у подошвы горы Калвария. Кроме сих, город пересечен другими малыми, извилистыми и дурно вымощенными улицами; самые неопрятные и ближайшие к Сиону заняты Евреями, а в прочих живут смешанно евреи, мусульмане и христиане. Дома в сих улицах вообще весьма малы, большею частию с навесами и почти все покрыты куполами или террасами, через что улицы уподобляются переходам обширной темницы: везде тишина и безмолвие, исключая рынков и детских школ. В городе четверо главных ворот: на север ворота Дамасские, ведущие к пещере Иеремии ¹⁴ и к Гробницам Царей ¹⁵; на запад ворота Яффские, ведущие в Вифлеем; к югу и на вершине Сиона ворота Давида, откуда спускаются в Иосафатову долину; а на восток Золотые ворота, у преддверия мечети Омара. Ворота сии ныне заложены, но подле них пробиты другие меньшие, откуда спускаются [56] чрез сад Гефсимании в долину Кедрона, за коей возвышается, подобно огромной пирамиде, Масличная гора. Кедрон течет в глубокой рытвине, где показывают гробницу Аввесалома; далее к югу рытвина сия, расширяясь, соединяется с долиною Иосафатовою, по которой рассеяно несколько куп масличных деревьев на берегах видны еще ряды гробниц. За исключением сего местоположения, везде постепенно возвышается к северу и образует неровную и изрытую покатость, прилегающую к стенам города. С сей стороны окрестности Иерусалима ничем не закрыты, и невзирая на возвышенность стен и башен, город не выдержал бы осады. Для обороны Иерусалима должно бы занять все окрестные высоты, включить в ограду всю Сионскую гору, ныне до половины только занятую, выстроить цитадель на Масличной горе, а к северу распространиться до Царских Гробниц. В Иерусалиме нет другой воды, кроме собирающейся в водоемах; единственный источник Силоамской, истекающий из подошвы горы Сиона, в летнее время часто пересыхает. В городе считают от 12-ти до 15-ти тысяч жителей, между коими от 5-ти до 6-ти тысяч христиан различных исповеданий, столько же евреев и от 2-х до 3-х тысяч мусульман. Иерусалим до египетского завоевания поручался управлению двухбунчужного паши, а иногда и мусселиму (наместнику), зависевшему от паши Акры или Дамаска.

С гор, окружающих замок, местоположение Иерусалима имеет вид покатости, склоняющейся от запада к востоку, над коею возвышаются главы и минареты, а из среды их обширный купол храма Святого Гроба. С Масличной горы можно различить главные улицы и несколько площадей, на коих воздвигнуты церкви и мечети. Окрестности города, на пространстве 8 верст, голы и бесплодны; почва земли камениста и красноватого цвета; произрастения [57] заметны только в низменных местах. Вообще город и окрестности представляют унылый вид.

Вифлеем. В 8 верстах в югу находится город Вифлеем, лежащий на восточной покатости того же возвышения, на коем построен Иерусалим; а в 30-ти верстах к югу от Вифлеема — Геброн, место рождения Авраама. В Вифлееме около 1,500 мусульман и столько же христиан. Долина, при вершине которой стоит сей город, прорезывая усеянную холмами пустыню, украшена виноградниками, масличными деревьями и мелкими смоковницами. Тут и монастырь, похожий по высоким стенам своим более на замок, чем на жилище отшельников: в ограде его находится сооруженная святою Еленою церковь, под которою показывают пещеру и ясли, служившие колыбелью Спасителю.

Геброн. Городок Геброн называется у Арабов Эль-Калиль (возлюбленный); он, как и Вифлеем, стоит на восточной стороне гор и цепи, но ближе к Мертвому морю; окрестности его не столь голы и более разнообразны; оне пересекаются холмами, на скатах коих растут виноградные и масличные деревья, а вершины покрыты сосною и дубом. В Геброне считают от 3-х до 4-х тысяч жителей. В мечети показывают гробницу Авраама; есть также древний замок, основание коего относится ко временам Крестовых походов.

Жители Иудеи. Воинственное население Геброна, Вифлеема и Наблуза, пользуется, под защитою гор своих, некоторого рода независимостию Жители платили Турецкому правительству подать, по своему произволу, и управлялись собственными обычаями.

Иудеи долгое время населяли сию часть Сирии, коей они оставили и свое название; ныне в стране сей еще обитают их потомки, сохранившие одинакое с своими предками сложение тела и черты лица их. Они отличаются от окружающих их Арабов и Турок правильным [58] очерком и красотою лица, в них легко признают корень дивного народа, постепенно рассеявшегося по всему пространству земли и сохранившего доселе во всех климатах и под многоразличными правлениями отпечатки праотцев своих: закон, нравы и телесные свойства.

Мертвое море. Восточная сторона Иудеи и юго-восточная оконечность Сирии означаются Мертвым морем. Оно имеет около 80 верст в длину и 12 в ширину и по окружающим его высотам уподобляется жерлу огнедышущей горы.

Пути к Средиземному морю. От Геброна, Иерусалима и Наблуза пролегают свободные пути на голый и каменистый хребет западной цепи Сирийских гор, с вершины коего, по теснинам, нисходят к берегам Средиземного моря три дороги: первая от Наблуза между горою Кармелом и Яффою, другая от Иерусалима между Яффою и Аскалоном и третья от Геброна между Аскалоном и Газою.

ЗАПАДНАЯ ПОЛОСА.

Палестина. Палестиною называется приморская страна, простирающаяся от пустыни Египетской, в особенности же от Газы, до горы Кармела. Равнина сия заключается между Средиземным морем и западною цепью Сирийских гор, пересечена только несколькими потоками, с гор текущими, и по плодородию уподобляется Дельте в Египте.

Газа. Ныне Газа может почесться южным ключом Сирии, подобно как Аинтаб с северной стороны; но обе точки сии равно слабо укреплены. От Газы до моря поболее версты расстояния. Город сей лежит в открытой равнине, усеянной масличными деревьями, у подошвы небольшого холма, на коем виден круглый замок с четырьмя башнями, имеющий около 40 сажень в поперечнике; предместия примыкают к нему с двух сторон и содержат [59] от двух до трех тысяч жителей. Нынешняя Газа занимает только часть пространства, на котором лежал древний город. Почва земли очень плодородна и производит, подобно египетской, сахарный тростник и финики.

Дорога от Газы к Яффе. От Газы в Яффе дорога идет по равнине, усеянной песчаными буграми. Селения расположены на возвышенностях и почти все окружены садами. В иных местах возделывают пшеницу и кунжут, в других хлопчатую бумагу; на склонах холмов производятся виноградная лоза, апельсинные и масличные деревья. Местами дорога отдалена от берега, в избежание песков, занесших прежнее направление ее до такой степени, что большая часть жилья, находившегося прежде на морском берегу, ныне отстоит от него почти на версту. Первый переезд от Газы приводит к селению Есдоту (древнему Азоту); дорога, минуя развалины Аскалона, переходит близь них чрез поток, исходящий из гор, прилегающих к Иерусалиму; другой переезд к селению Иабни, построенному на месте бывшего города Ямния, близь развалин Аккарона, оттуда следуют к Рамле и далее к Лидде, склоняясь по равнине на северо-восток, или же по берегу моря к Яффе.

Рамла. Лидда. Рамла или Рама, древняя Аримафея, имеет около 2-х тысяч жителей и лежит на высоте, на коей виден наклоненный минарет древней мечети, построенный Саладином; в Лидде считают от 1,200 до 1,500 жителей; городок сей лежит на равнине, произращающей хлопчатую бумагу.

Яффа. Яффа, древняя Иоппия, возвышается на берегу морском в виде амфитеатра и обнесена зубчатою стеною с башнями. Улицы ее узки; почти все дома покрыты небольшими куполами и вообще выстроены дурно. В Яффе считают от 4-х до 5-ти тысяч жителей. Со стороны моря город защищается двумя небольшими замками; гавань. прикрытая простою плотиною, так засорена, что суда не могут останавливаться ближе четырех верст от берега, и то на [60] каменистом грунте, перерезывающем якорные канаты. Окрест лежащая страна плодородна и покрыта апельсинными рощами.

Дорога из Яффы в Каифу. От Яффы в Акру ведут две дороги: одна, следуя по берегу моря, обгибает гору Кармел с западной ее стороны, а другая — с восточной. Первая проходит чрез селение Миски и городок Тентуру. По пути от Яффы к Миски встречается болото, чрез которое легко можно перейти летом; но зимою переезд сопряжен с опасностию. Дорога, минуя развалины Антипатра, остающиеся в правой стороне на берегу потока, ниспадающего с Наблузских гор, и селение Какун, лежащее также вправо на возвышении, господствующем над равниною, приводит к Тентуре чрез изрытые и топкие места, окружающие башню Зета и развалины Кесарии. От Тентуры дорога поднимается около развалин знаменитого во времена Крестовых походов замка Аталика на западную покатость горы Кармела, откуда спускается, при Каифе, лежащей у подошвы одного из отрогов сен горы, к верху залива, изгибающегося полукружием к Акре и принимающего воды Кизона и Бела.

Другая дорога, отделяясь от вышеписанной близь селения Какуна, восходит у селения Ганиэ в ущелья горы Кармела, обгибает ее на восточной покатости и потом спускается по берегу реки Кизона, чрез селение Сабарин, тоже к Каифе.

Каифа. В Каифе считают от 2-х до 3-х тысяч жителей; городок сей обнесен стеною с башнями, а со стороны моря защищается полуразвалившимся замком. Над городом возвышается башня с бойницами и зубцами, отстоящая на 150 сажень и построенная на высоте, а над нею господствует гора Кармел. Облака скрывают остроконечную вершину сей горы, с коей, по местным преданиям, вознесся на небо пророк Илия. [61]

Дорога из Каифы в Акру. Следуя из Каифы в Акру, объезжают, на расстоянии более 12-ти верст, залив, в который упирается поперечная долина, отделяющая гору Кармел от Анти-Ливана. В стороне Каифы впадает в сей залив Кизон, а к стороне Акры — Бел. Первый из сих потоков орошает подошву Кармела и красивую долину, сообщающуюся своею вершиною с равниною Эздрелонскою; другой орошает подошву Анти-Ливана и течет по болотистому месту; зимою невозможно его перебрести без предварительного исследования дна, потому что он несет с собою мелкий и движущийся песок. Утверждают, что сей-то песок был употреблен при первоначальной выделке стекла.

