СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

Милостивый государь Егор Петрович!

В скором времени после прибытия моего в Мостар я мог убедиться, что вице-консул австрийский своим участием много способствовал губернатору Герцеговины произвести из восстания почти междоусобную войну ². С его настоянием Васиф-паша (губ[ернатор] Мостара) не посылал в Требинье низама, против которого не хотели сражаться христиане. Когда же Васиф-паша протестовал против явного оказывания помощи восставшим австрийскими чиновниками в Далмации, то агент австрийский поспешил обратить его внимание на Черногорию. Васиф-паша, которому нужно было непременно иностранное участие в восстании, чтобы оправдаться самому перед Портою, понял, что ему будет легче обвинять Черногорию, [122] нежели Австрию. К тому же и агент австрийский обещал ему при этом помощь.

Губернатор, по-видимому, так уверился в участии Черногории, что уже не хотел выслушивать жалоб восставших, наконец, чтобы и Порту склонить верить тому же, он хотел заставить самих христиан обвинить Черногорию в официальном письме к нему, обещая им помилование только с этим условием. ³ . Для большего успеха в таком предприятии он, вероятно, не без согласия агента австрийского просил отправиться в Требинье временного английского агента капитана Джонса с драгоманом английского консульства в Мостаре Александром Джурковичем, эмигрантом из Венгрии. Английские чиновники согласились с радостью помочь Васиф-паше и отправились, как агенты турецкие. Здесь даже говорили, что паша их послал. Они прибыли в монастырь Дужи и на другой день возвещали свое торжество, писав к паше, что христиане готовы обвинить Черногорию и, благодаря его за милости, расходятся с миром по домам, Васиф-паша и агент австрийский послали во все стороны телеграфические депеши, извещая о конце восстания и их торжестве. Но недолго оно продолжалось.

Мусульмане-волонтеры, видя усмирившихся христиан, не бывши останавливаемы своими фанатиками-начальниками, начали грабить беззащитных жителей сел, не участвовавших в восстании. Христиане уже подозревали обман английских агентов при этих нарушениях обещаний мира, которые эти агенты им давали от имени паши мостарского, и снова стали собираться.

Я передал монахам мостарским мнение, что турецкие власти стараются вмешать Черногорию в дело восстания с намерением оправдаться самим от обвинений на них в потворствовании злоупотреблениям в стране; передал им и ту мысль, что если христиане сами обвинят Черногорию, склонясь на обманчивые увещания, то их накажут, как мятежников, и убедят правительство, что не существует тех насилий от турецких местных чиновников, на которые жалуются восставшие. Монахи, движимые чувством человеколюбия, решились сообщить это своим братьям в Дужах. Восставшие опять, как и прежде, стали упорно отрекаться в каких-либо соглашениях с Черногориею. Это подтвердили непреложно и неуспешные розыски паши, и письма из разных стран южной Герцеговины. Неудача попытки англичан заставила губернатора мостарского оставить дальнейшие происки обвинить Черногорию. Губернатор Зары барон Мамула тоже перестал посылать депеши с этою целью. Про Черногорию не говорит никто, ни даже австрийский агент.

Губернатор мостарский не хотел верить, что хитрость англичан, которые было успевали так легко, не удалось потому только, что войска магометан-волонтеров начинали наносить обиды христианам, едва соглашавшимся на примирение. Для этого ему пришло на помощь обстоятельство, которое наделало здесь много шуму.

Обстоятельство это следующее:

Упомянутый драгоман английского консульства в Мостаре, бывши в Дужах, выдавал себя за русского агента консульства в Сараеве и тем вошел в доверенность к православным. Нет сомнения, что минутный успех его обмануть христиан зависел от этой хитрости; но когда он уехал из монастыря, хитрость эта открылась, и все поняли, что обещания, которые он давал именем паши, были уловкою заманить их в свои сети, и путешествие его не только не принесло пользы, но еще способствовало к большему восстанию христиан.

Это обстоятельство рассказывается в Мостаре с намерением в искаженном виде: не упоминают, что английский агент (он же и турецкий, как публикуют это и журналы) именем русского успел было успокоить [123] христиан и что открывшийся обман взволновал их с большею силою, Говорят просто, что явились в Дужи 2 человека, выдававшие себя за русских, и волновали страну.

Мне передали, что в междлисе (правительственный совет страны) и прежде осмели[ва]лись говорить, что есть наши агенты между восставшими, что г. Гильфердинг путешествовал с целью взволновать христиан. Австрийский драгоман первый уверял в этом турок. Теперь поступок англичан дал этому еще более поводов, потому что губернатор Мостара, вероятно, с намерением притворяется не знающим, что человек, выдававший себя за русского, был их же посланный.

Таким образом хотя дерзость английского драгомана и дала повод магометанам говорить, что в Дужах был просто русский, но христиане знают истину, и нет границ их справедливому негодованию на низкий поступок англичан. Влияние их правительства этим случаем отброшено далеко назад в этой стране.

Не знаю, в какой мере виноват кап[итан] Джонс, который не говорит ни по-сербски, ни по-турецки, но, во всяком случае, венгерец Джуркович, находясь при английском консульстве, отправлялся с ним как лицо официальное.

Австрийский вице-консул наружно негодует на дерзость Джурковича и уверял меня, что он опишет поступок его в самых черных красках своему правительству.

С глубоким почтением и совершенною преданностью честь имею быть, милостивый государь, вашего превосходительства покорнейшим слугою

А. Ионин

Комментарии

1. В своей ближневосточной политике Англия придерживалась традиционной линии — сохранения статус-кво на Балканах и Османской империи как «европейской необходимости». Она одобряла все действия Турции, направленные на скорейшее прекращение восстания в юго-восточных областях Герцеговины.

2. Австрия проводила двойственную политику. Вынашивая планы овладения Боснией и Герцеговиной, австрийские власти подстрекали христианское население Боснии и Герцеговины к антиосманским выступлениям и снабжали повстанцев оружием и боеприпасами, призывая их перейти в подданство монархии Габсбургов. В то же время монархия Габсбургов была противницей ослабления Османской империи, а также дальнейшего развития национально-освободительной борьбы на Балканах, которая могла стимулировать развитие аналогичных процессов в самой многонациональной дунайской империи. Вена чинила препятствия Черногории, которая оказывала поддержку восстанию, стремясь в свою очередь проникнуть в Герцеговину, запретила продавать черногорцам оружие и боеприпасы, что было на руку Турции. Когда Турция стала подготавливать экспедицию для подавления восстания в Герцеговине, Австрия оказала ей содействие (см.: Хорчевич В. Црна Гора и Аустрииа: 1814-1894. Београд, 1924).

3. О причинах восстания в Южной Герцеговине, стремлении турецких властей обвинить в его возникновении Черногорию, о позиции Черногории и Австрии по отношению турецко-герцеговинского конфликта см.: донесения А. С. Ионина А. Ф. Гильфердингу № 3 от 5 января 1858 г. (АВПР, ф. Посольство в Константинополе, д. 2322, лл. 13-16 об.), № 7 от 10 января 1858 г. (АВПР, ф. ГА V-A₂, д. 608, л. 7-8 об.) и записку его же, составленную около 10 февраля 1858 г. (АВПР, ф. Посольство в Константинополе, д. 2322, л. 54-61).