Значение поденных Записок С. А. Порошина давно признано как учеными изыскателями Русской истории XVIII века, так и вообще любителями дельного исторического чтения. Записки эти, «служащие к истории его императорского высочества благоверного государя цесаревича и великого князя Павла Петровича, наследника престолу Российского», содержат в себе, на ряду с указаниями первой исторической важности, живую, беспристрастно начертанную картину Екатерининского двора в начале великого царствования, когда Екатерина только что успела окончательно утвердиться на престоле (Записки начинаются на 5-й день после казни Мировпча), и на первом месте в этой картине — чудесный отрок, надежда России. Привлекательная личность автора Записок, его добросердечие, правдивость и отменная преданность своему царственному питомцу внушают доверие к его рассказу и сообщают ему (при всей отрывочности изложения) большую занимательность, так что читатель невольно сетует на те неблагоприятные обстоятельства, которые воспрепятствовали Порошину вести далее дневник его. Он занимался им около полутора года, с Сентября 1764 до Марта 1766; но и за это время Записки не были доселе известны в полном своем составе. 13 Декабря 1765 года Порошин отметил: «По желанию его превосходительства Никиты Ивановича (Панина) отнес я к нему показать несколько из начальных тетрадей сего журналу». Панин не возвратил ему этих тетрадей, как свидетельствует Порошин под 28 числом Декабря того же года. Сохранились ли они в бумагах Панина, ныне принадлежащих внучатному его племяннику графу Виктору Никитичу Панину, нам неизвестно.

Порошин женат не был. Внучатный его племянник, недавно умерший профессор Виктор Степанович Порошин издал в 1844 г. Записки своего деда по подлинной его рукописи, с особого (как нам известно) разрешения покойного государя Николая Павловича. В этом печатном издании недостает Записок с 26 Марта по 13 Июля 1765 года, и издатель свидетельствует (стр. 319), что их нет и в его рукописи. Точно такой же пропуск и в экземпляре Записок, который был еще в 1787 г. списан у брата Порошина, статского советника Ивана Андреевича Н. Н. Бантышем Каменским [3] и положен на хранение в Московский архив министерства иностранных дел (№ 107/20, 146) и с которым мы сверяли печатное издание ¹. Пропущенных месяцев нет и в недавно найденном Куракинском рукописном экземпляре, который впрочем гораздо полнее печатного и по поводу открытия которого написана прекрасная статья М. И. Семевского в Русском Вестнике 1866, кн. 8-я.

Счастливый случай помог найти казавшееся утраченным. У сочинителя Записок, Семена Андреевича Порошина, была сестра, в замужестве за Ив. Ив. Нечаевым, к которой и перешли некоторые бумаги брата. Бумаги эти хранились в имении ее, селе Новоспасском Сызранского уезда, Симбирской губернии, ныне принадлежащем ее правнуку флигель-адъютанту, полковнику Алексею Сергеевичу Амбразанцеву-Нечаеву. В помещичьем доме этого села Новоспасского никто не живет. Летом прошедшего 1868 года отец г-на Амбразанцева-Нечаева, Сергей Николаевич Амбразанцев заехал в опустелый дом, и по указанию слуг, нашел там заложенные в старинной люстре бумаги, среди которых и открылась собственноручная тетрадь С. А. Порошина, в лист на 64 страницах, содержащая в себе именно те самые числа Записок, которых не имеется в печатном издании, за исключением первых семи дней, находящихся и в печати, но уже в распространенном виде что показывает, что Порошин сначала просто делал отметки, а потом в более свободное время переписывал их и добавлял подробностями. Издаваемая ныне тетрадь принадлежит очевидно к таким первоначальным, еще не перебеленным, наброскам Записок. [4]

С просвещенною обязательностью и с согласия сына своего, Н. С. Амбразанцев доставил нам как эту, так и другие свои находки. Неразборчивую рукопись своего деда-дяди он почти всю переписал, что стоило довольно большого труда. К глубокому прискорбию нашему, к нему уже не дойдет нынешнее заявление признательности нашей и всех любителей Русской истории: он скончался 18 Сентября 1868 года. — Найденная тетрадь открывается следующим росписанием:

Марта 19-го. Обедали Гагарин и Салдерн. Ходили портреты смотреть. Учился. К Государыне идтить было хотели; однако Ржеутской и Малаховский у Никиты Иваныча ² засиделись. В берлан играли. Ужинать и спать.

20. Воскресенье. Одевшись с Платоном. В церковь. После обедни авдиенция Малаховскому. Обедали: Салдерн, Кутузов, Бибиков, Филозофов. После обеда у електрической машины и попрыгивал. На куртаг. Государыня в пикет. Послали Малаховского смотреть внутренних покоев. На куртаг. Бибикова послать. С куртага до ужины о первом Колбергском походе и о Демидове. За ужином о взятии Колберга. Как Вернера казак Канифиров в полон взял. О капитане Попове. О зеленой батарее. Характер Чернышева и Румянцова. Спать десятого в исходе. [5]

21. После ученья a la guerre. Обедали г. Салдерн и Круз. Грамоте про себя. О Немецком языке. Никита Иванычь о своей небоязливости. Гос. Петр Великий по рассуждению больше храбр был. О нашем кровопускании. После обеда учился у меня очень хорошо. В берлан. К Государыне. Ломбер, Чернышова и Вяземская. Мало людей. Орлов в цинк с Бибиковым бились. Пришед ужинать и спать.

22. После ученья Тауберт статуйку прислал. В билиярд. Обедали Салдерн, Мельгунов, Штофельн и Головцын. После обеда учился. В берлан. К Государыне. Ломбер. Орлов и Голицын. Великий Князь в билиярд с Талызиным. В половине девятого назад. За стол, спать в исходе десятого.

23. Середа. До обеда не знаю что. После обеда учился. После того к Государыне ходил. Там певчие маленькие пели. Государыня в билиярдной в карты играла, а Великий Князь в берлан и в посыльные короли играл с Шереметьевой и Сас. Возвратился, ужинал и спать лег.

24. После ученья в билиярд играл. Бегал. Резов и своенравен стал. Резвился. Сели за стол. Никого посторонних не было. Говорил Никита Иванычь по большой части со мною. Потом о астрономии. С Великим Князем о паралаксисе. На чем земля стоит. О Фонтенеле о Даламберте, о Лейбнице, потом о наших дамах. Об Алене Михайловне. Поехали гулять по набережной и по Мойке, оборота назад. Крик. Камер-лакея разжаловал. Учился Великий Князь. Берлан, брань со мною. К Государыне, не выходила. В билиярдной с нами только [6] дежурные кавалеры. Пришли назад, отужинавши спать.

25 Марта. Севодня Пятница, Благовещение. Конной гвардии праздник. Одевшись читал Его Высочество с отцем Платоном. Потом пошел в церковь, прошел в билиярдную. Государыня finement острясь выговаривала, и говорила, что во всем любит порядок: j’aime que toutes les choses soient dans leurs formes ³. Ретировалась, но Государь к себе пошел. Простил Игнатьева ⁴; Полянскому велели написать челобитную. Представляли Суворова. Государыня пошла за стол. В галереи кушали с конно-гвардии штаб и обер офицерами. Мы сели за стол. Перед обедом Никита Иванович играл в шахматы с графом Иваном Григорьевичем. Обедали у нас Захар, Строгонов, Суворов, Гетман, Панин, Юшков — О Каменскова поварах, о Нерчинских рудах, об отце моем и проч. После обеда електризация, шашки. Просил я о ливрее, но не сделалось. В берлан играли Великой Князь, Остервальд, Талызин, Сакен, Куракин; пошли к Государыне. В посыльные короли и Фрейлины Шафирова и Вейделева Марья ⁵. Пришед сели ужинать. За столом по большой части тихо. Спать лег в полдесятого.

26. Читал я письмо свое к Сумарокову. Очень понравилось. Сел учиться. В билиярд играл. Долго на дворе смотрел, как караул сменялся. Сели за стол. О трусости князя [7] Куракина и о дуелях. Никита Иванычь говорил, что и Государю кураж надобен. После стола читал Никита Иван. мое к Сумарокову письмо и хвалил его. Сторонних никого у нас не обедало. Учился Его Высоч-во у меня очень хорошо. В берлан играли он, я, Остервальд и Куракин две пульки, одну выиграл Куракин, другую я. Приехал его преподобие, в начале осьмаго часу началась всенощная. Благочинно стоял Государь. Приходил Григорий Орлов от Государыни звать в церковь, однако Велик. Князь велел себя извинить, отслушал всенощную дома. С вербой резвился. Сели за стол. Ужинал у нас отец Платон. Шутил по большой части над князем Куракиным о новоизобретенных словах его. Встали. Отец Платон уехал. Г. Фузадье обрезывал Его Высоч-ву ногти. Лег опочивать в исходе десятого часу.