Вышеупомянутая поперечная долина простирается к Луби до продольной долины Иордана; она обнимает равнины Эздрелонскую и Назаретскую, лежащие по северную и южную стороны Фаворской горы. Первая из них очень обширна и усеяна небольшими селениями, между коими замечательна деревушка Фули. Другая окружена высотами; при вершине ее лежит городок Назарет, в коем считают от 3-х до 4-х тысяч жителей, большею частию христиан и евреев. Назарет украшен великолепною церковью, посвященною Богоматери и знаменитою по таинственной пещере, в которую спускаются по ступеням белого мрамора.

Дорога из Каифы в Иерусалим и Дамаск. Дорога из Каифы в Иерусалим пролегает горами, долиною Эздрелонскою и выходит к долине Иордана при Бизане; поднявшись оттуда, она разделяется и ведет одна в Иерусалим, другая в Наблуз. Дорога из Акры в Дамаск идет через Назарет, отстоящий на 25 верст от Акры. Она пересекает сперва долину, орошенную Белом, и потом восходит на гористое местоположение, покрытое остролистом; отсюда спускается постепенно к Назарету и, минуя теснину, соединяющуюся с равниною Эздрелонскою, которая остается верстах в 3-х на правой стороне, поднимается около селения Каны на [62] хребет, прилегающий к Иордану, к коему спускается у моста Иакова.

Акра. Акра, древняя Акка, или Птоломаида, лежит против Каифы, на другой стороне залива; в ней считают от 7 до 8 тысяч жителей. Город построен на мысе, окруженном с трех сторон морем; четвертая сторона его обороняется замком с башнею. С сухого пути Акра доступна только с сей стороны. Укрепления ее были исправлены Турками; но в построенных вновь бастионах находят недостатки и притом не полагают возможным укрыться от соседственной высоты, господствующей над укреплениями ¹⁶. Акра была главным местом пашалыка, коим долгое время управлял знаменитый Джеззар-паша, известный по своей жестокости. Ныне еще можно назвать ее столицею всего Финикийского берега, простирающегося с юга на север от горы Кармела до Лаодикеи. Дорога из Акры в Тир. К изрытой равнине, окружающей город, примыкают со всех сторон отроги Анти-Ливана, в коем обитают Мутуали. В девяти часах езды от Акры к северу лежит Тир. Дорога идет сперва по равнине на расстоянии трех часов, потом переваливается через возвышенный мыс Эль-Мишерфи, на вершине которого выстроена сторожевая башня с зубцами. Спуск с сего места высечен в скале тропинкою, которая ведет в глубокий овраг, извивающийся до небольшой каменистой равнины, орошенной ручьем: отсюда дорога поднимается на мыс, называемый Белым, образованный отрогом Анти-Ливан. Она прорезана по скату горы; в правой стороне меловая гора, а к левой примыкает пропасть, омываемая морен. Артиллерию с трудом можно провести по сему карнизу. На [61] вершине горы стоит древний замок Кала-Шама, или Крепость Светильника, названный так потому, что Мутуали в прежние времена зажигали тут вестовые огни, повторявшиеся до главного их места Балбека. Спуск с Белого мыса не менее затруднителен, как и подъем: сойдя же, открывается равнина, имеющая около 20-ти верст длины и прилегающая одною стороною к морю, а другою к Анти-Ливану.

Тир. От сей равнины отделяется трехугольный полуостров, коего бока имеют от 5-ти до 6-ти сот сажень; на нем лежит Тир, называемый Арабами Цур. Эмблема сего города в древности изображалась отплывающею в море девою, которой ноги касались берега Перешеек, соединяющий город с берегом, состоит из песку, смешанного с раковинами и другими наносными веществами; самый же полуостров не что иное, как почти голая скала. Сие дает повод к заключению, что перешеек есть та самая плотина, построенная Александром, которая соединяла остров с твердою землею. Ныне Тир содержит только от 1,200 до 1500 жителей, обведен просто стеною и занимает не более третьей части полуострова, тогда как древний город распространялся по всей его поверхности. Поперечник гавани имеет около 75 сажень, а вход в нее — едва 10 сажень в ширину; в древности он преграждался цепью: ныне же защищается только двумя башнями. От перешейка отделяются в обе стороны гряды подводных камней, которые образуют два рейда, лучшие по всему берегу.

На перешейке стоит древняя башня арабского построения, а от нее, более чем на версту к берегу, одинокий холм, имеющий 70 сажень в окружности и 6 сажень высоты; его называют скалою Машукэ; издали он кажется искусственным. На нем построена мечеть с беловатым куполом, по-видимому, на месте бывшего храма Геркулесова; в арабской же башне струится родник. Источник [64] его не известен, но кажется, что он течет по водопроводу, следы которого еще заметны. Водопровод сей направляется сперва на восток к Машукэ, потом склоняется на юг и извивается по равнине на расстоянии 4-х верст до водоемом, известных под названием Соломоновых колодцев. Их три. Они состоят из массивных строений, возвышенных на 6 сажень от земли для того, чтобы поднять воду и провести ее к Машукэ, основание коего выше раввины. Теперь еще заметно, что водопровод был гораздо возвышеннее на пространстве от водоемов до холма, чем от сего места к полуострову, где он понижается до поверхности земли. Ныне большая часть арок обвалилась и воды орошают равнину в таком изобилии, что, до впадения в море, построено на них еще несколько мельниц. Источник сей из богатейших в Сирии и может сравниться с Эдесским в Месопотамии. Палеотир, или древний Тир, кажется, простирался от подошвы Машукэ до соря. Может быть, город достигал и до Соломоновых колодцев. Должно полагать, что водопровод снабжал сперва только Палеотир, и что, по построении уже нового города, его провели до берега. Дорога от берега до храма Геркулесова была усажена всегда зеленеющими деревьями.

До завоевания Александра, Тир был в числе важнейших торговых городов Азии; в нем разменивались ливанские леса, персидские ковры, аравийские курения и изделия Индии на египетский лен, пурпур Архипелага, медь Малой Азии и золото Гесперии. Место, им тогда занимаемое, доныне лучшее по всему берегу и более других представляет удобства для приморских заведений: нужно бы только пробить перешеек и тем соединить оба рейда, коих дно на некоторое расстояние состоит из наносного с моря песку и способно к углублению. Можно бы продолжить каменные гряды, заключающие рейды, и суда [65] входили бы в пристань с севера и с юга, при всяком ветре. Военные заведения должно бы устроить на острове, а на противоположном берегу расположить город, коему холм Машукэ служил бы некоторою защитою. Укрепления, поставленные в теснинах Белого мыса и в долине Леонтеса, защитили бы город и со стороны равнины.

Дорога от Тира до Сидона. От Тира до Сидона 28-м верст; в 10 верстах дорога переходит чрез поток Леонтес (ныне называющийся Казмиэ), вытекающий с вершин Ливана. Долина сей реки, направляясь от юго-запада к северо-востоку, по мере возвышения, расширяется. Она называлась древними Целэ-Сириею, по причине глубины ее. Гора, лежащая по западную сторону долины, называется Ливаном, а по восточную — Анти-Ливаном. При самой вершине долины находится Балбек, в коем ныне не более 1,000 или 1,200 жителей. В древности город сей, лежащий по пути от Тира в Пальмиру, был в цветущем состоянии. Обрушившиеся стены и четырехугольные башни означают объем его, наполненный еще развалинами, которые свидетельствуют о прошедшем его величии. Балбек лежит в открытом месте и окружен ореховыми деревьями и яворами, скрывающими его от взора путешественника до самого въезда.

Долина Балбека имеет около 50-ти верст в длину, 15-ть в ширину и, по-видимому, есть одна из плодороднейших в Сирии. Некогда была она очень заселена; но ныне почти вовсе опустела

От берегов Леонтеса до Сидона остается только 18 верст. Дорога обгибает Ливан, коего подошва усеяна апельсинными деревьями и виноградниками, а поднебесные вершины покрыты вечными снегами.

Сидон. Сидон (ныне Сеид) лежит на небольшом возвышении, прикрытом скалою, выдающеюся в море На северо-восток от скалы — островок, на коем выстроена [66] четырехугольная башня; он соединяется с твердою землею плотиною. Прежде от сего острова к скале был проведен мол, что и образовало гавань, в которой могли держаться только легкие суда, подобные тем, какие употреблялись древними. Нынешний рейд обращен к югу по другую сторону скалы и защищается обширною башнею, называемою новым замком. Новый город тянется вдоль берега и обведен простою стеною; кажется, что древний город простирался слишком на три версты далее к востоку — до места, называемого Старым Сидоном. Сидон доныне еще торговый город, потому что в нем производится сбыт промышленности долин Балбека и Дамаска. Жителей считают 6,000 Турок и 3,000 христиан. Следы древности города заключаются только в нескольких старинных молах, засоренной гавани и кое-каких остатках стен.

Дорога от Сидона в Бейрут. Горцы. От Сидона до Бейрута 40 верст; на сем пространстве Ливан сближается к берегу; на половине пути лежит на скате городок Деир-Эль-Камар, местопребывание эмира, или старшины Друзов, повелевающего также и Маронитами. Он исповедует смешанный закон христианский с магометанским, торжественно ходит в мечеть, а во дворце своем имеет христианскую церковь. Друзы исповедывают мусульманскую веру секты Алия, допуская в богослужении своем идолопоклоннические обряды. Марониты греческого исповедания, соединенного с латинским, и сохраняют особенную литургию и обычаи. Все они живут в одних местах и под одним правлением; из них Друзы преимущественно населяют часть Ливана, заключающуюся между Сидоном и Бейрутом; а Марониты — часть сих же гор, лежащую между Триполи и Бейрутом, известную под названием Кезруан.

