№ 151
РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА ПАВЛУ I О ХОДЕ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ КОРФУ И О ПРЕДАТЕЛЬСКИХ СНОШЕНИЯХ С ФРАНЦУЗАМИ АЛИ-ПАШИ ЯНИНСКОГО
18 декабря 1798 г., корабль «Святой Павел»
С 20 числа ноября, когда французы на вылазке из крепости против нашей батареи разбиты, с того времени более на оную батарею нападения уже не делали, но все старания свои обратили к грабежу деревень, по южную сторону под крепостными выстрелами состоящих, и на укрепление вновь крепостей и острова Видо. А как командующему турецкой эскадры Кадыр-бею фирманом от Блистательной Порты предписано, что в надобных случаях при взятии Корфу во вспоможение требовать войска, о которых предписано пашам, поблизости здесь находящимся Мухтар и Вели-пашам, отрядить по три тысячи человек: Ибраим-паше Авлонскому — три тысячи, Скутарскому Ибраим-паше — пять тысяч, а затем всем здешним пашам, ежели от нас требовано будет, посылать к нам войска столько, сколько надобность требовать будет.
По сходству сего предписания Кадыр-бей по согласию со мною неупустительно времени от означенных пашей войск в присылку требовал до двенадцати тысяч. Первее всех прислано ко вспоможению от Мустафы-паши при его брате албанцев 250 человек. И желал он еще в то ж время умножить присылку войск, но жаловался и просил защиты, что он великую опасность в притеснении имеет от Али-паши, который с войсками противу его находится и угрожает ему нападением и посылку к нам войск запрещает.
Я и Кадыр-бей старались всевозможно оных пашей примирить и просить, чтобы посылку войск к нам не препятствовать, а чтобы и он с протчими пашами войсками своими делал нам вспоможение и как возможно присылкою оных поспешил. Также и от Блистательной Порты прислан был доверенный для примирения пашей между собою, который о том старался. Но после сего получил я от Мустафы-паши просительное письмо, объясняющее, что Али-паша, хотя и обещал примириться, но вторично объявляет ему войну и угрожает нападением и запрещает присылку к нам людей. Я писал еще учтивейшее письмо к Али-паше, объяснил в нем все подробности в рассуждении ссор и несогласия, в таковое время к общему вреду быть могущие, и всеми возможностями старался убедительно склонить его к примирению и к вспоможению нам общими силами против французов, к поспешному взятию Корфу.
Переписка его всегда ко мне учтива с обнадеживаниями, но на деле верного соответствия не заметно, кроме поманки замысловатых его предприятиев. По всем видимостям, явственно какое-нибудь имеет он особое намерение, не сходное с нашим [225] расположением. Со всех сторон и со всех мест получаем, я и Кадыр-бей, известия неприятные, будто бы намерен он, перебравшись с войсками, сделать нам замешательство и еще что-либо важное. Таковые известия наводят великое сумнение и опасность. Когда я и Кадыр-бей старались о примирении его с пашами и просили от него (сходно) в присылку несколько войска на таковой случай, чтобы убедить его более моим к нему приятством, которого он объяснениями своими желал, послал я при письме моем к нему в подарок в знак благоволения вашего императорского величества табакерку с бриллиантами в тысячу двести рублей, дабы его тем более убедить и привлечь к справедливому к нами расположению. Все оное принято от него с великой учтивостию и уверением о благоприятстве, но и после того нимало на самом деле не заметно. Дела наши и успехи противу неприятеля по недостатку войск приостановились, и, как кажется, по обстоятельствам он сему причиною с месяц уже времени. Со дня на день ожидаем от пашей обещанного вспоможения, но и по сие время длится оно медлительностию напрасной переписки и обнадеживаниями, а напротив того, беспрерывно подтверждаются разные уведомления ото всех мест о предосторожностях в рассуждении Али-паши.