27. В седьмом часу. За чаем о наступающем говений. Обуватца стал, мокрица ползла; боялся, чтоб не раздавили и кричал. Мундиры французские. Кормилица приходила. В церковь пошли. Опять туда проводили Государыню. В билиярдной Платон поднес ей книгу ⁶. Цесаревичь за нею пошол и смотрели сад. Возвратился к себе. Платон поднес и ему оную книгу. Иван. Григорьич батюшкины ⁷ письма мне показывал. О больнице ⁸. Письмо архимандрита читано. Сели за стол. О церковных обрядах, о пении [8] столповом и знаменном. Пели Платон и Никита Иванычь. Обедали Платон только и Кутузов. Как пошол я провожать Кутузова, присылал за мною раза три Цесаревич; когда я пошел, то он лежал ничком перед нами у дверей, салфетки свертывал и резвился. Так встретил меня. Поехал я с Остервальдом кататца. Резвился между тем Великий Князь; в вечеру был у Государыни, мало там было. Играла она в ломбер с Захаром Чернышевым и Вяземским. Пришед спать лег, поужинавши. Государыня в саду была, как я мимо ехал.

28. Вставши чай без молока пил, потом попрыгивал. Весьма опечален был, что мясо есть велел Никита Ивановича ⁹. К обедни пошли. Во втором часу в начале пришли. Уволен на всю неделю от ученья, радость превеликая. — Рыбу есть с середы, радость же. Обедали у нас генерал-аншеф Петр Иванович Олиц и генерал-поручик Мельгунов. Говорили за столом о Украинских местах, о рыбной ловле и протчее, о течении рек тамошних, о Полтавской баталии очень много, потому, что Олиц сам на оном месте был и видел, где был наш стан, ретраншемент и Государева ставка. После обеда от Сумарокова получил я письмо; докладывал Никите Иванычу. Пошол к ефимонам. Перед тем разбранился с Великим Князем, заставляя его играть на музыке. Весьма неохотно пошол, защищался своим правом, что совсем ныне уволен от ученья; лентяй; после того играл с [9] Куракиным в шахматы, резвился, ужинал, спать лег.

29. Встал в семь. Одевшись читал с Платоном Священное Писание. Около станка потом забавлялся. Ходил я с Платоном реки смотреть, вчерась вскрылась. Пошли в церковь, от туда тотчас к себе. Никита Иваныч в шахматы играл с Крузом. Сели за стол, обедали г. Салдерн, Строгонов и Крузе. Говорили о уменьшении воды в морях и о Далиновой истории ¹⁰, потом о древнем мореплавании, о Соломоне, об Офире. Вообще о путешествиях. Встали и реки смотреть ездил. Цесаревич водил по столу шашки строем, играл потом в шахматы с Куракиным. Приехал отец Платон, была заутреня.

30. Одевшись к обедни ходил. Пришедши Куракина валяли и в шахматы играли. Обедал Иван Григорьичь и Строгонов; перед обедом марионетова театру смотрел. Великий Князь ходил по театру, Никита Иванычь тряс досками нарочно, чтоб Его Высоч-во смел был. За обедом о строении. Иван Григорьичь о своем доме, о заводах и откупах. После обеда мы все исповедались. Приехал отец Платон, всенощная началась; до того Великий Князь шашки в строй устанавливал и ходил взад и вперед, готовясь к исповеди; отец Платон и Никита Иванычь дали ему к тому наставление. После всенощной сели за стол, после ужина послали за духовником отцом Феодором ¹¹. Великий Князь пошол на исповедь. Прежде заставили читать Верую, несколько сбился, испугавшись духовника. Был на исповеди с четверть [10] часа. Потом пошел Никита Иванович. Великий Князь после сказывал нам, как его духовник о резвости спрашивал его голосом. Никита Иван. оговорил его taquinerie ¹². Лег спать в десятом.

31 Марта. В шесть встал, в семь совсем готов был. Отец Платон читал молитвы к причащению. Пошли в маленькую придворную церковь, причащались там. Пришол чай пили, потом пошли в большую церковь смотреть омовение ног. Оттуда пошли за Государыней, потом к себе. В шахматы играли, Куракина валяли и на бутылку сажали, в бильбокет. Сели за стол, обедали у нас Петр Ивановичь, гр. Иван Григорьичь, Талызин, Круз, Строгонов. Говорили о ядах разных потом о французском министерстве. Встали, опять валяли Куракина. Все разъехались, многие в католическую церковь поехали. Мы с Цесаревичем двое только остались. Говорили о милостях, о щедрости. Мои рефлекции о предупреждении просьб. Читал службу пасхальную. Великий Князь в шахматы играл с Куракиным. Читал я Сорена. Приехал Платон, пели мы. Началась служба, рано кончилась, часу в девятом; в большой церкви первое еще Евангелие читали. Сели за стол. Никита Иванов, с нами же. Говорили о церемонии умовения, о Императрице, королях и о Императоре. О наших некоторых духовных. После ужина о том, что ростст Великий Князь, о нетерпении его. Ушол Никита Ивановичь. Великий Князь лег спать. Выло три четверти десятого, на той половине служба еще продолжалась. За [11] ужиною просил я Платону на рясу. Согласился на табакерку. Звезда на кафтане.

1 Апреля. Одевшись читал с отцом Платоном Священное Писание, потом в желтой комнате забавлялся. Григорий Орлов был и играл с Никитой Иванычем в шахматы. Сели за стол, обедали Григорий Григорьич, Захар Чернышев, Иван Перфильичь, вицеканцлер, Салдерн, Строгонов и Круз. Орлов рассказывал traits ¹³ об Андреюшке и о Каине. Захар Григорьичь о мошенниках Московских. Рефлекция его: а небось на доброе столько смыслу не имели. О вчерашнем приключении в Морской церкви. Встали. Захар о виц-полковнике. Пошли к вечерне. Платон проповедывал очень хорошо. К плащанице прикладывались. Его Высоч-во очень чинно кланялся и прикладывался. Пришли, в воланы играли, сменялись. В вечеру завтреня, у нас Платон служил. Сели ужинать. Никита Иванычь тут же сел и очень был весел. Платон, хотя не ужинал, однако тут же сел. Шутил с ним много Никита Иванович. Его Высоч-во, вставши из за стола, скоро лег опочивать, в десятом часу в исходе.

2 Апреля. Встал в семь, одевшись пошол к обедни; в боковой комнате стоял. Сидел, как паремьи читали. Пришол во втором уже часу. Сели за стол. Обедали у нас из посторонних только Александр Бибиков и Строганов. О Яворском и о чудных его и тогда употребительных текстах (где слаще любовь як между ног) и проч. Анекдоты о глупых попах. О [12] Аксакове и об архиве, а Никита Иваныч говорил, что оный Аксаков сумасшедший ¹⁴. После стола платье свое показывал Великий Князь Никите Ивановичу и роздал Савелью Данилову, Ивану Иванычу и кормилицыну сыну. Я табакерку Никите Иванычу показывал для Платона. Велел поискать у Французов. В воланы мы играли. Великий Князь читал минею общую и ходил к Государыне, она откушала уже. Ужинать и спать.

3 Апреля. Светлый праздник. Встал в шесть. Оделся. В восемь началась завтреня, служил отец Платон. После завтрени орден на Остервальда. К обедни в малую церковь. После обедни приветствие Платоново. После разговелись. Попрыгивал и яйцами бился и катал в спальне. В воланы. К вечерне, оттуда к Государыне. Там в билиярдной играл в берлан и в короли с Паниной и Полянской. Государыня в ломбер с Кирилом Григорьичем и с Григорьем Орловым. К себе пошли. Я в шахматы. Никита Иваныч спросил, что думаем: о Платоне, о монашестве.... Ужинать. Разделся, спать положили десятого в десять.

4 Апреля. Одевшись в церковь, Великий Князь рапорт подносит. Пришед оттуда, в шахматы играли. Обедали у нас граф Захар и Иван Григорьич Чернышевы, Салдерн, Талызин и граф Петр Григорьич Чернышов. Говорили об економии, как Петр Григорьич ¹⁵ медными деньгами дочерям [13] выдает жалованье. Встав из за стола, яйцами все катали, и Никита Иваныч гонял Куракина кругом, заставляя его подносить и поднимать яйца. С Талызиным барахтался он. Яиц в карман насовали. Бились. Куракину карман вырезал. Никита Иваныч трунил над ним. Отдыхал Великий Князь В берлан. Пошол к Государыне. Я между тем к золотарям ездил и к отцу Платону. Там был архиерей Ростовской и архимандрит Троицкой, яйцами бились. Отец Платон католические мощи мне показывал. У Государыне Цесаревич в берлан с Фрейлиной граф. Разумовской и Хитрово и потом в посыльные короли играл. Шалил много. Государыня играла в ломбер с графом Кирилой Григорьичем и с Петром Иванычем Паниным. Иван Григорьич Никите Иванычу между тем рассказывал об Александре Борисовиче Бутурлине, как он при покойной императрице Ивану Иванычу ¹⁶ приплясывал и свою Катерину Александровну выхваливал. Очная ему ставка с графом Алексеем Григорьевичем. Пришед домой сели мы за стол. После стола тотчас спать лег. Десятого часу было двадцать пять минут.