Дорога от Бейрута в Триполи. По пути от Бейрута в Триполи встречаются потоки Аула и Фамур; дорога проведена у подошвы гор, [67] представляющих ряды террас, в виде амфитеатра — возвышающихся одна над другою и сложенных из камня без известки. Сия часть Сирии лучше обработана и разнообразнее других. По всем скатам произрастают: виноград, масличные и шелковичные деревья, а в низменных местах обрабатываются поля с пшеницею, хлопчатою бумагою и табаком.

Бейрут и Библос. Бейрут (в древности Вирифа — Berytha) лежит на возвышенном месте, омываемом с трех сторон морем; четвертая сторона его обведена стеною, служащею для отражения внезапного нападения; укрепление сие не могло бы выдержать осады, по причине господствующих над ним высот. Рейд неудобен, в гавани могут укрываться одне лодки; она обведена простою плотиною. Друзы имеют в Бейруте свои складочные места; жителей считается до 2,000 Турок и 4,000 христиан. Трехугольная равнина, окружающая город, вся усажена шелковичными деревьями мелкой породы и виноградниками, производит также кукурузу и хлопчатую бумагу. От Бейрута до Библоса 8 часов езды; дорога ведет около подошвы гор, населенных Маронитами; на покатостях видны жилища их и каменные стены, поддерживающие нивы. Главное место их близь селения Антуры при монастыре Мар-Ганне, где обыкновенно пребывает их патриарх и где учреждено первое арабское книгопечатание в Турции, и поныне еще тут существующее. За Антурою встречается река Адонис, чрез которую переезжают по мосту, легкой архитектуры, который построен, вероятно, Аравитянами; а в 6 верстах за мостом лежит на возвышении, вблизи моря, городок Библос, в коем считают от 2 до 3 тысяч жителей. Его называют Джебаим, а реку Адонис — рекою Авраама. Поток сей, по выходе из Ливанских гор, несет с собою землю, от которой воды его принимают красноватый цвет. Сие могло служить [68] поводом к сказанию древних, полагавших в баснословии своем, что Адонис был умерщвлен вепрем в горах, откуда берется источник сей реки. Дорога от Библоса в Триполи также обгибает подошву гор, высочайших из всей Ливанской цепи, коих узел лежит на север от Балбека, при источниках Леонтеса, Оронта и Кадиши. На западном скате сих гор, в окрестностях селения Бешарраи (или Беккарраи) и монастыря Канобина, видно еще несколько куп знаменитых кедров ливанских.

Дорога от Библоса в Триполи. От Библоса до Триполи 12 часов езды. На половине дороги встречаются развалины Ботруса, признаваемые в небольшой деревне Ботрун. Один из отрогов Ливана пересекает дорогу и, упираясь в море, образует мыс, называемый Красивым; за сим перевалом открывается равнина Триполи, орошенная Кадишею, нисходящею подобно Леонтесу с возвышенных вершин Сирийской цепи. Между сими двумя реками заключаются горы, собственно Ливаном называемые.

Триполи. Триполи получил название свое от того, что, при основании, составился из трех городов, находившихся один от другого в одной стадии расстояния. Один из них был населен жителями Арада, другой Сидона, а третий Тира. Город лежит на равнине, стесненной между морем и Ливаном, и теперь еще разделяется на две части: морскую и собственно городскую. Морская часть состоит из домов, облегающих полукруглый залив, открытый к западу; городская же построена в 4-х верстах к востоку, у подошвы Ливана и при вершине долины, из коей течет Кадиша. Оборонить сие место невозможно, по причине окружающих его высот. Морская часть открыта и защищена только несколькими башнями, но город обведен старою стеною, которая тянется на холм, где стоит небольшой замок. В Триполи считают 8,000 [69] Турок и 1,000 Христиан. Там пребывал паша, управлявший вместе с акрским частию Финикии. В Триполи находится и европейская торговая контора, занимающаяся вывозом кезруанских шелков. Почву земли в сем месте считают из плодороднейших в Сирии. В окрестностях города произрастают шелковичные, гранатовые и апельсинные деревья.

Дорога от Триполи в Лаодикею. Дорога от Триполя до Лаодикеи идет близь самого берега; на сем пространстве Ливан очень возвышен и, сближаясь к морю, образует мыс, направляющийся к Кипру. За сим горы опять отклоняются на право и открывают длинную полосу земли, орошенную двумя реками из коих одна течет от городка Аккара, а другая, называемая Наар-Эль-Кебир (древний Элевферий), вытекает, подобно Кадише, из высочайших вершин Сирийской цепи. В красивой стране сей переменно представляются взору плодородные долины, холмы, покрытые виноградниками и масличными деревьями и, далее в городах, ограждающих ее с восточной стороны, построенные на остроконечных вершинах селения племени Анзари, потомков арабского колена, известного по преданности Шеиху, прозывавшемуся старцем горы.

Элевферий переезжают в брод. В левой стороне остается островов Роад, древний Арад, известный по источнику пресной воды, выходящему из дна морского; воду сию добывали в прежние времена посредством кожаной трубы, прикрепленной к свинцовому колоколу. С той же стороны остаются развалины Тортозы, принимаемые иными за остатки Орфозии, а другими Анти-Рада. Потом дорога ведет мимо развалин Марафа, лежащих на холме, на коем ныне виден старинный полуразрушенный, трехугольный замок, и приводит в Лаодикею чрез городок Гебаил (древняя Габала), где видны остатки великолепнейшего из бывших в Сирии театров. От Лаодикеи [70] считают 20 верст до Габалы, около 75 до Арада и 120 до Триполи.

Лаодикея. Основателем Лаодикеи (ныне Ладакиэ или Латакиа) был Селевк Никатор, назвавший ее по имени своей матери Лаодики. Город лежит на возвышенном мысе, сближающемся более других к Кипру. Полуразрушенная плотина образует гавань, где ныне вмещаются только мелкие суда; она защищается четырехугольною башнею. Город отстоит на версту от пристани, совершенно открыт и хорошо выстроен. Почти все дома украшены террасами с цветниками, где жители летом собираются, чтобы пользоваться. прохладою. Имеющиеся в нем триумфальные ворота, вышиною от 30 до 10 футов, признают построенными от Римлян и полагают, что они воздвигнуты в честь Кесаря и в память освобождения жителей, во время похода его из Египта в Понт. Вблизи сего здания мечеть, выстроенная из обломков древнего храма, коего портик поддерживался колоннами Коринфского ордена, до ныне еще не обрушившимися. Кажется, что древний город простирался более на восток, по направлению в холму, господствующему над нынешнем городом, где видны развалины древней крепости, означающиеся только одним очерком стен. От сего места город, по-видимому, спускался на север к мысу, в скалах которого видны высеченные пещеры, служившие, как полагать должно, гробницами. Лаодикея может назваться красивейшим городом Сирии; в ней считают не более 7 или 8 тысяч жителей — Турок и христиан. Воздух чист и земля плодородна. В Лаодикее возделывают белые вина в роде мадерских и обрабатывают табак, известный во всем Леванте по приятному запаху. Гавань, подобно Александреттской, может назваться пристанью Галеба: там производится довольно обширная торговля с Кипром и в особенности с Египтом, куда отправляют табак и вино, а в обмен получают [71] пшено, сахар и кофе; при Лаодикее оканчивается Финикия.

Селевкия. Между пристанями Лаодикеи и Александретты, при устьях Оронта, была некогда гавань, устроенная одним из царей, рода Селевкидов; ныне она обратилась в рыболовню. Селевкия стояла на одном из отрогов горы Пиерия, называемого Корифеем, который возвышается над гаванью. Со стороны моря не было другого входа в город, как по лестнице, в скале высеченной; с сухого же пути только чрез глубокие рытвины и ужасные пропасти. Во времена Селевкидов место сие считалось самым неприступным во всей Сирии.

Дорога от Лаодикее к Александретте. В прежние времена от Лаодикеи к Селевкии пролегала берегом дорога, обгибавшая гору Казий (Casius); подобная же приморская дорога, обгибавшая гору Пиерий, вела от Селевкии до Александрии — Ката-Иссон или Александретты; оне были высечены карнизом по скатам гор; ныне дороги сии обрушились, и по оным почти совсем нет проезда. Из Селевкии в Антиохию вела также дорога чрез долину Дафны, но и сей путь повредился от наводнений Оронта, а потому в нынешние времена сообщение между Лаодикеею и Антиохиею пролегает чрез хребет гор и Шогр. Дорога сия направляется сперва к востоку и проходит чрез селения Балулиэ, Джиафар и Абдаму, отстоящие одно от другого на 4 часа езды. Местоположение ежечасно изменяется: пустынные возвышения предшествуемы красивыми долинами; среди самых голых и бесплодных гор встречаются сады, обрабатываемые племенем Анзари. За Абдамою оканчиваются последние теснины; оттуда, после четырехчасового спуска, дорога приводит в Шогр на Оронте, который переезжают по каменному мосту. От Шогра она поворачивает к северу и, оставив в правой стороне путь, подымающийся чрез селение Сармин на плоскую возвышенность Галеба, ведет сперва по берегу Оронта; потом, [72] перейдя чрез реку сию ниже селений Кефтина и Гамзиэ, поворачивает прямо к Антиохии и следует по хорде дуги, описываемой Оронтом, при изгибе его к западу, где он, до впадения в море, рассекает Сирийскую цепь гор. Равнина, по коей дорога идет в сем месте, очень плодородна, но не обработана; по ней кочуют только несколько семейств Туркменов. Зимою она становится вязка от влажности, а летом от жаров покрывается расселинами. При выезде из Антиохии дорога в третий раз переходит Оронт и потом, направясь к северу, подымается по равнине, примыкающей с восточной стороны в озеру Богаирэ, на гору Роз (Rhosus), соединяющую Сирийскую цепь с горою Аманом. От сего места она спускается в Александреттскому заливу, по глубокой долине, постепенно расширяющейся, и при вершине коей лежит городок Бейлан. Вид его очень красив: дома, примыкая боками к обрывам, возвышаются амфитеатром один над другим. Картина сия украшается еще водопадами потока, клубящегося на дне долины.