Всемилостивейший государь, таковые известия мог бы я почесть иногда несправедливыми и могущими произойти чрез хитрости французов или и самих островских обывателей, которые войск Али-паши весьма боятся и опасаются несправедливо, что они приведут их в крайнее разорение, но письма Али-паши при взятии крепости Св. Мавры, отобранные мною с протчими бумагами от французов, объясняют дружескую его переписку с французами. В некоторых письмах объясняет, что он всегда французам был друг и никогда противо их не был, нас называет великими их неприятелями и советами своими поощряет их, чтобы крепость Св. Мавры защищали они как возможно. В тех же письмах видна переписка его и с французским генералом Шабо, в Корфу находящимся. И ныне многие говорят, что он в Корфу с французами имеет свою переписку. Таковые обстоятельства без достаточных доказательств хотя не можно почесть совсем за верно, но понуждают иметь сомнение и осторожность.
Мы с Кадыр-беем просили присылки от Али-паши в доверенности у него находящегося Гасан-ефендия; вчерашний день имели с ним объяснение обо всех потребностях. Я, не обинуясь, пересказал ему все то, что есть в моем сведении, и доходящие к нам известия. Хотя доверенный Али-паши старался все слухи объяснять несправедливыми, но в рассуждении писем Али-паши, к французам посланных, почти с признательностью 59 говорил, [226] чтобы все это оставить, и уверял, что Али-паша согласен будет на все то, что мы пожелаем, и сколько от него войск потребуем, столько пошлет, а более того посылать не будет, и что Али-паша желает, чтобы мы с ним увиделись и условились и лично о положениях между нами следующих. Посему и положено завтрашний день будет он на фрегат «Навархия», в средине пролива не в дальнем расстоянии от нас находящийся. Посоветовавшись мы с Кадыр-беем, в предосторожность полагаем войск от Али-паши взять одну треть, а две части от других пашей, что и было бы сходственно с предписаниями от Блистательной Порты. Но как войска Ибраим-пашей Авлонского и Скутарского состоят далее, нежели войска Али-паши, и в скорости достаточное число от них в присылку получить неуповательно, потому, полагаю, и просили, чтобы Али-паша к находящимся здесь войскам его прислал с своим сыном на теперешний случай сколько следует в дополнение до трех тысяч, да от Ибраим-паши Авлонского надеемся также прислано будет три тысячи. Со оными до присылки прочих производить наши действия атакою крепостей Корфу со стороны берега, также стараться овладеть весьма укрепленным островом Видо и во всех местах сделать сильные батареи и со оных принуждать крепость к сдаче, по крайней мере на капитуляцию.
Действиям нашим также весьма препятствует дождливое и бес-погодное время, в которое служители, на берегу находящиеся, от мокроты и стужи терпят великое беспокойство и в подкрепление их здоровья часто переменяются с кораблей другими. Потому к устройству вновь батарей и к высадке десанта на берег в другие места корабельных наших служителей недостаточно, я ожидаю в скорости прибытия с новыми кораблями контр-адмирала Пустошкина, о которых по слуху известно — более двух недель находились они для налитая пресной воды в Наполе-де-Романии. По прибытии оных и по получении нескольких еще войск от пашей стараться будем всеми возможностями принуждать крепости Корфу к сдаче или силою овладеть оными. Албанцев здесь находится с капитаном Киркою вольных 30, Мустафы-паши — 250, и в разные времена присланных от Али-паши собралось по сие число до полутора тысяч человек. Из оных первые содержат караул на нашей батарее, а прочие расположились в близости около крепости Корфу. И когда французы выходят из крепости, чтобы еще делать грабеж из состоящих под пушечными выстрелами деревень, оные албанцы часто имеют с ними небольшие сражения, а третьего числа декабря с вылазкою французов турки и албанцы имели жестокий бой, и французы прогнаны в крепость с уроном не менее как до пятидесяти человек убитых, также и несколько унесено ими в крепость раненых, и после сего французы хотя [227] выходят для поисков потребностей в деревнях, но албанцами часто бывают прогнаты, о чем вашему императорскому величеству сим всеподданнейше доношу.
С подлинным верно: вице-адмирал Ушаков
Комментарии
59. То есть с признанием.