5. Встал в семь часов. Приехав я сказал ему о смерти Ломоносова. Ответил: что о дураке жалеть, казну только разорял и ничего не сделал ¹⁷. Платон приехал. [14] О Ломоносове еще, и он сожалел, возбуждая к тому и Великого Князя. Остервальд пришел, тому сказал я, а ничево не отвечал. Табакерку подарил Великий Князь отцу Платону. Пришол Никита Иваныч, к Государыне прошол и генерал поручик и сенатор Еропкин. Собрался было Государь к обедни, однако не был. Никита Иваныч затворился на той половине с Бецким. Играл Великий Князь в воланы, а потом a la guerre. Обедали у нас Салдерн, граф Захар Григорьич, Петр Иваныч и Григорий Николаич. Говорили о заведении здесь художеств и что вчерась некто Государыне сказал, что надобно здесь стараться приращение делать, а основание из чужих краев брать надобно. О Цорндорфской баталии Петр Иваныч, о Ферморе в дезавантаж его. Захар Григорьич о Александре Борисовиче. Il mettait en parallele le grand savoir du Roi de Prusse avec la parfaite ignorance de notre marechal ¹⁸. Пример тому. После обеда десерту смотрели из здешнева Фарфору и из теста. Никита Иван. и протчие пошли к нему. Цесаревич играл в воланы и поехал с Крузом кататца. На комедии народной был. Приехал Цесаревич, волосы убирал, рассказывал я ему о том. Рефлекция его о раздаче своих кавалерий. Досадил я ему. Пошли на куртаг, который был в галлерее. Государыня в пикет играла. Цесаревич так стоял. Пришед туда, раздразнил он Куракина своею шалостию, тот и ужинать не остался. После сделался очень вежлив. Спать десятого три четверти. [15]

6. Встал в исходе седьмого. За чаем о качелях и о гулянье. Убираясь пел и на часы смотрел. Считал, в которых часах прежде сего за кушаньем посылывали. Говорил перед тем все о штрафах, и я бранил его за то. А?ес les meilleurs intentions du monde vous vous ferez hair, monseigneur ¹⁹. Убравшись пошол со мною в жолтую и кругом бегал. Очень стал etourdi ²⁰ и неприятель порядочных разговоров и рассуждений. До обеда морских кадецких офиицеров представляли. Зачал учиться. Резвился, в билиярд играл. Сели за стол, сторонних никого кроме Салдерна. Никита Иваныч у графа Петра Григорьича обедал. Государыня там кушала. После обеда играл Великий Князь в берлан. В вечеру к Государыне ходил. Пришол назад в начале девятого. Ужинал, спать лег.

7. Учился. Никита Иваныч у брата, обедал. После обеда приехал и поехали с Цесаревичем гулять. Были на публичной комедии. Описание оной комедии. Денег дали. В берлан. К Государыне ходил. Ужинать и спать. Я был у Сумарокова.

8. Встав учился. Пожар сделался у Немецкой кирки. Цесаревич ходил к Государыне. Потом пошли к Настасье ²¹ и оттуда смотрели. Из сторонних никто не обедал. Из Синода по утру поднесли книги. Мне пожаловал осьмогласник и четиминею. Был у нас Орлов. [16] Куракина в русском языке екзаминовали. В вечеру Цесаревич к государыне не ходил, для того что по утру виделся, и притом Никите Иванычу недосуг было. В берлан играл, в билиярд. Ужинать и спать в обыкновенное время. Государыня севодни на публичной комедии быть изволила, верхом в мундире конной гвардии ²². Пожаловала денег.

9. Одевшись учился. Обедал граф Захар Григорьич, Петр Иванычь. О лагере, что за столом вместо бутылок бочки будут. Потом о економических учреждениях. О ланд-милицких полках и их екипаже, что Олиц сказывал, как в дорогу сбираться чтоб всему место, все приготовлено было. После обеда учился Цесаревич. В подломбер с Куракиным. Кукольнова театру смотреть ходили. К Государыне. Там они играли в карты с Петром Иванычем Паниным и с Григорьем Григорьичем. Великий Князь в берлаи, в шкап и разные карточные штуки с фрейлинами Шереметевой и Сас. К себе пришед, сели ужинать и спать. Государыня севодни в мундире пешей гвардии верхом ездила до Трех Гук и там кушала. Назад по полудни часу в пятом прибыла в карете, а в карты играла уже раздевшись, в кофточке.

7. Четверг . . . . . . . Пастухов.

8. Пятница . . . . . . . Барятинский.

9. Суббота . . . . . . У Государыни, на бал, у Трех Рун.

10. Воскросенье . . . Я дежурный.

11. Понедельник . . . Перанльев.

12. Вторник . . . . . . . Пастухов. [17]

10 Апреля. Воскресенье. Одевшись с отцом Платоном читал Священное Писание. Рапорты недельные от морских принимал. В церковь. Государыня в фонарике, не очень была здорова. Пришед окно отворили. Радость крайняя. Не отходил от окна и поскакивал. Черни много зевало. Нищему рубль дал. Обедали у нас Петр Иванович, г. Салдерн и Круз. Петр Иваныч похвалы солдатам нашим. О Цорндорфской, Франкфуртской и Пальцигской баталиях. Что на спектакле народ тих и не пьян. Рефлекция, что народ у нас исправляется, да мы не исправляемся. После обеда подломбер с Куракиным. Танцы и вчерась танцы. К Государыне на бал. Государыня совсем на выходила. Цесаревичь открыл бал с графиней Анной Карловной. Потом поднимал я для него гетманшу: нога болит. Танцовал с княгиней Дарьей Алексеевной, с Шереметевой и некоторыми. Шутил, пока был гр. Иван Григорьичь, с княгиней Барятинской. Потом еще мену от с большой Чоглоковой. Смотрел на контратанцы. Слезки было навернулись. На бале Никита Иванычь рассуждал со мною о Французах. Прямой был конфиянс. Цесаревич о Болотникове за меня просил гр. Чернышева. Шутил, чтоб посадить его в болото. За ужином о балах и о танцах. Куракина поход к Строгонову. Цесаревич опочивать лег в исходе десятого

11. За чаем говорил со мною о Чоглоковой, о вчерашнем карабинерном офицере, о Полянском и представлял. Во время убиранья шутил. Убравшись, в желтую. Орлов приходил. О деревне ево Ропше. О болезни государыниной. Заснула [18] она. Потом тотчас за ним прибежали. Великой Князь сердился и кропотался. Из сторонних Салдерн только обеда л. Учился до обеда. После обеда у окна смотрел. Штуки с Куракиным. В шахматы играл. Поскакивал и кланялся нарочно низко мимоходящим. Шутя на ухо со мною перебранивался. Учился у меня хорошо. Цуг его лошадок перед окно приводили. Танцовал. Никита Иванычь смотрел. Он лишь только приехал, ездил верхом прогуливаться. Цесаревичь у Государыни был, Она все еще немогла лихорадкой.

12 Апреля. Проснулся в семь часов. Учился. По утру ходил к Государыне. В сапоги еще с утра обулся и очень рад был, что на манеж идти. Государыне полегче. Там гулял в саду Великий Князь. Сели за стол; обедали Круз и Салдерн После обеда тотчас на манеж. Там часа два были. Великий Князь ездил на воронинькой турецкой лошадке, которую прислал Обрезков. Спотыкнулась, и он сам удержал. Как отъездил, то зачал ездить Ребиндер. Никита Иванычь ездил же. Савелий Данилыч на чаленькой, прежней Великого Князя. Выводили маленьких Великого Князя лошадей. Куракина учили. Стреляли. Были с Великим Князем виц-канцлер, Матюшкин и Талызин. Его Высочество бегал по манежу и очень весел был. За балюстрадой и сторонние офицеры, кроме конюшенных, кое-кто были. С манежу к себе, потом тотчас на комедию: Medisant et Indiscret, балет Аполон и Дафна. Аплодировали много. Государыни не было. «Кулаки мои больше еще устали нежели я», сказал Великий Князь. [19] Три четверти девятого было, как все кончилось. Ужинал Великий Князь, над Куракиным шпынял, как он не поворотлив и труслив и как сегодня упал в манеже. В исходе десятого разделся и лег Его Высоч-во.

13. Встал в семь. Учился. Обедали Салдерн только и Талызин. После обеда ходил пешком круг дворца. Рад очень был. В берлан играли, в воланы. К Государыне; она не выходила, хотя уже здорова была. Ужинать и спать.

14. Отучась по утру ходил Великий Князь к Государыне. Обедали у нас Петр Иваныч Панин, Строганов, Салдерн, Талызин. Петр Иваныч о межевании говорил. После обеда учился Его Высоч-во. В окно долго смотрел. Погода хороша была. В воланы играли. Ужинать и спать.