Александретта. При конце сей долины, на низменном и нездоровом от застоя вод месте, лежит Александретта. Городок сей отстоит в 12 верстах от Бейлана и совершенно открыт; если бы возможно было улучшить в нем воздух, то должно бы его укрепить как место, которое может назваться ключом Сирии с сей стороны. Александретта служит пристанью для Галеба зимою, а Лаодикея — летом: ибо в первой нельзя приставать летом по зловредному климату, а во второй, по причине обрушившейся плотины, могут держаться только мелкие суда. Низменный берег Александретты простирается чрез Пиас до селения Аиасса и покрыт зловонными болотами. С восточной стороны примыкает к сей равнине гора Роз, а с северной — горы Аманские, которые тянутся с запада на восток от вершины залива до Эвфрата и отделяют Сирию от Малой [73] Азии. Гору Аман можно назвать главою Сирии, для защиты коей с сей стороны нужно бы возобновить укрепления Александретты и Зеугмы, лежащих на оконечностях сей громады, и исправить укрепления Аинтаба и Джумы или Жиндара, оберегающие главные проходы чрез сии горы.

Общее направление. Дороги пересекают Сирию — с юга к северу: от Газы в Лаодикею и от Иерусалима в Антиохию,— и с запада к востоку: от Александретты и Лаодикеи в Галеб, от Сидона и Тира в Пальмиру, от Акры и Каифы в Дамаск и от Яффы и Газы в Иерусалим.

От Газы в Александретту. Как выше было сказано, дорога от Газы в Лаодикею идет чрез Палестину и Финикию, берегом моря, и становится затруднительною только при горе Кармеле, около Каифы, и при мысах Белом и Красивом, около Тира и Триполи; но карнизы, по коим она была в прежние времена проведена от Лаодикеи к Селевкии и от Селевкии к Александретте, вдоль морского берега, ныне обрушились и, для достижения Антиохии и Александретты из Лаодикеи, нужно обогнуть цепь гор, на востоке лежащую, и следовать берегами Оронта.

От Иерусалима до Газы. Дорога от Иерусалима в Антиохию затруднительнее. Спустившись по глубоким рытвинам в долину Иордана, около Иерихона или даже около Бизана, она следует по тесной долине его до моста Гиз-Эль-Меканиэ, обгибает с западной стороны озеро Тивериадское до места Иакова и, перейдя реку по тому или по другому мосту, поднимается на голую и бесплодную восточную цепь Сирийских гор, с коей спускается в обработанную равнину Дамаска берегом потока, впадающего в Хризоргоа. Далее дорога идет вдоль одного из рукавов сей реки до селения Максана, лежащего в глубокой теснине, где сливаются устья двух [74] потоков, впадающих в Хризоргоа. Потом, поднявшись берегом восточного рукава, она круто восходит к селению Котаифе, лежащему на голом и бесплодном хребте, соединяющем Сирийскую и Анти-Ливанскую горные цепи с Ливаном. Место сие есть одно из возвышеннейших в Сирии; не менее того земля известкового свойства и покрыта речным голышом. Дорога продолжается от селения Малули до селения Небки. Вокруг ужасная пустыня, без всякого жилья, без кочевья и даже былинки. Отсюда дорога отлого спускается между небольшими холмами в долину Оронта, вытекающего из гор, лежащих к западу при вершине Балбекской долины и, оставляя вправе обширные пустыни Аравии, приводит в Гомс. Тут беловатый цвет пустыни изменяется в красноватый, река протекает болотистою долиною в двух верстах от города; в правой стороне остается путь в Пальмиру и дорога спускается по берегу Оронта к селению Растану, лежащему на обрыве. Пониже селения она переходит через Оронт, который направляется к востоку, течет по тесной и глубокой долине и встречается опять под Гамою, где чрез него переезжают по каменному мосту. Река разделяет город на две половины, катясь водопадами чрез плотины, устроенные для движения гидравлических колес, посредством коих проводится вода в разные части города.

От Гамы в Александретту. От Гамы пролегает восточною цепью Сирийских гор путь, ведущий чрез городок Марру в Галеб; дорога же в Антиохию идет от Гамы до Апамеи правым берегом Оронта, а от Апамеи до Шогра — левым. По пути сему встречаются только бедные селения; но окрестности Шогра приятного вида. Город лежит у подошвы горы, сближающейся к Оронту; долина его постепенно расширяется и река, отклонившись в правую сторону, течет по обширной равнине до Антиохии, откуда дорога восходит на гору Роз и спускается чрез Бейлан к Александретте. Сей путь, [75] пересекая Сирию во всю длину ее с юга на север, может почитаться главным. Прочие направляются от запада к востоку.

От Александретты в Галеб. Первая из сих поперечных дорог, начиная с севера, ведет от Александретты в Галеб; направление ее к юго-востоку; она восходит от Александреттской равнины по глубокому ущелью к Бейлану и, перевалившись чрез хребет, соединяющий Аманские горы с Розом и западною цепью Сирийских гор, спускается к озеру Богаирэ и реке Оронту, чрез которую и переходит повыше Антиохии; потом, пройдя по равнине, заключающейся в обширном колене сей реки, опять переходит через нее близь Гамзиэ, откуда поднимается, чрез селение Таль-Акберан или Кефтин, на восточную Сирийскую цепь, которая в сем месте не высока и представляет обширную плоскую возвышенность, покрытую холмами с масличными деревьями; дорога извивается между сими холмами до селения Тереба и поднимается к селению Тадили, откуда, по отлогому скату, спускается к Галебу. Войска, которые бы следовали сим путем, затруднились бы только в теснинах Бейлана, а обозы в зимнее время — в топкой равнине Оронта.

От Лаодикеи в Галеб. Дорога из Лаодикеи в Галеб затруднительнее потому, что от селения Балулиэ до селения Абдамы она идет по теснинам западной цепи Сирийских гор, и что подъем от Абдамы на хребет очень крут, а спуск к Шогру, в долину Оронта, еще круче. Артиллерия не могла бы по ней пройти; но можно бы отчасти избежать сих неудобств, поднявшись берегом Элевферия до источников его и спустившись длинным обходом к Оронту ниже Шогра. От Оронта дорога поднимается чрез селения Маарат-Мезрин или Сармин на хребет восточной Сирийской цепи, возвышающейся уступами, и спускается отлогою покатостию на плоскую возвышенность Галеба. Направление сей дороги — к северо-востоку; она составляет с Александреттскою угол, [76] при вершине коего лежит Галеб. Далее за Галебом дорога ведет к переправе чрез Эвфрат — что при Бире.

От Триполи в Гаму и Гомс. От Сидона и Тира в Гомс и Дамаск. Дорога из Триполи в Гаму и Гомс идет чрез Аккар и пересекает Сирийскую цепь по средине ее, по вышине хребта, чрез который дорога переваливается, она удобна только для следования караванов. Единый путь, по коему могут ходить войска, ведет из Сидона и Тира по Балбекской долине или Целэ-Сирии; но он приводит только к Гомсу и, далее чрез пустыню, ведет к Пальмире, или берегом Оронта — в Антиохию. В Дамаск же нельзя иначе ехать, как чрез голую и бесплодную возвышенность, соединяющую обе цепи Сирийских гор, или поднявшись на высочайший хребет Анти-Ливана, с коего спускаются в равнины Дамаска по ужасным крутизнам.

Древний путь от Тира и Сидона в Пальмиру. Выше названная дорога и в древние времена вела от Сидона и Тира чрез Гелиополь в Пальмиру. Она направляется к северо-востоку, вступает в Целэ-Сирию при городке Арнуне (или Яруне) и ведет, чрез селения Джезин и Фюрсоут, к Балбеку — вверх по берегам Леонтеса. От Балбека она поднимается на вершину гор, соединяющих обе Сирийские цепи и спускается по глубокому ущелью в долину Марсиас, откуда приводит берегом Оронта к Гомсу. Пространство, находящееся между долинами Балбекскою и Марсиасскою, в прежние времена защищалось замками Броквесом и Герресом, построенными на двух противулежащих вершинах, между коими должно было проходить тесниною в Целэ-Сирию, или обратно в долину Оронта. Сим путем сообщался тогда Тир, через Целэ-Сирию, с Пальмирою и далее, по берегам ЭвФрата с Вавилоном; и ныне путь сей ближайший от берегов Средиземного моря, чрез пустыню, к Персидскому заливу.

От Акры и Каифы в Дамаск. Дорога из Акры и Каифы в Дамаск также направляется к северо-востоку; она поднимается к Назарету поперечною долиною, отделяющею Анти-Ливан от горы Кармела, [77] восходит чрез селение Кану и Сафад на вершину гор, прилегающих к Иордану, и спускается берегом его к мосту Иакова, сооруженному на трех остроконечных арках, прочно построенных из плитового камня. Тут была прежде граница пашалыков Акры и Дамаска, где караулы обоих пашей, занимавшие на правом берегу реки старинный небольшой замок, а на левом караван-сарай с бойницами, собирали с проезжих пошлину. В сем месте Иордан быстро и шумно течет по тесному руслу. От него дорога поднимается по крутому берегу на плоскую возвышенность, покрытую мелким дубом, и поворотив направо, приводит в бесплодную долину, на коей стоит караван-сарай Кинитри. Далее встречается небольшая роща, по выходе из коей дорога становится очень затруднительною и приводит к подошве холма, на коем лежит селение Сасса. Все пространство, заключающееся между мостом Иакова и сим селением, покрыто лавою, базальтом и другими волканическими веществами. Все камни, по черному цвету, ноздреватости и повреждениям, уподобляются извержению огнедышущего жерла; разрушение сие всего разительнее является между скалами — вблизи селения Сассы. Дикое место сие примыкает с северной стороны к одной из высочайших гор Анти-Ливана, в коей Иордан имеет свое начало. Гора сия остается в левой стороне, а дорога спускается берегом потока, впадающего в Хризоргоа, в обширную равнину, покрытую селениями, на коей лежит Дамаск. Подъезжая к городу, открываются предместия, коих земляные дома покрыты небольшими куполами. В городе дома лучше выстроены и большею частию каменные с плоскими крышами. Со всех сторон видны купы яворов, из среды коих возвышаются куполы и минареты мечетей. Улицы отчасти прямые вымощенные, с небольшими тротуарами. Дамаск считают в числе лучших городов Сирии: он заключает в себе [78] великолепнейшие мечети; но уступает Галебу в красоте домов и базаров.

