-

Контр-адмирал Николай Петрович Кумани.

(Редакция усерднейше благодарит автора за сообщение ей столь любопытного некролога, заключающего отрывок из замечательного периода истории нашего флота).

Николай Петрович Кумани происходил от греческой архонтской фамилии, из членов которой Великобританское правительство предпочтительно избирало своих консулов на остров Кандии, где он родился около 1730 года. Будучи еще ребенком, он вполне сочувствовал кровной ненависти Греков к Туркам: это доказывается следующим случаем, имевшим большое влияние на его судьбу.

Имея от роду не более 10 лет, он однажды вышел за город и увидел спящего в поле Турка; тотчас воротился домой, добыл где-то пистолет, прибежал опять на прежнее место, и, застав Турка все еще спящим, убил его на-повал. Отец Н. П. скоро узнал об этом, и, чтобы избавить его от законных преследований и наказания, имея по званию английского консула некоторое влияние на шкиперов, поместил его юнгою на купеческое судно, которое на другой же день отплыло в Лондон.

Не известно, что сталось с ним по прибытии в Англию; однакож в семействе есть предание, основанное на собственных его рассказах, что он служил на линейном корабле Великобританского Королевского флота, в нижних чинах; на том же корабле, в числе офицеров, был один богатый лорд (к сожалению имя его не известно), знавший Н. П. за честного и расторопного матроза. Когда, по окончании кампании, корабль был разгружен и экипаж распущен на половинное (half [43] pay) жалованье, лорд этот собрался совершить большое морское путешествие на собственном своем судне; для этой цели он нанял несколько известных ему моряков, и в числе их Н. П. Кумани. В это путешествие они посетили берега Африки, Америки и Ост-Индию. На обратном пути в отечество, лорд опасно занемог, и чувствуя приближение смерти, призвал к себе Н. П. и просил его, в случае своей смерти, доставить судно и письмо к его матери, от которой он обещал ему награду.

Кумани пришел на этом судне в Лондон и получил его от благодарной матери в награду за усердие к ее сыну. Здесь нить преданий прерывается.

В русской службе Н. П. является впервые на водах Архипелагских, под командою адмирала Г. А. Спиридова; впрочем, время вступления его в службу не совершенно согласуется во всех документах: в атестатном его списке за 1792 год, находящемся в архиве штаба Черноморского флота и портов, сказано: «В 769 году, августа 30, по Имянному повелению, взят был из Астрахани в С.-Петербург, а оттуда в Кронштадт, и принят в службу во флот, под команду г. капитана, что ныне адмирал и кавалер, фон-Круза, а под флагом адмирала и разных орденов кавалера Г. А. Спиридова». В записках Государственного Адмиралтейского Департамента (часть VII, стр. 274); «1769 года, в июле, Грек Николай Кумани принят в службу мичманом»; из патента же его на мичманский чин, видно, что он поступил в службу 1769, июля 20, когда ему было от роду уже около 40 лет.

Находясь на корабле Евстафий, Н. П. отправился из Кронштадта в Архипелаг, и, во время сражения под Короном, по приказанию Спиридова, был послан на разборной галере «Касатка», для высадки на берег десанта; потом участвовал при взятии Наварина. Под Чесмою Кумани, будучи послан с загоревшегося корабля Евстафий на другие корабли [44] просить помощи, спасся, и был перевезен на корабле Трех-Иерархов.

Когда корабли наши пошли для истребления остальных судов Турецкого флота, стоявших в Чесменском заливе, он, по приказанию графа А. Г. Орлова, был назначен на корабль Ростислав; командир этого корабля, бригадир С. К. Грейг, послал его, на греческой лодке, зажечь два Турецкие корабля; но когда Кумани увидел, что они уже загорелись от соседних кораблей, он взял Турецкую галеру, и, найдя на ней два бригадирские корнета, представил их Адмиралу, и был назначен командиром этой галеры. С 1770 до 1773 год, крейсеровал на ней по Архипелагу и брал турецкие призы; 1773 года, 1 января, произведен в лейтенанты и командовал сначала полакою «Мотра», а потом бригантиною «Залёт».