15. Встал в семь часов. На балконе смотрели. Учился. Граф Иван Григорьичь с патентами. Великий Князь подписал несколько. Аглинской пастор поднес Польшу и с отцем Платоном познакомился. В зеленой кафтан и в сапоги одет был. Обедали у нас граф Иван Григорьевич, Строганов, Талызин, Круз и Теплов: говорили о комерции и о продуктах земли. Пророчество Крузово, что в Америке железные заводы будут, и Англичане ничего железа от нас брать не будут. Никита Иваныч пророчествовал, что когда до того дойдет, то Американские селения за Агличанами не останутся. О тиранстве Англичан над областями Американскими. Иван Григорьичь об Англинском народе. «Купец банкрутом сделался от долгов, заимодавцы последнее отдали, чтоб [20] восстановить кредит, и удалось». О прениях их. Теплов о разводе у них земледельства, в голодное время, наложением награждения тем, кои хлеб заграницу выпускать будут. Какой бы кто прожект ни принес, в Парламенте червонные. После обеда Григорий Орлов пришол. В воланы, шалил и adresse ²³ свою показывал. В манеж поехали с нами Орлов, Иван Чернышев, Александр Бибиков и Строганов. Великий Князь хорошо ездил а deux reprises ²⁴. Долгошея свихнул шею. Иван Григорьичь с Орловом через стулья в ложе прыгали. Из манежа домой. Там чаю напились. Приехал к Никите Ивановичу Остен, и Великий Князь с нетерпением дожидался. Учился между тем боротца. Пошли наконец в спектакль. Трагедия Хорев. Ссора у мужа с женою и парадный балет с волынкой. Государыня была. Дмитревский очень хорошо играл. Пришед к себе, сели ужинать. О спектакле говорили. Польскую карту перед ужином раскладывал. Его Высоч-во опочивать лег в исходе десятого. Очень устал.

16. Встал почти в половине осьмова и нахмурился, что поздно. Однакож развеселился. За чаем говорил со мною о вчерашней манежной езде, и что ему хочется быть лет в пятнадцать. Проворства Дмитрия Демьяновича, и во вторых его поставил. Одевшись патенты подписывал. В биль-бокет играл. Учился. За стол сели; обедали граф Миних, Салдерн, Строганов, Талызин, Ребиндер, князь Сергей Меншиков, Набоков. После обеда [21] Орлов приходил, проказил и простясь ушол. Пошли к Государыне. Она поехала в Сарское Село. Великий Князь до самова крыльца вниз ее проводил. Час был четвертый. Пришли мы к себе. Радовался Цесаревич, что хлопот убыло. Играл в воланы. Учился у меня очень хорошо. Фектовал. В берлан. Алисоново путешествие. В подломбер. В берлан. Ужинал. Как зачал раздеватца, пришол Никита Иванычь и был тут, пока Государь лег в полдесятом. Потом Никита Иванычь сам Куракина повел в темные сени к Строганову и, попугав, возвратился. Прочие повели Куракина к Строганову. Там Строганова слуги наряжались в белую рубашку и в парик. Куракин жестоко трусил.

17. Воскресенье. Встал в семь. Одевшись читал Священное Писание с отцом Платоном. Пошол к обедни. Слушал из боковой. Потом в церковь ко кресту ходил. Во время обедни со мной много разговаривал. К себе возвратился. Весьма многие за ним пришли. С полчаса побыли и ушли. Многих виц-канцлер звал к себе обедать. Чтение и раздача Сумарокова Притчей. Великой Князь Польскую карту вместо декорации установил. Обедали у нас только Петр Иваныч Панин и Александр Федорович Талызин. Петр Иваныч говорил о своих депансах, потом о деревенской економии, потом о стрельбе и об охоте. После обеда Великова Князя Никита Иваныч заставлял в биль-бокет играть. Очень искусно играл. Потом много играли мы в воланы. После Великий Князь с Куракиным сел играть в свой под ломбер. После ужина с Никит. Иваныч. и с [22] Куракиным, и к Строганову ходили. Его Высочество недолго был; там пугали Куракина.

18. После ученья резвился. Смотрел книги в своей библиотеке, ружьем там делал. За стол мы сели. Только Салдерн был. Никита Иванычь со мною о Тредьяковском, о сочинениях его и анекдотах и проч. После обеда бегал со мною Его Высоч-во из комнаты в комнату. Учился у меня очень хорошо. Естампы смотрел. Танцовад. В берлан, ужинал. Никита Иваныч приходил, поговорил. Государь спать лег.

19. Встав, учился по обыкновенному. Богданович поднес ²⁵ поему. Захар Григорьич приехал. Ему, Никите Иванычу и Великому Князю читал я письмо Чупятова ²⁶. Много смеялись. Сели за стол. Из посторонних гр. Захар Григорьичь. О строгости его говорили. Потом о сюбординации. Никита Иванычь, как камердинеры должны нас слушаться. О просьбе благородным образом. Никита Иванычь говорил, что читать книг ему некогда. Великий Князь на то: «Вот вчерась, как у меня вы были, могли бы и читать». Говорил Никита Иванычь, что он не попустому к нему ходит, но примечает его поступок, что надо отменить, что дать времяни и тому подобное. Читали после обеда Богдановичеву поему. Очень хвалил Никита Иванычь. Между тем за великаном послали. Ужасное чудовище: три аршина и пять вершков. [23] Ущупывали его и проходили под ноги и под руки. Имя Бернардо Жилли. Портрет его и фамилии. Пожаловал ему Никита Иваныч от Великого Князя 300 рублей. От роду ему двадцать седьмой год. Гасконец с ним. Дивились ему все ужасно. После учился Великий Князь. В воланы играли. Пошли в комедию. Комедия была Ecole des amis, балет со змиею. Маленькая пиеса Triple mariage. В сие время из Сарского Села приезжие приходили: Бецкой, Елагин, Василий Бибиков; первые двое долго с Никитою Ивановичем говорили и на комедию совсем почти не смотрели. Бибиков сказывал, что и в Сарском Селе велено быть спектаклям, в пятницу Французским, а во вторник русским. После комедии сел Государь ужинать. Говорили о покойном Ломоносове, рецитировал последнюю его штрофу из одной оды. О Суморокове, потом о великане. После ужины скоро спать лег, в исходе десятого.

20. Встал в семь. Одевшись у меня патенты подписывал. Потом учился. Я между тем отцу Платону читал Суморокова притчу и письмо Чупятова. Великий Князь потом в воланы. После danses rabattues с Куракиным. Никита Иванычь в сие время приехал. Ездил верьхом с ним Александр Бибиков, Салдерн да Кушелев; обедали у нас Салдерн и Талызин. Говорили о вчерашнем гиганте, Никита Иванычь, чтоб его ко двору сюда взять. Об ….. ²⁷ о Гамбурцах и о Голланцах, о правлении их и о вольности. После обеда пешком гулять по Луговой и кругом. Великий Кн. в воланы. Учиться сел. Очень [24] хорошо у меня учился. Фектовал, был тут Никита Иванычь и скоро ушол. В берлан две пули. Одну Куракин, другую Великий Князь выиграл. В воланы Его Высоч-во и в danses rabattues. Ломоносову надгробную песнь читали. Ужинать. За ужином Богдановичеву епитафию Ломоносову. О диких Американцах. О воспитании Куракина и сравнение оного с воспитанием Великого Князя между мамками. После ужина в Средиземное море сбирался ехать и считал, сколько чего взять надобно. Спать десятого сорок минут.

Р. S. Курьеры из Сарского Села и отсюда каждый день.

21 Апреля. Рождение Государынино. К обедни. После обедни стол большой. — Анна Карловна, Аграфена Леонтьевна, Матюшкина, княгиня Дарья Алексеевна, Морские, Селивановы и Петр Григорьичь и Иван Григорьичь и другие, всево кувертов на 30. В вечеру ничего публичного не было. У нас в комнатах берлан и воланы. Узки нить и спать.

22. Одевшись учился. Перед обедом дежурной маиор гвардии Щербатов поднес рог Сибирского барана в 13-ть фунтов. Он у нас только обедал из чужих. Никита Иваныч кушал у брата. После обеда Цесаревич учился. Берлин и волан очень в моде. Ужинать и спать.

23. Одевшись учился. Обедал у нас Юшков и Строганов. Говорили о Московской губернии, потом о мерах, о футах и рутах, о енотах. Строганов говорил, что еноты его предками вошли в Россию. О народном употреблении енотам. После обеда Юшков откланялся. [25] Великой Князь жаловался головою. Раздеть его велел Никита Иваныч, и положили, не уснет ли он. Легче стало; играли в берлан, потом смотрел он естампы. В опочивальне ужинал и спать лег.

24. Воскресенье. Одевшись с отцом Платоном у обедни. После сели за стол. Никит. Иван. посылал за Крузом, чтоб Великого Князя покормить умеренно, а сам поехал на званой обед к Миниху. Он всю его родню звал. После обеда в берлан и воланы. Ужинать и спать.