От Яффы и Газы в Иерусалим. Дороги, ведущие из Яффы и Газы в Иерусалим, не столь гористы от того, что оне пересекают только один хребет, тогда как вышеписанная дорога переходит чрез два хребта; но в окрестностях Иерусалима оне еще затруднительнее путей, приводящих в Дамаск. Дорога из Яффы направляется на юго-восток и идет в Рамлу по плодородной равнине, постепенно возвышающейся до подошвы гор, лежащих в сем месте уступами и совсем почти безлесных. От Рамлы она восходит на первый уступ чрез селение Латрун и спускается в долину Иеремии; потом, перевалившись чрез другой уступ, приводит в долину — уже первой и орошенную широким потоком, на берегах коего еще заметно несколько зелени. За сею долиною горы изменяют свой вид и пересекаются глубокими ущельями. Извивающаяся по ним дорога поднимается после того излучинами, по крутизне, на самый хребет, усеянный голышом и обломками скал, изображающими совершенное разрушение. В конце горизонта открываются возвышения красноватого цвета, а за ними башни и зубчатые стены Иерусалима. От Яффы до Рамлы считают 16 верст, а от Рамлы до Иерусалима около 40. Всего езды полагают 10 часов, но войско не могло бы пройти расстояния сего менее, как в три дня.

Дорога от Газы направляется на северо-восток; она идет сперва вверх по берегу ручья, впадающего близь Аскалона в море; потом поднимается около селения Либны, также по берегу другой речки, впадающей в первую на возвышенностях Иерусалима. Дорога сия удобнее Яффской; но пустыня, по которой она восходит на цепь Сирийских гор, безводна и не представляет никаких средств к продовольствию. Есть еще другая дорога, которая, направляясь прямо на восток, переваливается через хребет при [79] селении Эль-Гизе и приводит к Геброну, но по ней ездят только Арабы, она кружна и идет в Иерусалим уже по восточной покатости гор, через Вифлеем.

Из Европы в Африку ведет только один путь — чрез Сирию. Со времени распространения Оттоманского владычества в Африке, Сирия соделалась Турецкой империи необходимою для содержания в повиновении отдаленных областей, коих зависимость была всегда сомнительна. С другой стороны, Египет, не завися в существовании своем от внешних стран, всегда готов был отторгнуться от владычества Турции, коей он покорялся только по единоверию и духовной власти Султана. Обстоятельства сии причиною, что Сирия была предметом притязаний правителей Египта, заботившихся об охранении с сухого пути владений своих, доступных только чрез сию область.

Во времена Крестоносцев, правители Египта вели войну в Сирии. Генерал Бонапарте признал покорение края сего необходимым для сохранения завоеванного им Египта. Ныне Мегмед-Али-паша, принявший деятельные меры к свержению с себя власти Султана, давно уже распространял влияние свое в Сирии, владея помышлениями и действиями Акрского паши и направляя умы народа в Дамаске; при первом поводе он решился упрочить условную власть сию вторжением. Военные действия его не могли остановиться покорением Акры и неизбежным последствием того было завоевание всей Сирии до Аманских гор — природного рубежа сей страны. Успехи Египетского паши против Турок завлекли его далее; он приобрел еще Адану и Тарсус и овладел теснинами Тавра, но уже не с оборонительными намерениями, ибо линия, ведущая от Александретты по хребту Аманских гор, достаточно обеспечивала его завоевания. [80]

Для европейских держав Сирия заслуживает внимание по другим отношениям. Хотя и существует торговый путь в Индию, но торговля с Персиею и с берегами Персидского залива всегда производилась и поныне производится чрез Сирию. Прежнее великолепие Тира, Антиохии и Пальмиры основано было на сей торговле. Ныне процветают от сей же причины Галеб и Дамаск, и промышленный дух Англичан уже обратился к исследованию и улучшению сих путей и сообщений Средиземного моря с Эвфратом. Освобождение и охранение святых мест служило бы достаточною причиною к приобретению сей страны; но такое предприятие, неразлучное с рыцарскими доблестями, доселе не встретило поборников, и совершение бескорыстного подвига сего будет, без сомнения, зависеть от венценосца, не внимающего общим предрассудкам, а следующего внушениям благочестия. Тогда признается возможность устранить препятствия, и несчастный пример Крестоносцев, погибших от междоусобных распрей, не устрашит благоустроенного войска и добровольно подвизающихся на святое дело.

Сирия не имеет никакой искусственной обороны; но природа оградила ее со всех сторон: пустыня защищает ее с юга и востока, с запада она охраняется морем, а к северу Аманскими горами. Последняя преграда тянется от Средиземного моря до Эвфрата, и Сирия необходимо должна зависеть от того, кто бы овладел Антиохиею и Галебом, ибо от сих мест открыты все пути. Дорога из Антиохии в Иерусалим идет вверх, берегом Оронта, и пересекает обе цепи Сирийских гор, при соединении их между собою; с сей вершины можно спуститься: берегом Леонтеса в Целэ-Сирию, по берегу Иордана — в Иудею, а с водами Хризоргоа — в Дамасские равнины. Путь этот есть главный, ибо он всюду проникает во внутренность страны; прочие ведут только по берегу моря, и войско, [81] которое успело бы занять вышеназванный узел, при соединении цепей гор, могло бы всегда остановить другое, которое бы следовало поморьем. Дорога, ведущая из Газы в Лаодикею, удобна только для войска, сопровождаемого флотом. Поперечные пути из Каифы или Акры чрез Назарет в Дамаск, из Тира или Сидона чрез Целэ-Сирию в Гомс, из Триполи чрез Аккар в Гаму и из Лаодикеи чрез Абдану в Шогр, также способны только для войска обеспеченного со стороны моря, коим завоеватель должен бы обладать вполне.

С сухого пути Сирия доступна только с двух сторон: от Малой Азии и от Египта. Природная ограда ее с северной стороны — Аманские горы — проходимы в трех местах: в средине цепи чрез Аинтаб, а при оконечностях ее чрез Исс и Зеугму. Последний проезд удобнее других; путь на Аинтаб затруднительнее, но его можно обойти разными дорогами, спускающимися по течению рек в равнины Антиохии и Галеба. Вторжение по заливу Александреттскому труднее прочих потому, что залив сей окружен рядом гор, дугообразно изгибающихся около моря, и что, пройдя по теснинам одной стороны сей дуги около Исса, предстоят еще по другую сторону теснины Бейлана.

Со стороны Египта Сирия обороняется безводною пустынею, но пройдя ее и заняв Газу, можно следовать поморьем до горы Кармела, обладая же морем, можно даже подняться долиною Эздрелонскою на возвышенные равнины Дамаска, или долиною Балбекскою на равнины Гомса, открывающие все течение Оронта. Можно также продолжить шествие по берегу до Лаодикеи, упираясь правым флангом к Ливану, а левым к морю.

Но тут представляются воинственные народы, населяющие Ливанские горы: Мутуали, Друзы и Марониты. Они неохотно выходят на равнину и не могут выдержать [82] боя с регулярными войсками на открытом месте; напротив того, в горах они, как вообще все горцы, ведут с успехом оборонительную войну, закрываясь скалами и кустами. Они неутомимы в преследовании разбитого неприятеля, и в особенности опасны для обозов, подвергающихся их нападениям. Если народы сии в союзе с завоевателями, то они могут быть очень опасными для неприятеля ¹⁷; в случае же вражды, они равно становятся вредны для завоевателя, и тогда предводитель должен на них обратить особенное внимание, заблаговременно узнать о расположении их, воспользоваться междоусобиями и, тем отклонив нападения сих горцев, направить воинственное расположение их против самих себя.

В последнюю войну, Турки могли воспользоваться сими вооруженными народами, остававшимися, после Гомского сражения, в тылу египетской армии. Горцы были расположены в их пользу и ожидали только высадки отряда на берега Сирии, чтобы начать нападения свои на тыл Египтян, но сие было упущено из вида, по слабости турецкого правительства и бездействию флота.

Вторжение в Сирию с сухого пути представило бы большие затруднения для европейского войска, без содействия местной державы, чрез которую бы ему довелось проходить, ибо все довольство армии, а следственно и успехи зависели бы от исправного движения транспортов и местного снабжения; но, напротив того, вторжение с береговой стороны представило бы больше средств войску, обладающему морем. Для того нужно прежде всего занять остров Кипр, в коем бы устроились все склады и суда имели бы убежище в рейдах: Ларнаке и Фамагусте, самых удобных на сем острове. [83]

Сирийский берег, по кривизне своей, не только не имеет хороших пристаней, но даже удобного рейда. В Лаодикее, Триполи, Бейруте и Сидоне гавани малы, а в Акре, Яффе и Газе рейды открыты. Высадку можно бы только произвести с безопасностию в Александретте и Тире; и по сей причине, сии два пункта всегда почитались ключом Сирии со стороны мори. Вторжение через Александретту представляет ту выгоду, что оно с самого начала отделяет Сирию от Турции, но оно сопряжено и с неудобствами. Климат сего берега зловреден и, для дальнейшего следования, предстоит еще трудный переход чрез теснины горы Роза, в коих неприятель может противопоставить большие препятствия с малым числом людей.

Всех способнее и благонадежнее вторжение через Тир. Тирский полуостров ныне без обороны и может служить для прикрытия настоящей высадки на твердую землю. Самое местоположение способствует морскому заведению в Тире. Окрестлежащая равнина плодородна и занятием с одной стороны теснин Белого мыса, а с другой долины Леонтеса или Целэ-Сирии — обеспечивается вея равнина от внешних нападений. От Тира можно подняться по Балбекской долине на самые высокие хребты Сирийской цепи и с вершин их обладать, как выше сказано, всеми окрестностями: Иерусалимом, Дамаском и Антиохиею, по долинам — Иордана, Хризоргоа и Оронта.