С этой бригантины он был назначен на корабль Европа, а оттуда вскоре был командирован, для заготовления корабельных лесов и для сбора десятинных денег, на остров Самос, где оставался до 1774 г.; по заключении Кучук-Кайнарджийского мира, на фрегате Победа, назначенном для перевозки Албанского войска и Греческих поселенцев, возвратился в Россию. В конце 1775 г., по указу Государственной Адмиралтейств-Коллегии, отправился в С.-Петербург. 1776 г., января 25, назначен в Донскую флотилию, командиром полаки «Св. Екатерина», где и оставался до 1781 года. Мая 1, 1780 г. произведен в капитан-лейтенанты, а 1781 года, мая 16, назначен состоять при Таганрогском порте, для командования строившимися на тамошней верфи кораблями: Журжа, Модон и Азов (Корабли эти были построены преимущественно для плавания по Азовскому морю и Керченскому проливу, и потому были плоскодонны и имели не более 24 орудий). В следующем году, [45] сдав корабли: «Азов» капитан-лейтенанту Прокофьеву, «Модон» капитан-лейтенанту Сухотину, сам остался командиром корабля «Журжа», и поступил в эскадру капитана Воронова, для крейсерства у южных берегов Крыма; в 1783 г. служил на том же корабле под брейд-вымпелом бригадира Козляинова, и оставался на нем до 1786 года. Мая 1 того года, Н. П. был произведен в капитаны 2 ранга и послан на Гниловскую верфь, для проводки фрегатов № 7 и 9, по р. Дону до Рогожских Хуторов, где и был оставлен для командования фрегатами № 7, 8, 9 и 10 и береговою командою. В следующем году назначен командиром фрегата «Кинбурн», на котором, под флагом контр-адмирала графа Войновича, в эскадре бригадира Ф. Ф. Ушакова, участвовал в сражении с Турецким флотом у острова Фидониси, 3 июля 1788 года. Апреля 14, 1789 года, произведен в капитаны 1-го ранга, и декабря 10 получил, за 18 шести-месячных кампаний на море, орден Св. Георгия 4 класса. В 1790 году назначен командиром 46 пуш. корабля «Иоанн Богослов»; на этом корабле, под флагом контр-адмирала Ушакова, в эскадре бригадира Голенкина, участвовал в генеральном сражении с Турецким флотом, состоявшим из 18 линейных кораблей, 36 фрегатов, шебек, кирлангичей, шаитий (?), и других мелких судов — между мысом Таклы и устьем р. Кубани (т. е. пред входом в Керченский пролив со стороны Черного Моря) (Русская эскадра состояла из кораблей: 80 пуш. Рождество Христово; 66 пушечные: Мария Магдалина, Св. Владимир, Св. Павел, и Преображение Господне; 50 пушечные: Св. Георгий, Александр, и Андрей (построенные в роде фрегатов), Петр Апостол и Иоанн Богослов (с большими орудиями), 6 фрегатов, 1 репетичного судна, и 10 крейсерских судов). За это сражение Н. П. Кумани был всемилостивейше награжден орденом Св. Владимира 4 степени с бантом. В том [46] же году, во время сражения между Хаджибеем и Тендрою, 28 августа, Главнокомандующий адмирал Ушаков, велел кораблю его спуститься на близкую дистанцию и аттаковать отставший неприятельский адмиральский корабль. По приказанию адмирала, Н. П., подойдя к нему на пистолетный выстрел, открыл огонь и, в продолжение часа, не переставал сражаться с ним и с другим кораблем, подоспевшим на помощь к своему адмиралу (Сын Н. П. Кумани, Михаил Николаевич (ныне вице-адмирал), находился в этом сражении на корабле отца своего, в чине гардемарина. Испугавшись убийственного действия артиллерии трех кораблей, сражавшихся на расстоянии пистолетного выстрела, он спрятался в деке за мачту, с противной неприятелю стороны; увидя его там случайно, Н. П. приказал вытащить его оттуда, посадить на заряженную пушку и выстрелить из нее. Урок старика принес желанные плоды). Так-как это было вечером, и, за наступившею темнотою, нельзя было продолжать сражение, то адмирал приказал кораблю Иоанн Богослов возвратиться из погони, что он исполнил, и, соединившись со флотом, стал на якорь. На другой день, 29-го августа, когда Ушаков, с рассветом, опять погнался за Турецким флотом, бригадир Голенкин, на корабле Мария Магдалина, с кораблями: Александр, под командою капитана Языкова, и Иоанн Богослов, под командою Н. П. Кумани, был послан аттаковать отставший Турецкий 66 пуш. корабль «Мелеки-багари» (владыко морей), который, после нескольких выстрелов, спустил флаг, и был взят в плен. Кара-Али, капитан этого корабля (Настоящий командир этого корабля был убит во время сражения, и Кара-Али занял его место), и часть команды, были перевезены на корабль Иоанн Богослов, а остальная часть на корабль Александр. Участие в этом деле доставило Кумани [47] золотую шпагу, с надписью: «За храбрость», присланную при лестном письме князя Потемкина-Таврического,

В 1791 году, Н. П. был назначен командиром 66 пушечного корабля Преображение Господне, на котором участвовал, 31-го июля, того же года, в сражении в виду Каллиакрии, на высоте мыса Каллерах-Бурну. Адмирал Ф. Ф. Ушаков, донося о сражении князю Потемкину, писал, между прочим, о нем: «Командир корабля Преображение, капитан 1-го ранга Кумани, отличился успешным, по долгу своему, исполнением производимого действия, рвением, мужеством и храбростию». Блаженной памяти Императрица Екатерина II всемилостивейше пожаловала его кавалером ордена Св. Владимира 3-й степени, при следующем милостивом рескрипте:

Нашего Черноморского флота капитану первого ранга Кумани.