25. В фрак оделся. Слабительное принимал, в спальне кушал. Потом в бильбокет, в воланы, и в берлан, в гусек. Я читал ему светил описание Отужинавши спать. Сегодня ездил я с Ники. Иван. в манеже. Ездили там, он очень благосклонен ко мне был, а за столом обедал у нас гр. Иван Григорьич Чернышов. Никита Иваныч рассказывал о вчерашнем обеде Миниха, как он его заподчивал, и показывал всю свою после обеда канцелярию, как планы у него расположены. Говорили тут о Минихе, о зубной болезни. Гр. Иван Григорьичь показывал мне зубы. Одинадцати нет. После обеда большой план о лесах отдал Великой Князь Чернышову, чтоб отвез в коллегию. Сам подписал на нем: Отдать в Адмиралтейскую коллегию, а я в низу подписал год и число.

26. Встал в седьмом. Пив чай, спрашивал меня, что я вчерась с Крузом говорил О Новегороде и о собачке, коя оттуда. Потом стошнило. Положил я его в постель. Вырвало. Дал пнть eau pane ²⁸. Заснул. [26] Проснувшись гораздо легче. Приехал Круз и Фузадье, я посылал. У Никиты Иван. конференция о новой Сербии и Запорожской Сече с Вяземским и Захаром. Великой Князь кушал в опочивальне. После кушанья в берлан и гусек. За большим столом из посторонних Елагин, Сумороков и Строгонов. Брань у Елагина с Сумороковым. Никита Иванычь на силу прекратил. В вечеру комедия Bourgois а la mode, балет Magicien, пиеса Chasseur, opera comique. Великого Князя не было.

27. Встал в 8-мь часов. Сердился, что проспал и кричал на камердинера, для чего не разбудил. Оделся и учился, как обыкновенно. Кушал за большим столом. Никита Иваныча тут же, а по утру был в манеже Никита Иванычь. Сторонних никого не обедало. После обеда учился Великий Князь, потом в воланы и в берлан. Ужинать и спать. Я приехал сей день после обеда, и Никита Иванычь говорил, для чего я не был на манеже. Знак благосклонности. Великий князь ужинал за большим столом. Спать в полдесятого.

28. Вставши и одевшись, учился Астрономии не весьма охотно. В воланы. У Ники-Иваныча конференция: Григорий Орлов, Захар, виц-канцлер и еще незнаю кто. Никита Иванычь с ними и обедал у себя. У нас из посторонних никто не обедал. Для Великого Князя Фузадье был. Остервальд тут же. Говорили о строении, во что станет; Фузадье с обыкновенною простотою, как я зачал строить, не имея ни полушки в кармане. После обеда в воланы. Учился у меня изрядно. Призывал его Никита Иванычь к себе, играли там в берлан. Ужинать и спать. [27]

29. Одевшись учился. Государыня из Сарского Села прибыла в Сенат. Как приехала из Сената, Цесаревичь ходил к ней. Простился с нею, а она поехала кушать к Бецкому. Откушавши в четвертом часу, опять в Сарское Село. Великий Князь у себя кушал. Граф Иван Григорьичь и Салдерн. После обеда учился. Потом в комедию. Игрок, балет со змией и Пустомеля. Дмитревскова в ложу приводили. После комедии в воланы. Ужинать и спать. На меня все таки сердит.

30 Апреля. Одевшись обыкновенно учился. Сели обедать. Обедали Алексей Бибиков, Филозофов и Сумороков. Сумороков о великане, о Елагине, о подлости. Никита Иваныч о Поздееве. Сумороков о механическом правиле. После обеда приехал Бецкой. Подарил Великому Князю двух капуцинов на картине. После обеда учился. В воланы, в берлан. Пришол Ники. Иван., играл в волан. Потом со мною читал Волтеровы сентенции. Ужинать сели. Никита Иванычь с нами же. Говорили о Бенуа и о Руссо со мною. После ужины силу пробовали. Рог и штуцер я поднимал. Спать. К Никите Иванычу брат его приехал.

1 Маия. У обедни был. После обедни многие приходили. Обедал только Салдерн. После обеда очень тихо и пусто было. Цесаревичь никуда не ездил. Никита Иванычь с братом верхом в Катерингоф. Я был у Рубановскова и в девятом вернулся. Играли в воланы и в берлан. Ужинать и спать. [28]

2. Одевшись учился, а потом в воланы. Ники. Иванычь не обедал, и никово чужих не было. После обеда учился. В берлан, в воланы. Ужинать и спать.

3. Одевшись учился. Сели за стол. Обедали дежурный Челищев, Салдерн, Круз, Строгонов и гофмаршал Голицын. Ники. Иван. поутру в десять часов в Сарское поехал. Я обедал у графа Сакена. Были там: тайный советник граф Миних, два брата Мелисины, Бецкий. Из иностранных: Англинской, Шведской, Дацкой, Прусской. Потом я к великану. Во дворце комедия: Le legataire и Somnambule. Балет (….. ²⁹). Великий Князь не был. Играл между тем. Шахматы расставливал и в волан. В осьмом часу приехал Никита Иванычь из Сарского, приходил к Великому Князю и ушол. Сели мы ужинать, потом спать. За ужином о лунатиках и о балетах.

4. Одевшись учился. Обедали у нас вице-канцлер, Салдерн, князь Матвей Гагарин и Челищев. О лошадях говорили. После обеда дацких лошадей смотрели. Гулять поехали в каретах на Литейную, в летний дворец, в сад, и погулявши опять в каретах домой. Приехавши не учился, в волан и в берлан. Ужинать и спать.

5 Мая. Одевшись в колет, к балкону. Много со мной шутил. Потом учился. Пошол на ...... и пробежал к Никите Иванычу. Он одевался. К себе пошли и в воланы. Пришел Ник. Иванычь. сели за стол. Обедали у нас Адам Олсуфьев, Веймарн, Бибиков, князь Сергей Гагарин, Мельгунов и [29] Круз. После обеда в манеж. Там поезда, гулять по улицам верхом. Из посторонних с нами Салдерн, Алексей Бибиков и Талызин; на Литейную и кругом. Chemin de bonne aventure ³⁰ через Милионную, дома. Чаю напились, не учился. В берлан, в воланы. Ужинать и спать.

6. За чаем о вчерашнем гулянье разговаривали. Потом кирасирскую амуницию и сапоги я ему велел примерять. Я был у Рубановскова, в Корпусе и на Петербургской стороне. Обедали у Великого Князя Веймарн, вице-канцлер и Петр Иваныч Панин. До обеда и после обеда учился Его Высоч-во, потом в воланы, в берлан. Ужинать и спать.

7. Одевшись учился. Строгонова человека шуточное письмо читали. В воланы. Обедать. За обедом о моем житье, потом о кадетском строении и вообще о строениях. В воланы. Астрономию; на токарном станке планеты устанавливал. У меня хорошо учился. Берлан, ужинать и спать. Никита Иванычь обедал у брата и потом верхом ездил; говорит, что борется с лихорадкой. У нас из посторонних за столом ни одной души не было.

8 Маия. По утру занемог головою, тошнилось и рвало. Кушал слегка в опочивальне, сперва немножко в час, потом в пятом, а там ужинал. Забава берлан только.

9. Лекарство принимал и во фраке был, кушал в опочивальне и сожалел, что для сегодняшнего праздника не мог в Морской церкви быть. Кушал в опочивальне. Я был в Морской церкви, я и Иван Чернышев. Сказывали, как много там людей было. Естампы смотрели, [30] после обеда в берлан. Читал Его Высочество Кандида. Ужинать и спать. Ники. Иван. кушал сегодня у виц-канцлера.

10. Встал в 7-мь часов. Одевшись учился, как обыкновенно. Никита Иван. в шлафорке еще приходил смотреть. Никит. Иванычь у себя обедал. Приходил к нам граф Захар Григорьичь и Салдерн. Гр. Захар читал со мной Eloge de Daguessau. Обели они у Ники. Иваныча. У нас из сторонних Строганов только. Говорено о разных пародиях и несколько о гражданских законах. После стола в воланы. Учился. На комедию. Комедия русская Jean de France, балет Гранжеев со змией, маленькая пиеса: Слепой видящий. Перед комедией писал я стихи на Филидора и attelage а lа grec. После комедии ужинали; о Сумарокове, о его трагедиях и притчах и скоро спать, десять часов было.

11. Встал четверть осьмого. За чаем говорил со мною о вчерашнем балете и кое о каких вчерашних его примечаниях, о летнем дворце, о переходе туда и проч. Во время убирания волосов сперва твердил Платонов урок из Богословия, потом фаворовы сочинения читал, оперу comique Anette et Lubin и Fete d’amour. Одевшись бегал кругом в желтой комнате. В начале одинадцатого сел учиться, потом в воланы. Обедал у нас Салдерн, дежурный гвардии маиор кн. Черкаской и Набоков. Никита Иванычь тут же обедал. После обеда учился Великий Князь у меня очень хорошо. Потом стали понаезжать из Сарского Села, Елагин, гофмаршал и проч. В седьмом часу и Государыня из Сарского прибыть изволила. Поздоровавшись с Великим Князем, за [31] собой ему ийтить в опочивальню приказала. Через полчаса времени вышла, и он за нею. Над Гагариным шутить изволила и то с тем, то с иным говорила. Через полчаса времени или меньше изволила пойти ко всенощной, а мы к себе. Там с князем Сергеем Гагариным и со мною рассуждал Ники. Иванычь, как бы здесь в деревнях завести фермы. Пришел братец его, пошли они к себе, а Великий Князь скоро сел ужинать и потом спать, десятого в половине.