Обратно для обороны Сирии со стороны моря должно тщательно укрепить Александретту и Тир, а за ними всего нужнее обеспечить Акру и Лаодикею, равно открывающие все пути во внутренность края.

Удержание в повиновении Сирии представляет белее затруднений, чем вторжение в нее. Причиною сему гористое местоположение, удобное для частных нападений малочисленного войска на обладателей страны. Всякий шаг может быть оспариваем горцами, которые могут [84] избежать общего сражения и изнурить завоевателя малыми сшибками и проволочкою времени, водя его из одной долины в другую; в сем случае владение вершинами Ливана по Балбекской долине для завоевателя становится необходимым. И обратно, по сим самым причинам, искусный полководец, при обстоятельном знании местоположения, может после покорения Сирии удержать страну сию с небольшим количеством войск, а при постоянном и дружелюбном обращении с горцами употребить их с пользою для охранения теснин, и тем обеспечив завоеванную страну от внешнего нападения иной державы, заняться устройством страны.

Горы. Горы, означающие в Верхнем Египте берега Нила, от Мемфиса расходятся, понижаются и теряются у берегов Средиземного моря, с одной стороны при горе Казии (Casius), а с другой при мысе Тапозирисе. Страна между сими двумя гребнями называется Нижним Египтом; она имеет вид трехугольника, при углах коего находятся: Каир, Пелуза и Александрия.

Нил. Нил, раздвоясь — верстах в 12-ти ниже Каира, образует рукавами своими Дельту, пересеченную озерами и каналами; почему сухопутные сообщения на сем пространстве весьма затруднительны; битых дорог нет и войско в течение шести месяцев не могло бы иначе двигаться, как по внешним граням Дельты. От Каира ведут две дороги к Средиземному морю: одна по восточной стороне Дельты к Пелузе, а другая по западной к [85] Александрии. По последней дороге ходят только одни караваны. Вообще предпочитают путь из Каира в Александрию водою, чрез Розетту (по-турецки Решид).

Дорога из Каира в Сирию до Билбеиса. Большая дорога из Каира в Сирию ведет через Пелузу. Пустыня открывается тотчас по выходе из Каира. В 1 1/2 часах езды встречается селение Эль-Матариэ, при коем находится колодезь пресной воды, вероятно, тот самый, что в древности назывался Источником Солнца. К северу на возвышении, скрывающем Нил, виден обелиск, означающий место и развалины Гелиополя. Далее дорога ведет между купами пальмовых деревьев и акаций, чрез Эль-Канку в Бильбеис, в коем считают от 4-х до 5 тысяч жителей. От сего мечта тянется с запада на восток, с склонением к югу, пустынная долина Героополь (именуемая в Библии Гесем), простирающаяся до Суэца. По ней видны еще следы канала, соединявшего некогда Нил с Чермным морем. Канал примыкал верховьем своим к Нилу около Гелиополя и был проведен через Бильбеис, от коего до Суэца около ста верст. Полагают, что устроение сего сообщения восприяло начало свое во время царя Нехоса и довершено при персидском царе Дарии. Две триремы могли свободно разъехаться на канале.

Из Бильбеиса в Дамиетту и Пелузу. По направлению от Бильбеиса в Пелузу встречается сначала много селений; дорога ведет по обработанным полям и садам; но около селения Суа опять начинается пустыня, которая прерывается только оазами Кораим и Салагиэ, скудно населенными. От Салагиэ идут две дороги: одна направляется на северо-запад и, минуя озеро Мензалэ с левой стороны его, приводит в Дамиетту; другая же направляется на северо-восток и приводит в Пелузу правою стороною озера, которое отделяет сии два города один от другого и соединяется с морем проливами Омфаредже и Дибэ. [86]

Дамиетта. Дамиетта лежит на косе, образованной берегом озера и восточным рукавом Нила, простирающейся от Фарескура до крепостцы Лесбэ. Дамиетта служит ныне складочным местом для торговли между Сириею и Египтом; в городе считают от 12 до 15 тысяч жителей

Пелуза. Место, занимаемое в древние времена Пелузою, коей развалины видны на восточной оконечности озера Мензалэ, в военном отношении представляет более выгод, чем Дамиетта. В Пелузе ныне только небольшой замок Тинэ, построенный на вязком канале, по коему в прежние времена протекало Пелузийское устье Нила. Древний город лежал более к востоку на голой равнине, примыкающей с одной стороны к морю, а с другой к песчаным буграм. Ныне осталась только одна ограда его, имеющая около 3-х верст в окружности. Среди ее возвышается заросший кустарником холм, на коем, вероятно, была цитадель. Столпы, ниспровергнутые в песках, окружающих холм, свидетельствуют о прежней пышности города. Сезострис, желая оградить Египет от набегов, провел стену, которая тянулась от Пелузы до Гелиополя.

Дорога в Сирию. За Пелузою, по дороге в Сирию, начинается пустыня, среди коей встречаются только два приюта — Катиэ и Эль-Ариш. Места сии были укреплены Французами: из них первое лежит около озера Сирбониса, у подошвы горы Казия, на рубеже Египта; другое же находится у вершины угла, образуемого морским берегом, при изгибе его на север к Сирии. На сем низменном и безлюдном поморьи, покрытом переносными песками, находились в древности: гавань Ринокурур, чрез которую производилась торговли с Сириею, в цветущие времена Тира, и крепость Рафия — восточная твердыня Египта. Произведения Аравии и самой Индии, доставляемые по Чермному морю до Арсиноэ (ныне Суэц), перевозились по перешейку на верблюдах караванами в Ринокурур, откуда они судами [87] доставлялись в Тир. То был самый древний торговый путь из Индии через Египет. Ныне нет другого пристанища в пустыне, кроме крепостцы Эль-Ариша, построенной среди оаза в долине и оберегающей выстрелами своими единый путь, ведущий из Сирии в Египет.

Дорога из Каира в Александрию до Терранэ. Дорога из Каира в Александрию переходит на левый берег Нила у предместия Булака, лежащего на правом берегу реки в одной версте ниже города и против Эмбабэ, откуда она приводит в Ом-Динар, что при раздвоении Нила. За сии местом долина стесняется около Уардана и Терранэ песчаными буграми, которые наносятся западными ветрами из Ливии. При Терранэ Ливийские горы отделяются от реки, и на бесплодном пространстве, заключающемся между горами и рекою, прорезываются только две долины, из коих в одной находятся нашатырные озера и вблизи их три Коптские монастыря, а в другой, называемой безводною, видны следы бывшего потока: речной булыжник, окаменелости, остовы рыб и тому подобное; почему и заключают, что один рукав Нила, некогда орошая сию долину, впадал в озеро Мареотис.

От Терранэ до Раманиэ. От Терранэ дорога следует все по левому берегу Нила, через Шабур, до Раманиэ; между сими двумя местами на правом берегу реки видны развалины вышеграда Саиса. Раманиэ — важный пункт для обороны поморья и всего Нижнего Египта, потому что от него можно скоро поспеть во все места; он в особенности важен для защиты Александрии; но, с другой стороны, Саис представляет более выгод собственно для обороны Дельты.

От Раманиэ в Александрию и Розетту. Из Раманиэ идут две дороги в Александрию. Одна направляется к западу и ведет прямо через Дамангур, берегом Александрийского канала, между озерами Мадиэ и Мареотис, по пескам, покрытым грудами развалин и обломков. Во время последней войны в Египте, Англичане прорыли насыпь, по коей протекает канал, и [88] затопили всю равнину, от чего Александрия обратилась бы в пустыню, если б Турецкое правительство в последствии не исправило плотин, ныне опять возобновляемых с большими трудами Мегмед-Али-пашею. Другая дорога из Раманиэ в Александрию, не отделяясь от левого берега Нила, ведет через Дейрут и Абумандур в Розетту, в коей сосредоточивается торговля между Каиром и Александриею. В Розетте считают от 10 до 12 тысяч жителей; сады ее, украшенные апельсинными, лимонными и кедровыми деревьями, представляют разительную противоположность с окрестною пустынею. В шести верстах ниже Розетты западное устье Нила обороняется замком Юлиана, подобно как восточное устье сей реки охраняется замком Лесбэ. Оба устья реки обмелели от наносных песков и доступны только для туземных лодок, называемых джермэ.

Из Розетты в Александрию. Из Розетты дорога направляется к западу и ведет по песчаной косе, изгибающейся полукругом между морем и озерами Мадиэ и Мареотисом до Александрии и далее до мыса Тапозириса и до башни Арабов. Встречающиеся по сему пути устья или проливы, соединяющие озера Едкоу и Мадиэ с морем, переезжают на паромах; замок Абукир остается вправо, равно как и разваляны Канопы. Дорога сия приводит в Александрию через бывший стан Кесаря и ведет далее к башням Марабу и Арабов, близь коих часто пристают суда, приходящие из Европы.

Абукир. Замок Абукир, построенный на оконечности мыса того же имени, не обороняет находящегося вблизи его рейда, лучшего по всему берегу Египта, хотя и открытого, а потому не соответствует своему назначению. Развалины Канопы находятся при другом рейде, в расстоянии 1,200 сажень от Абукира, а в 15 верстах еще далее находится место, называемое станом Кесаря; от него остается около 4 1/2 верст до мыса Лохиаса, при котором начинается Александрия. [89]

Древняя Александрия. В древние времена Александрия простиралась от сего мыса до островка Фароса, находившегося между озером Мареотисом и морем. По покорении Египта Александр Македонский вознамерился сосредоточить в сем месте торговлю всего света. Нужна была гавань; устья Нила, заносимые песками, не представляли для того никаких способов. Единственная пристань по всему берегу скрывалась за Фаросом в пустыне и вдали от реки наблюдательный взор Александра открыл ее. Он сам начертил план города и дал ему вид македонского плаща; Александрия скоро воздвигнулась между озером Мареотисом и морем. Ее обвели стеною в 30 стадий длины, 10 ширины и 80 в окружности; среди города пересекались под прямым углом две широкие улицы, разделявшие его на четыре части; при пересечении улиц находилась величественная площадь, окруженная портиками, от коих открывались четверо триумфальных ворот, построенных на въездах.