«Усердная ваша служба, храбрые и мужественные подвиги, оказанные вами во время победы, в конце последней кампании, одержанной под предводительством контр-адмирала Ушакова над Турецким флотом, который, с великим поражением, из среди моря загнан в самую близость столицы Оттоманской, где вы, командуя кораблем Преображение, содержали оный в линии, и с отличною неустрашимостию производили бой с неприятелем, обращают на себя Наше внимание и милость. Во изъявление оных Мы Всемилостивейше пожаловали вас кавалером ордена Нашего Святого Равноапостольского Князя Владимира третьей степени, которого знаки при сем доставляя, Повелеваем вам возложить на себя и носить установленным порядком. Удостоверены Мы, впрочем, что вы, получа сие со стороны Нашей ободрение, потщитеся, продолжением службы вашей, вящше [48] удостоиться Монаршего Нашего благоволения«. В Сарском Сел, августа 31-го дня 1792 года».

На подлинном собственною Ее Величества рукою подписано: «ЕКАТЕРИНА».

1796 года, января 1-го, Н. П. произведен в капитаны бригадирского ранга, а в 1797 году, сентября 30, в контр-адмиралы, и переведен в Балтийский флот. Перемена климата так сильно подействовала на физические силы его, что он, по совершенно-расстроенному здоровью, 1799 года, января 29-го, уволен от службы согласно прошению, с половинным жалованьем и правом носить мундир. Получив увольнение, Н. П. переехал в свой любимый Крым, и провел тут последние годы своей жизни. Он скончался в Севастополе, в 1809 году.

Отлучившись из родительского дома в детском возрасте, и проведя лучшие годы своей жизни в странствиях, Н. П. не имел ни времени, ни возможности образовать себя систематически; впрочем, этот недостаток заменялся, в некоторой степени, его удивительною памятью, быстрым соображением и светлым умом, украшенным зрелою опытностию, приобретенною в путешествиях по отдаленным странам. Он говорил по-русски, по-английски (Контр-адмирал Г. Г. Белли был в большой дружбе с Н. П. Кумани, и, говоря с ним по-английски, до-тех-пор не знал, что он Грек, пока тот не пригласил его к себе обедать, и отведать его отечественного кандиотского вина), по-французски, по-италиянски, по-гречески, по-турецки и по-арабски (Когда Кара-Али (родом из Алжира), командир Турецкого корабля Мелеки-Багари, взятого в сражении под Хаджи-Беем, был перевезен на корабль к Н. П.; оба они, по словам сослуживцев, говорили по-арабски, с одинаковою быстротою и легкостию), не умея ни писать, ни читать, ни на одном из этих [49] языков, кроме русского, на котором он, по необходимости, с трудом мог подписать свой чин и фамилию.

Примером его удивительной памяти может служить следующий случай: адмирал Ф. Ф. Ушаков, желая увериться, точно ли Кумани не умеет читать по-русски, написал приказ, состоявший из семи пунктов, и, отдав его для переписки, хотел позвать Н. П. в каюту и заставить его прочитать приказ при себе вслух. Узнав об этом, Кумани приказал писарю занести приказ к нему в каюту прежде, нежели адмирал подпишет его; писарь принес приказ, прочитал его один раз вслух, и отнес для подписания. Когда адмирал позвал Н. П. к себе, он взял приказную тетрадь на-оборот и прочитал весь приказ от слова до слова (Все выше приведенное основано на рассказах, немногих оставшихся в живых сослуживцев покойного).

Храбрость Н. П. Кумани была известна самой Императрице. Государственная Адмиралтейств-Коллегия, докладывая Ей о производстве Кумани в капитаны 1-го ранга, затруднялась возводить его в высшие морские чины, по неграмотности. Премудрая Монархия отвечала: «Неграмотность не может служить препятствием к награждению столь храброго и достойного офицера».

К сожалению, ни о частной жизни Н. П. Кумани, ни о путешествиях его, ничего положительно неизвестно; ибо, по обыкновению того времени, никто из членов семейства, не только не осмеливался вступать в разговор со старшим, но даже садиться в его присутствии; однако ж, должно полагать, что путешествия его были очень разнообразны, потому что он иногда рассказывал своим коротким приятелям о нравах и обычаях Индейцев и других [50] народов, о которых в то время, и при его безграмотности, он едва ли мог знать иначе, как из собственных замечаний и наблюдений.

Текст воспроизведен по изданию: Контр-адмирал Николай Петрович Кумани // Морской сборник, № 7. 1850

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info