12 Маия. Вознесение Господне. Его Высоч-во одевшись изволил читать с отцом Платоном Священное Писание. В церковь. От туда к Государыне. Туда в билиардную мичмана Алисова приводили, который приехал из Ост-Индии. Пред тем в кавалергардской представляли Государыне всех офицеров, кои 21-го Апреля по вышедшим докладам произведены. Пошли мы к себе. Туда позвали Алисова. Обедал он у нас. Еще обедали гр. Иван Григорьич и Кутузов. Алисов за обедом и после обеда про Ост-Индию рассказывал. Иван Григорьичь про флот и неудовольствие его по оному. После обеда Великий Князь по собственному своему побуждению выпросил Алисову 30-ть империялов, кои я ему отдал. Играли мы в волан, потом в цинк. С Цесаревичем были я только и маленькой Куракин. Тут, отворя окно, с фрейлинами говорили: Хитрово, две Чоглоковы и Ефи. Великий Князь шутил. Пошли потом в берлан ³¹. После к Государыне, там большой берлан был, и она играть изволила. В пули червонцев с пятьдесят, разделили их [32] за тем, что для Великого Князя поздновато становилось. Остальные он выиграл. Государыня короля сбросила для него, как мне показалось. Государыня говорила об обычаях по смерти Французского короля, о коронации цесарской. В берлан играли: Никита Иваныч, виц-канцлер, генерал Голицын, молодой Миних, Вадковский, Вяземский, Гагарин, Зиновьев, Шереметев, Государыня и наш. Потом пришел к себе ужинать и спать.

13. Одевшись учился, в воланы. Обедал у нас Салдерн и Теплов. После обеда учился. Потом в комедию; комедия была La gouvernante de la chaussee, маленькая пиеса Somnambule, балет Гранжеев Аполон и Дафна. После большой пиесы пошли в ложу к Государыне. После маленькой пиесы, Государыня откланялась, забывшися, и ретировалась, а Великий Князь остался в ее ложе, и тут до конца балету смотрели. Со мной много разговаривал. Пришед, ужинать и спать.

14 Маия. Встал в семь. Одевшись, учился. Пришел офицер 2-го ранга капитан Пущин докладыватца о трешкоте, сделанном для Государыни. Привели его перед дворец по Неве. Сели мы за стол. Обедали у нас Вяземской и Кутузов. У Вяземского с Никитою Иванычем какая-то комиссия секретная. После обеда пошли все трешкот смотреть. Дожжик шол. Однакожь Великий Княз на трешкот сходил и все там высматривал. Возвратясь учился, о пространстве всего мироздания. Рассуждение. У меня очень хорошо учился. К Государыне пошли, там берлан большой играли. 1) Государыня, 2) Великий Князь. 3) Никита Иванычь. 4) Виц-Канцлер 5) Генерал Голицын 6) Князь Сергей Гагарин, [33] 7) Чичерин, 8) Вяземский, 9) Головин, 10) Мельгунов, 11) Кашталинский. Над Гагариным много смеялись. Пулю опять разделили не доиграв. Орлов из Краснова Села приехал. Пришед сели мы ужинать. Вскоре спать. Не уснулось с вечера Его Высочеству, велел я суконные занавесы раздернуть и двери растворить. Заснул часу в одинадцатом.

15. Встал в начале осьмова. За чаем говорили мы о верховой езде. Убираясь твердил ответ Боссету. Севодня после обедни ему аудиенция. После обедни аудиенция Боссету, сперва у Государыни, потом у нас. Его Высоч-во ответствовал изрядно. Физиономия Боссетова мне понравилась. Обедали у нас Петр Иваныч Панин, гр. Иван Григорьич, г. Салдерн, Кутузов, Михайла Михаилович Филозофов, отставной ротмистр Масальской. Говорили о здешних земских учреждениях, о великане и проч. Его Высоч-во из за стола вскакивал, — понос сделался. После обеда попрыгивал и играл в воланы. Я ездил прогуливаться с г. Остервальдом и разговаривали кое о чем. В вечеру на куртаге. Куртаг был в галерее с музыкою. Ея Величество, как обыкновенно, в пикет играть изволила. Великий Князь стоял тут. Куртаг кончился в 8-мь часов. Пришли мы к себе. Ужинать и спать.

16. Одевшись учился. Сели обедать. Никита Иваныч у нас кушал. Из посторонних Салдерн и Теплов. После обеда учился у меня хорошо. Потом играли в билиард, мне проиграл он шесть рублей, да еще полтинник пробил о заклад. Я вчерась говорил, что севодни хороша погода будет, а он изволил утверждать, что дурна и пробил. [34] Под вечер к Государыне ходил, там берлан. Пришед ужинать и спать.

17. Одевшись учился Его Высоч-во. Сели за стол, обедал у нас вице-канцлер и Салдерн. О королях и принцах Немецких рассуждали, кто каков. После обеда в воланы. Учился. Потом на комедию, русская (Менехли……), балет Аполон и Дафна. Пиеса Новоприезжие. После ужинать и спать.

18. Не учился поутру. Сегодни переезд в Летний дворец, суетился, чтоб все было убрано. В первом часу поехали. Он в карете с Государыней, сидел против ее; протчие по чинам сидели. Мы в церемонии жь были. Там Трубецкой и Бецкой с хлебом да с солью Государыню встретили. В церковь она прошла и к иконам прикладывалась; отъезжаючи из Зимнего дворца, также потом ретировалась к себе. Великий Князь у нее кушал. Мы у себя. После обеда пришел к себе. Играли две партии в берлан, также и в воланы. К Государыне пошли, там большой берлан был. Пришел гр. Григорий Григорьичь. Ево яхту севодня спуска ли, там они обедали и после куликнули все. Не доиграв пули, разделили. Пришед к себе сели мы ужинать. Потом спать.

19. Семик. Одевшись учился Великий Князь как обыкновенно. Обедать долго дожидались Никиту Иваныча. Он был в комиссии о рассмотрении крепостей. Мы между тем в воланы играли, и Великий Князь попрыгивал, не скучая излишне. Приехал Никита Иван. с гр. Захар Григорьичем, с виц-канцлером и с Петром Иванычем, которые, погодя несколько, поехали к Лобковичу на званой обед. У нас [35] обедал Круз только. После обеда с той половины камер-юнкер Талызин приходил. Поехали в каретах гулять на Васильевской Остров, мимо биржи, на большую перспективу. Недоезжая до Галерной гавани, воротились, и там с большой першпекты поворотили по осьмой линии на среднюю. Проехали мимо Корпуса и назад восвояси. Приехав отдохнули, после чаю играли в волан. И со мной у окна сидя, Великий Князь с полчаса порядочно разговаривал. Не учился после обеда, и к Государынь не ходили. Ужинать и спать. Ужинал у нас Строганов, говорили о спектаклях. Потом спать.

20 Мая. За чаем разговаривал со мною порядочно о нравоучительных материях и входил в мои рассуждения. Убираючись из Богословия урок твердил и потом Фаворитишны сочинения читал. Убравшись играл со мною в воланы. Потом сел учиться. Отучась в воланы. За стол. Обедал у нас только г. Салдерн. Никита Иваныч говорил с ним по большой части о Голштинских делах, а я с Кроком о Каменном острове рассуждал, который совсем уже куплен за 30-ть тысяч и с 1-го числа сего Маия числится за Великим Князем. С г. Остервальдом я разговаривал также о книгах. После обеда Великий Князь в билиярд играл. Ники. Иваныч скоро к себе пошол. Гораздо был невесел. Я, едучи во дворец часу в первом, встретил в Милионной Государыню, не знаю в чьей карете четверней ямских; одна изволила сидеть, и занавесы опущены. Назади только один лакей придворный. Часу в седьмом Государыня и Великий Князь приехали в Зимний дворец на комедию. [36]

Комедия была: L’homme singulier, пиеса Anette et Lubin. Балет новый........ Le vendange в первый раз. В десятом часу в исходе все кончилось. Великий Князь, приехавши и покушавши, в одинадцатом лег опочивать.

(От 21-го Мая до 3-го Июня недостает листков Дневника. Еще не найдены).