Гавань ее. Гавань разделили надвое молом, который имел семь стадий в длину и соединял берег с островом Фаросом, а сей последний с другим островком, на коем воздвигли маяк. Западная гавань называлась Эвност, восточная — Большою; их соединили двумя отверстиями, пробитыми в моле, чтобы суда могли проходить из одной гавани в другую: мол связывался подъемными мостами. К Большой гавани прилегала лучшая часть города, называемая Брухион; она постепенно распространялась до мыса Лохиаса и в последствии времени заключала дворец, музей, библиотеку Птоломеидов и храм, в коем был поставлен золотой гроб с бренными останками Александра. Предместие Никополь находилось при гавани Эвносте; его окружало еще предместие Некрополь, где ныне находятся Александрийские пещеры.

Упадок Александрии. После завоевания Александрии Арабами и Турками, объем ее уменьшился более нежели в половину; она помещается [90] ныне на плотине, соединявшей берег с островом Фаросом, которая расширилась от песчаных наносов; следы прежних двух оград до сих пор заметны: среди первой, называемой Арабскою, еще видны обелиски Клеопатры, а во второй, Македонской, осталась колонна, неправильно называемая Помпеевою, потому что она была воздвигнута одним из правителей Египта, Помпеем, в честь императора Диоклитиана; другие же относят построение колонны сей к царствованию императора Септимия Севера, по имени которого и называют ее.

Нынешняя Александрия. Остров Фарос обратился ныне в полуостров, изгибающийся к западу до мыса Фиговых дерев; к востоку он тянется грядою подводных камней до скалы, где прежде находился маяк, а ныне построен небольшой четырехугольный замок, коего выстрелы перекрещиваются с огнями такого же замка, лежащего на противоположном берегу при мысе Лохиасе. Большая гавань не имеет другой защиты; лучшая оборона ее состоит в прибрежных подводных скалах. Самый же город хотя обведен стеною с башнями, но не может назваться крепостию; он важен по военным и морским заведениям, устроенным в нем Мегмед-Али-пашею, по торговым отношениям его с Европою и потому, что на всем берегу нет другого пристанища для судов. В нем считают от 30 до 40 тысяч жителей, в том числе до 5,000 европейцев; город снабжается водою из выше названного канала, проведенного от Раманиэ.

Гавани Александрии. Ныне порты западный и восточный, или большой, называются Старым и Новым. Последний направляется от города на OSO, совершенно не закрыт от северо-восточных и северо-западных ветров, имеет дурной грунт, подвержен сильному волнению при крепких ветрах с моря, а потому и удобен только в необходимости.

Старый порт, посещаемый большею частию судов, [91] имеет направление от города на WSW, хороший грунт глубины от 5 до 10 сажень и, будучи совершенно закрыт от всех ветров, представляет весьма спокойную гавань для купеческих судов и для египетского флота. Главнейшее неудобство для военных кораблей большого ранга то, что они не могут выйти из него с полным грузом и что для того их надобно облегчать, снимая верхние ряды пушек и ящиков с водою. Говорят, что паше предлагали углубить фарватер взрывом нескольких подводных камней и очищением одной отмели, и что он хотел предпринять работу сию, коль скоро дозволят обстоятельства.

Вход в Старый порт. Вход в Старый порт находится между отмелями и каменными рифами: самое узкое место имеет не более 300 сажень в ширину, так что в свежий северо-восточный ветер надобно проходить возле самых бурунов: глубина в сем узком месте 26 футов, от чего при волнения большое судно легко может повредиться от ударов, тем более что в сем месте надобно сделать несколько крутых поворотов. Вход сей легко бы можно было облегчить постановлением лоцманских знаков; но в настоящее время паша не хочет сделать сего из предосторожности. При теперешнем же положении гавани ни одно судно не входит без лоцмана, а если случится, что в крепкий ветер лоцманы не могут выехать, тогда по необходимости суда должны держаться в море или идти в Новый порт.

Течение при берегах. Приближаясь к Александрии от берегов Малой Азии, при сильных ветрах с запада, надобно остерегаться быстрого течения Нила, которое действует на довольно большое пространство и не редко относит суда от гавани к востоку. Чтобы мореплавателю удостовериться, по какую сторону от порта он находится, надобно знать, что к западу берег несколько круче восточного, без деревьев [92] и направляется на WSW и SW3/4W.; тогда как к востоку он низмен, песчан и покрыт деревьями.

Морские ветры. По словам турецких мореходцев, в продолжение лета, у берегов Александрии ветры дуют — днем с моря, а ночью с берега; зимою же переменные от NW и NO, которые продолжаются по нескольку недель и дуют с жестокостию, нанося с собою тучи и дождь.

Окрестности Александрии. У самых стен Александрии начинается пустыня. В 12 верстах к западу стоит башня Марабу, а за нею в 32 верстах далее четырехугольный замок с бастионами, называемый башнею Арабов. Тут при мысе Тапозирисе оканчивается к стороне Ливии Египет, коего приморская грань к стороне Сирии означается мысом Казием.

Предположения высадки в Египет. Генерал Бонапарте во время экспедиции своей в Египет высадил войска при Марабу, откуда внезапно атаковал Александрию с западной стороны. Выгоднейшим же местом для высадки войска в Египет полагают мыс Абукир, коего замок не соответствует своему назначению ¹⁸. В таком случае необходимо еще взять в соображение время разлития Нила, препятствующее движениям войск внутрь края. Воды его начинают разливаться в средине лета, достигают самого большого возвышения в осеннее равноденствие и через несколько дней постепенно понижаются, а в средине зимы стекают в русло реки и приходят в первобытное состояние. Обстоятельство сие противопоставляет равные препятствия в движении как нападающему, так и защищающемуся войску, и потому казалось бы, что осеннее время представляет более выгод для наступающего войска, оно могло бы, под прикрытием разливов, безвозбранно произвести высадку и, [93] укрепясь на возвышенном и удобном месте, дождаться спадения вод, чтобы, по совершенном уже изготовлении, начать военные действия. Сему бы способствовал и самый климат, ибо войско избегло бы движений в летние жары, губительные для здоровья непривычных. Впрочем время высадки и избрание для того места зависят от дальнейших соображений обстоятельств и подробнейшего знания местности.

Вступление. При военном обзоре Сирии, было упомянуто о необходимости занять остров Кипр, в случае вторжения в сию страну с береговых пределов; для чего прилагается здесь описание оного. Остров сей хотя и остался, после описываемой войны, под турецким владением, однакожь, в случае военных действий между Турками и Египтянами, обе враждующие стороны должны обратить на него внимание; ибо он может служить главным складочным местом для военных запасов.

Горы. Кипр, в числе обширнейших островов Средиземного моря, по виду своему сходен с круговым сегментом, коего хорда, параллельная с берегом Малой Азии, простирается до 200 верст в длину, а самое большое перпендикулярное расстояние между хордою и дугою имеет около 75 верст. Поверхность острова содержит до 9,000 квадратных верст. Во всю длину острова тянется хребет гор, сосредоточенных при горе Олимпе; цепь их оканчивается к западу мысом св. Епифания (в древности Акамас), а к востоку мысом св. Андрея (в древности Динатерум). В некоторых местах хребет сей как бы [94] прерывается, а при Олимпе он разделяется на два отрога, обгибающие возвышенную равнину, на коей лежит город Никозия. Южные города следуют по изгибам берегов, от коих поднимаются уступами до выше названных отрогов. Оне состоят из скал зеленого цвета различных оттенков. При основании гор произрастают апельсинные, масличные деревья и виноград, а на вершинах сосны, кипарисы и другие деревья смолистого свойства. Напротив того северные горы круты, отвесны и оканчиваются обрывом при мысе Кроммионе; оне известкового свойства и являют волканические признаки. Вершины их осенены дубовым и разного рода лесами, а крутые скаты покрыты виноградниками и шелковичными деревьями.

Равнина Никозии. Равнина Никозии подобна логовине высохшего озера; по ней течет ныне небольшая речка к заливу Фагамусту, при котором она впадает в норе. Сия часть острова самая плодородная: почва состоит из чернозема; поля, окруженные рядами шелковичных и плодовитых деревьев, перемешанных с алое и цветным лавром, представляют совершенный вид сада.

Население. Кипр — в числе плодороднейших островов Средиземного моря. Он производит пшеницу, масло, хлопчатую бумагу, шелк, марену и известные крепкие вина; невзирая на сие плодородие, население всего острова не превышает 60,000 жителей, большею частию Греков; Турки почти все живут в Никозии, в коей считают от 12 до 15 тысяч жителей. Город сей, главный на острове, обведен стеною с башнями; прочие города исчезли или обратились в небольшие местечки. На северном берегу лежит только городок Цирина; на южном же находятся: селение Баффа, местечки: Лимассол, Ларнака и разрушенная крепость Фагамуст. Цирина занимает место древней Циринии. При заливах: Баффе, Лимассоле, Ларнаке и Фагамусте видны еще развалины Пафоса, Анафонта, Цитиума и Саламиса. Из [95] них Саламисские всех замечательнее: оне в 8 верстах на север от Фагамуста и познаются в остатках древней ограды, имевшей более 4 верст в окружности. Во времена владычества Венециян, Фагамуст считали вторым городом на острове; его оставили по злокачественности климата. По сей же причине уменьшились населения Баффы и Лимассола; то же бы случилось и с Ларнакою, если б жителей не удерживал прилив торговли к сему месту, ибо Ларнака, коей рейд лучше прочих, сделалась складочным местом всего острова. В Баффу и Лимассол приходит только несколько каботажных лодок. Кроме их приходят также в Фагамуст суда, производящие торговлю по берегам Сирии, а в Цирину — торгующие по южному берегу Малой Азии. По всем берегам острова нет никаких укреплений, кроме небольшого четвероугольного замка, с круглыми по углам башнями, защищающего Циринский рейд. Замок сей прилегает одною стороною к морю, а другою к глубокому рву. Внутри же острова построены укрепления только в Никозии, и то еще во время Венециянского владычества, почему они и не могли бы устоять против нынешней артиллерии.