3 Июня. Вставши, оделся и учился. За Богословией шалил. Платон и я журили. В билиярд. Приходил Григорий Григорьич и звал к себе на яхту, которая несколько повыше большова Каменного дворца стояла. Сели мы обедать: Салдерн, Кропотов и Василий Бибиков. За столом читали Англинское о своевольстве тамошнева народу и рассуждали о Англинском правлении. После обеда, как уснул Никита Иваныч, поехали мы в барже от пристани, что у дворца на Фонтанке. Приехали. Государыня там уже была. Яхта очень хороша, убрана вся красным деревом. Имя ей Алексей. Как Государыня зачала ее хвалить, то граф подарил ее Государыне. Подняли тотчас военный флаг. От туда поехали ниже по Неве, к мосту, на государынину яхту, которой имя Андрей. Отътуда в каменной дворец пристали и пошли на комедию: Surprise de la haine, балет Le magicien, пиеса: On ne s’avise jamais de tout. От туда в каретах домой. Великого Князя Государыня посадила с собою; двое их только. Как шли чрез покои графа [37] Григорья Григорьича, тут показывал он Государыне модель берегов Мойки, Черной речки и Фонтанки, как положено их делать. Спор был. Пришли мы домой. Я к Никите Иванычу за делом был. Писали письмо в Академию Художеств и еще кое-что. Великий Князь межь тем отужинал, я пришед положил его почивать. Десять било уже, потом велел себе особый стол накрыть.

4 Июня. Великий Князь за чаем со мной по большой части о вчерашнем вояже. За убирании жь пел из Фаворитишных опер. Учился. После ученья в билиярд. Обедали у нас Гагарин, князь Сергей и Теплов. После обеда учился у меня очень хорошо. Епиноса диссекцию глаза. Цесаревич очень любопытствовал. Потом в берлан. Ужинать и спать. Государыня севодня после обеда в Катерин-гоф ездить изволила.

5. Воскресенье. Одевшись к обедни. После обедни к Государыне, Там словесно репортовал Великий Князь Государыне, где находится теперь Мордвинов со флотом. От туда к себе. Сели за стол. Обедали все три брата графов Чернышовых, Петр Иванович Панин, виц-канцлер и Филозофов. После обеда кирасирскую своих кучеров амуницию Его Высоч-во всю смотрел. Хвалили. В воланы. На куртаг. Там долго разговаривал Его Высоч-во с Иваном Петровичем Салтыковым и со мною. Также говорил с Каменским. На куртаге обручила Государыня Бестужева с княжной Долгоруковой. От туда домой ужинать и спать.

6. Одевшись учился. Потом играл в волчки. У Никиты Иваныча комиссия была о Ягужинскова деле. [38] После комиссии обедали у нас гр. Захар Чернышев, князь Яков Петрович Шаховской, Олсуфьев и Гагарин. Недокушавши, принужден был Его Высоч-во встать и ийтить к Государыне. Она отбыть изволила на яхту Андрей, чтоб ийтить в Кронштат, а от туда далее к Красной Горке, где флот для делания еволюций дожидается. Проводя часу в шестом, поехал Государь гулять верхом в Катерингоф. У Захара Григорьича на даче был, что под Катерингофом и от туда пешком в Катерингоф. Дома часов в девять, ужинать и спать.

7. Встал в седьмом. Одевшись, учился, в билиярд играл. Сели за стол. Обедали у нас дежурный маиор Шипов и Василий Бибиков. Говорили по большой части о кирасирских полках и вообще о службе. Никита Иван. обедал севодня на даче Аграфены Леонтьевны на Охте. После обеда, попрыгав, учился Его Высоч-во. Потом пошли мы в сад сам третей только: Его Высоч-во, Остервальд и я; там немногих встретили, все в комедии были. Комедия была: Бесстыдный любопытный, пиеса: Нечаянное возвращение, балет с змием. Погуляв в саду, пришли мы к себе. Его Высоч-во шутил со мною кое о чем. Ужинать и спать.

8. Встал в семь; одевшись, учился. Потом в билиард. Ники. Иван. поехал обедать к Бецкому и от туда в корпус. Там екзамен. Обедал у нас только Салдерн. Говорили о Голштинии, о Немецких землях и о власти Цесарей. Вставши из за стола, резвился Его Высоч-во. Из окна желтой комнаты через двор с фрейлинами кланялся. Потом в учительскую пошли для [39] тово, что там похолодней было, а день весьма жаркой. Там сам друг со мною сидя, о всех своих секретах разговаривал. Потом учился у меня изрядно, у Епинуса ленивенько, о Антильях севодня. Потом еще играли мы в билиярд. Пошли в сад сам третей только: он, г. Остервальд и я. Встретили графа Петра Григорьича с дочерьми и графиню Анну Петровну ³². Там домой. Читали Hume. Ужинать и спать. За ужином о партикулярной економии и о моем доме. Положив Его Высоч-во, пошел я в сад. Прислал он туда за мною, что жарко спать. Пришол я, теплую фуфайку с него велел скинуть и уложил его.

9. В начале осьмова. За чаем говорили об освящении знамен, потому что меня севодни в бомбардирской полк звали, где освящены будут данные туда ныне новые знамена, коих в артиллерии прежде сего никогда не бывало. За убираньем балет пел. Учился. Сели за стол. Салдерн обедал только. Никита Иваныч нездоров был и у себя кушал. После обеда учился Его Высоч-во. Играл. Учился. В билиард. Ужинать и спить. Гулять никуда не ходил, потому что ветрено было. Я был в бомбардирском полку, обедал там. После обеда ученье было генералов и министров.

10 Июня. Одевшись учился. В билиард. Обедать сели. Из посторонних только дежурный маиор Челищев. Никита Иваныч говорил по большой части о кадетском корпусе и о тамошних науках. Третьего дня на екзамене ему очень понравилось. После обеда учился Его [40] Высоч-во, потом через сад изволил пойтить Милионною пешком в комедию. Комедия была: La fausse confidence Marivauf, балет Гранжеев, пиеса: L’etourderie de Mr Fagon. От туда в каретах домой. Ужинать и спать. Никита Иваныч от Козмина получил письмо, ответ на его о здоровье Великого Князя; притом уведомляет, что Государыня завтра прибыть изволит.

11. Встал в семь. Поутру, отучись, ходил по саду по большому и по третьему. Сели за стол. Обедали у нас горной Суворов и Челищев. Говорили о старинной службе и о нынешней, о деньщиках Государевых. Также о заводах. После обеда учился Великой Князь у меня посредственно. Потом подписал письмо и штучку в Академию Художеств. Часу в седьмом пошли к Государыне во внутренние покои и там в верхний маленькой садик. Ждали ее с час, однако как прибыть не изволила, пошли к себе и сели ужинать. Лишь отужинали, в девять часов прибыла Государыня, ехала от Петергофа сухим путем. Замешкалась за тем, что на дороге попался бомбардирский полк, которой шол в лагерь, и его смотрела. На воде очень понравилось. Великий Князь сказал Государыне, что он за столом еще сидел, как она прибыла. После сцена о том и слезы; в одинадцатом опочивать лег.

12. Воскресенье. Встал в семь и одевшись, с отцем Платоном в церковь, от туда к Государыне. Домой пришол. Иван Григорьич расписывал о морских еволюциях последних, также и о флагманах во флоте. Обедали у нас Петр Иваныч Панин, гр. Иван [41] Григорьич, князь Сергей Васильич и г. Салдерн. После обеда резвился Его Высоч-во даже и слишком самовольно. Оделся потом в сапоги и в адмиральской мундир. Поехали в шестом часу к Сиверсу па дачу, что на Петергофской дороге, на 12-й версте от Петербурга, смотреть оттуда бомбардирского полку, которой маршировал мимо в лагерь. Звал граф Григорий Григорьич. Государыня также быть изволила, Великий Князь, спустя несколько после Государыни, особо своей свитой поехал. Пока дожидались полку, Государыня в ломбер играла с Захаром Чернышевым и с генералом князем Голицыным, а Его Высоч-во в берлан в другой комнате. Как граф Орлов пришол доложить, что полк марширует, то пошли смотреть в верьх. Я, там постояв, в низ сошол, чтоб ближе видеть. Слишком 3000 всех людей по репорту было, 44 орудия. Как двое бомбардиров занемог ли и вышли к стороне из фрунту, Государыня послала к ним водки и денег. Как полк прошол. сошли в низ. Сели ужинать. После ужины Государыня села доигрывать пулю, а мы поехали. В начале двенадцатого приехали. Тотчас почивать. Сонен был.

13. Одевшись учился. В билиярд. Сели за стол. Я сего утра долго был один у Никиты Ивановича, и он очень благосклонно и поверенно разговаривал, также ездил от Его Высоч-ва к Бецкому с письмом и со штучкой. Сели за стол. Из посторонних только г. Салдерн. После обеда часу в пятом в начале поехали смотреть Петра Иваныча Панина Финляндскую дивизию из деревяннава зимнева дворца, где она [42] мимо маршировала. Петр Иваныч сам предводительствовал. Шесть полков было пехотных, один гусарской и Архангелогородской карабинерной Мансурова. Полки очень понравились. Как поехали смотреть, то Его Высоч-во сел с Государынею против ее, а с ним рядом графиня Брюсша: трое. Назад также, Приехав в начале осьмова часу, по саду по большому с Государыней гулять пошли. Погода хороша была. Государыня приказала подать придворные шлюпки и поехала по Неве гулять, а наш генерал-адмирал до дому. Сели мы ужинать и все о полках разговаривали. Его Высоч-ву очень понравились. В три четверти десятова опочивать.