Положение. Остров Крит, после греческой войны, поступил в управление Мегмед-Али-паши Египетского, а ныне составляет уже часть владений его. Он служил пристанищем египетскому флоту во время последней войны с Турками и сборным местом для части войск, отправленных в Адану. Остров сей важен и по обширности своей, и по [96] положению, ибо он находится между Европою, Азиею и Африкою и по пути в Геллеспонт и Египет.

Население. В Крите считают, по крайней мере, 200 тысяч жителей — на половину Греков и Турок. Он имеет около 6,400 квадратных верст и 250 верст в длину; ширина же его изменяется от 45 до 12 верст. Вдоль всего острова тянется хребет гор, сосредоточенный при горах: Иде, Диктии и называемых Белыми; из них Ида находится в средине острова, а другие по оконечностям его. У подошвы Иды растут апельсинные, масличные деревья и виноград; сваты покрыты сосною, кипарисом и дубом, а вершина скрывается под вечными снегами. Горы восточной части острова ниже прочих. Хребет сей, по-видимому, разрушенный подземными огнями, как бы пресечен в трех местах, служащих для сообщения между северным и южным берегами. Одно из сих сообщений ведет от Ретимо и отделяет Белые горы от Иды; другое также ведет на юг от Кандии к развалинам Гортины и на равнину Мессары, а последнее ведет от залива Мирабеля, связывая противоположные берега в самой узкой части острова,— там, где он имеет только 12 верст ширины.

Укрепления. Сообщения сии прикрываются крепостями: Ретимо, Кандиею и Спина-Лонгою; прочие укрепления сего острова, Канея и Суда, на перешейке мыса Мелека; замки Кара-Буза и Ситиа на двух северных оконечностях острова, и замки Сфакиа и Гиерапитна южных — важны только в отношении прикрываемых ими пристаней.

Берега. С моря Крит имеет грозный вид; горы его представляют — инде правильные ряды уступов, восходящих до самых высочайших вершин,— инде громады остроконечных скал, как бы нависших над водами. Южный берег прям и выдается только при мысе Металле, закрывающем залив Мессару; напротив того, весь северный берег изгибается глубокими заливами, представляющими [97] верные приюты мореплавателям. В сем отношении важнее прочих заливы Киссамос, Суда и Спина-Лонга.

Залив Киссамос. Залив Киссамос лежит между мысами Бузою и Спадою, при коих находятся две пристани, называвшиеся в древности Корик и Диктамн. Первая состоит из небольшого залива, несколько закрытого островком, на коем находится древний замок Кара-Буза. Другая, называемая ныне Маньи, ничем не обороняется; обе сии пристани представляют довольно удобные якорные стоянки для судов, коим северный ветер препятствует плыть к Цикладам.

Пристань Суда. Между мысами Спадою и Мелеком находится крепость Канея в углублении залива, прикрытого островком св. Феодора. Пристань Канея — искусственная и почти совсем засорена. Между мысами Мелеком и Дрепано есть залив или обширный рейд Суда, прикрытый островком и замком того же имени. Пристань сия замечательна по обширности своей и удобствам во всех отношениях; в ней может укрыться целый флот.

Пристани северного берега. На восток от мыса Дрепано находится пристань Ретино, в коей могут приставать только мелкие суда; далее берег по крутизне своей недоступен до самой Кандии, при коей рейд дурно прикрыт островом Диею; еще более на восток, за мысом св. Иоанна и при входе в залив Мирабель, находится бухта Спина-Лонга, почти столько же обширная, как Суда; а за нею, по тому же направлению, встречаются заливы Ситиа и Сидеро, в коих суда, приходящие с Востока, могут приставать с безопасностию.

Заливы южного берега. Почти весь южный берег врут и заливы: Сфакия, находящийся у подошвы Белых гор, Мессара, за мысом Металлою, и Гиерапитна, у подошвы горы Диктия,— не закрыты от южных ветров, а потому не обеспечивают пристанища судов.

Канея. Канея и Кандия суть лучшие укрепления острова Крита. [98] Крепость Канея, лежащая на северном берегу острова, между мысами Спадою и Мелеком, имеет вид параллелограмма, коего три бока состоят из ломаных куртин, защищаемых при углах бастионами; иные из них с кавальерами. Четвертый бок открыт для сообщения гавани с морем. Слабейшая сторона крепости обращена к западу; она, равно как и южная, окружена холмами, постепенно возвышающимися в Белым горам.

Крепостца Суда. Крепостца Суда лежит по другую сторону перешейка, связывающего мыс Мелек с островом; она может почесться передовым укреплением Канеи, от коей отстоит только на 8 верст. Крепостца сия находится на скале, возвышающейся при входе в залив, из среды волн, в виде неправильного трехугольника, по очеркам коего выстроено и укрепление, с бастионами по главным углам его. Батареи устроены в несколько ярусов, сообразно с местоположением. Все укрепление расположено с искусством, кроме северного фаса, коего выстрелы, судя по малой ширине пролива, слишком наклонны. Укрепления Канеи и Суды вообще построены со тщанием, но дурно дефилированы от спускающихся с мыса Мелека высот, которые над ними господствуют. Полуостров Мелек имеет бухты, удобные для высадки войск.

Ретимо. Крепость Ретимо находится между Канеею и Кандиею на косе, соединяющейся с островом высокою скалою, на коей построена цитадель, имеющая слабую ограду.

Кандия. К востоку от Ретимо лежит крепость Кандия — неправильный полигон с бастионами, окруженный глубоким рвом, исключая северной стороны его, обращенной к морю. Валы сей крепости, построенной по венецианской системе, очень возвышенны; невзирая на обширность их, они не обстреливают всех частей берега, на которых можно высадить войска. С западной и восточной сторон крепости протекают реки Жеофиро и Армиро в [99] обрывистых долинах, а расстояние, между ними находящееся, пересекается глубокими оврагами, что и может способствовать для подступов осаждающих.

Население городов. Кандия — столица острова, бывшая местопребыванием паши, имеет от 12 до 15 тысяч жителей. В Ретимо считают их не более 5 тысяч, а в Канее не более 8 тысяч. В некотором расстоянии от Кандии видны развалины города Кносса, а вблизи Канеи находятся остатки Кидонии.

Замки. Прочие укрепления острова маловажны. Замок Спина-Лонга, лежащий на восток от Кандии, окружен высотами, откуда его можно разгромить. Небольшие замки Карабуза и Ситиа, Сфакия и Гиерапитна, находящиеся при северных и южных оконечностях острова,— в полуразваленном состоянии и не могут дать никакого отпора. Городок Мессара, лежащий на равнине вблизи развалин Гортина, совершенно открыт.

Произведения. Остров Крит вообще очень горист; он пересечен долинами, изобилующими хлебом и плодами. Скаты гор его покрыты виноградниками, масличными и апельсинными деревьями. Крит производит некоторые целебные растения, редкие в других странах, и вообще богат всеми произведениями, потребными для жизни и роскоши. Сфакийские Греки, живущие в долинах Белых гор, никогда не были покорены Турками и остались независимы, подобно Маинотам Мореи. Нынешнее правление Египетского паши, которое деятельнее турецкого, вероятно, уже привело их в покорность.

Сравнение Крита с Кипром. Сравнение Крита с Кипром, в политическом отношении, служило предметом для многих соображений. Старались определить, в какой степени могло бы одно из сих владений заменить другое. Выгоды, представляемые каждым из сих островов, разнородны: Крит лежит посреди моря, по пути в Африку, и имеет лучшие гавани [100] Архипелага; Кипр же как бы отброшен в угол Средиземного моря и лишен выгодных рейдов и пристаней; но остров сей служит неизбежным пристанищем для всех судов, плывущих или занесенных ветром к бесприютным берегам Сирии и Египта. Кроме того, Кипр плодороднее и может прокормить более народонаселения, чем Крит. Казалось бы, что Крит, по положению своему, должен принадлежать обладателям Греции и Архипелага, а Кипр в Египту или Сирии; но, в нынешнем порядке вещей, острова сии, напротив того, принадлежат отдаленнейшим владельцам. С приобретением Крита, Мегмед-Али-паша сблизился с устьем Геллеспонта и стал твердою ногою в Архипелаге. С другой стороны, Султан, удержав за собою Кипр не воспользовался сим пунктом в военном отношении, для угрожения противнику своему вторжением.

Комментарии

13. Желающие с большею верностию и подробностию познакомиться с описанием мест, освященных страданиями Спасителя, обратятся к занимательному сочинению Андрея Николаевича Муравьева: «Путешествие к святым местам». Книга его удовлетворяет вполне набожному любопытству наших единоверцев и описания его сильно впечатлеваются в памяти читателя.

14. Обширная пещера Иеремии находится в одной версте от города; она более 3-х сажень в вышину, поддерживается высеченными в скале столпами и впереди ее стоит небольшая мечеть, осененная несколькими деревьями.

15. Гробницы Царей находятся в двух верстах от города. Пещера сия имеет до двух сажень в глубину и состоит из нескольких зал, в коих остались пустые гробницы; при входе сделаны перила с красивыми изваяниями.

16. Надобно полагать, что после египетского завоевания, Мегмед-Али-паша обратил внимание на сей пункт и много изменил в обороне крепости, посредством италианских инженеров, находившихся в его армии.

17. Состязание в обладании Сирии может происходить только между двумя армиями совершенно инородными краю, ибо Сирия сама по себе не пользуется никакою самостоятельною независимостью.

18. Можно полагать, что место сие укреплено Мегмед-Али-пашею во время последней войны его с Султаном.

Текст воспроизведен по изданию: Турция и Египет из записок Н. Н. Муравьева (Карского) 1832 и 1833 годов. Том II. М. 1869

© текст - Муравьев-Карский Н. Н. 1858
© сетевая версия - Тhietmar. 2022
© OCR - Karaiskender. 2022
© дизайн - Войтехович А. 2001

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info