14. Встал в исходе седьмова. За чаем о полках. Потом о мундирах Гребецких, коим ныне я образцовый сделал. Убравшись ружьем салютировал и артикул делал, вспоминая о вчерашнем войске. Потом тавлейки по столу водил вместо полков. Учился. В билиярд. Сели за стол. Обедали Салдерн, Круз и Нагаев, коему недавно Анненскую ленту дали, за которую он из Кронштата благодарить приехал. Говорили о кампаменте, также о китах. Никита Иваныч обедал у Аграфены Леонтьевны ³³, она больна. После обеда поехали опять к Сиверсу на дачу, и Великий Князь сел с Государыней, рядом с Великим Князем Брюсша. Там се водни гвардия мимо в лагерь проходит. Назад в двенадцатом.

15. Встал, было десять минут девятого. Сердился, что поздно, торопился. В час с четвертью совсем [43] оделся. Учился, в билиярд, обедали у нас Мельгунов и Кропотов. Никита Иваныч задумчив был. После обеда, попрыгавши, Его Высочество учится сел. У меня хорошо учился. В берлан играли. Государыня севодни куда-то ездить изводила; говорят, что в Красное Село. Часу в седьмом пришол к нам Никита Иваныч, пошли мы в сад. Там видели Штрауса, коево недавно привезли, и особливой домик в саду сделали. Пришед домой, ужинать. После ужины Великий Князь пел ариетты из оперы Marechal; опочивать в половине десятова,

16. Встал в седьмом. Одевшись, учился. В билиярд. Утро говорили о походе нашем в Красное Село, которой после завтра назначен. Обедали у нас князь Алексей Семенович Козловской и еще Козловской тайной советник, губернатор Смоленской и виц-полковник Пушкин, которой из лагеря привез к Его Высоч-ву репорт и список. Говорили тут, как Великому Князю к полку приехать, как командовать. Сии дни у нево только что полки да барабаны в голове. В конце обеда пришед Фельдмаршал Петр Семенович Салтыков. В сапогах и в шарфе, бодр еще. После обеда учился у меня Великой Князь не так чтобы. Все в голове лагерь. В вечер Государыня за ним присылала. Там в берлан играли. Пришед, ужинать и спать. Государыня севодня прибыла, ночевала в Красном Селе, там инкогнито по лагерю ходила. Сегодня видел я письмо благодарственное к гвардии за исправность ее в марше в лагерь, от гр. Орлова к фельдмаршалу Бутурлину именем Ея Величества. [44]

17. Одевшись учился. Очень etourdi. Все о лагере. Сели за стол. Обедали принц Карл Курляндский и Салдерн. Никита Иваныч говорил мне, чтоб я велел рапортов от Его Высоч-ва приготовить. После обеда учился и резвился. В комедию. Jaloux desabuse. Балет Парадисов с волынкой. Маленькая пиеса L’etourderie. Из комедии поехав сел Цесаревич с Государыней; еще села Марья Андревна ³⁴. Приехав, ужинать и спать.

18. Отъезд в Красное Село. Поутру учился Его Высоч-во, отучась в билиярд играл. Фельдмаршал Миних представлял ему внука своево, полку Его Высочества офицера. Сели за стол. Обедал у нас граф Иван Григорьич и Салдерн, говорили о походе. Часу в седьмом поехали. В девятом часу приехали в Красное Село. Тут встретил во дворце граф Григорий Григорьич, также Скавронской и Елагин. Через час времени приехала и Государыня в новопостроенный дворец подле старого, в коем мы расположились. Мы в то самое время ужинали. Встав, встретили Государыню. Она услышав, что мы встали из за стола, тотчас Великова Князя отпустила. Доужинали мы и положили Великова Князя спать. У нево все лагерь в голове был. Насилу я уложил его, сказав, что ежели все о том думать и худо спать будет, не выспится, и завтра Никита Иваныч и в армию перед сорок тысяч не повезет. Идучи еще к постели жмурился, для того чтоб поскорее заснуть.

19. Воскресенье. Встав к десятом часу, оделся Его Высоч-во в [45] сапоги и в колет. Я посылал в полк за ординарцем и послал вахмистра курьером. Отобедав часу в четвертом, поехали в каретах в лагерь, которого правое крыло версты с полторы от Красного Села стояло. Лошадей верьховых за нами вели. Армия стояла в две линии, а главная квартира была к левому флангу на отлогости горы Дудоровской. Приехали мы на правой фланг первой линии, где стоял Наследников Кирасирской полк. Тут за фронтом вышли из кареты и пошли в ставку виц-полковника графа Пушкина. Все офицеры полка тут. Его Высоч-ву подал рапорты генерал-порутчик от кавалерии Берг, бригадной ево командир генерал-маиор граф Салтыков, виц-полковник и перваво ескадрону ево роты порутчик Баумгартен. Прошли между палаток и первово шквадрону и людей посмотреть. Первый кирасир Позняков ужасно большой мужик и лошадь большая. Велели ему сесть па лошадь и смотрели ево. Часу в пятом дан сигнал, чтоб выводить полки в линию. Зачали выводить и тотчас вывели. Его Высоч-во сел тут на лошадь в кирасе и во всем уборе. Как скоро Государыня к правому флангу приехала и генерал-порутчик Берг кавалерийским полкам командовал: «слушай, палаши вон», то и Его Высоч-во вынял свой палаш и повторил оную команду своему ескадрону. Государыня, поровнявшись против ево, приказала ему за собой ехать. Пока мимо полку ево ехала, то он за нею ехал в кирасе и держа палаш в руках; как же скоро полк проехали, то палаш положил он в ножны, и Ники. Иван. кирасу велел с него снять; [46] и так поехали за Государыней. Тут Его Высоч-во подал рапорт бригадному своему командиру Ивану Петровичу Салтыкову. Таких рапортов пять-шесть было приготовлено, чтоб раздать генералам, однако не дошло время; все остались у меня. Один прилагаю здесь в оригинале. Таким образом ехал Его Высоч-во с правого флангу в доль по фрунту до самого левого флангу, а потом с левого флангу второй линии до правого флангу оного за Государыней верьхом. Государыня была верьхом же, в мундире мужском конной гвардии. Отдавали честь и склоняли знамена. Как приехали на правой фланг второй линии, сошли с лошадей, и был беглой огонь. По окончании оного изволила Государыня сесть в карету, а Его Высоч-во в свой фаетон, и поехали в главную квартиру. Туда велено быть всем генералам и штаб-офицерам, коих всех Ея Велич-во жаловала в руке. Его Высоч-ву приказано показать свою опочивальню и прочие покои в ставках. Мы за ним тудажь ходили. Между прочим была тут Персидская ставка, подаренная здешнему двору от шаха Надира. Потом, погодя сели мы в кареты, поехали домой в Красное Село. Там поужинавши спать.

20. Его Высоч-во встал в восемь часов, оделся в кирасирское платье, только полегче, толковое, и шпага вместо палаша, сапоги легкие Обедал между прочими у нас Его Высоч-ва полку виц-полковник, подполковник Телкин и два маиора тогоже полку Манекины. Сказывали, как все кирасиры обрадованы, что видели Государя перед фронтом. Все движения его приметили. В пятом часу [47] поехали в лагерь. Петра Иваныча дивизия отделилась от главной армии; таи им образом, как скоро дан сигнал, в пять минут весь лагерь той дивизии сняли и вступили в поход двумя колоннами, коих tete и queue ³⁵ составляла кавалерия. Государыня, Великий Князь и великое множество генералов, волонтеров ехали тут подле верхами, и мы тут же. Государыня песни петь указала марширующим. Вступили они в лагерь под мызою Сиворицами двумя жь колоннами и в две линии расположились. На правом фланге была высота, на которой сделали батарею. Обе колонны потянулися вдоль назначенных линий и стали на место в одно почти время. Обоз составлял третью колонну. Как скоро дошли, свернули знамена, а как сигнал дан, чтоб ставить лагерь, тотчас помаршировали отводные и палочные караулы, а прочие принялись ставить палатки. Весь лагерь поставлен был в четыре минуты. Ея Величество таковыми проворством и исправностью и регулярством чрезвычайно была довольна. Изволила с Его Высоч-м в фаетоне поехать в квартиру к командующему генералу Папину. Квартира была в оной мызе Сиворнцах, верстах в двух позади второй линии. Светелочки изрядные,накрыт был стол. Государыня и Его Высоч-во ужинали. Тотчас после ужины мы поехали в каретах, а Государыня еще остатся изволила. Ехали сквозь лагерь, час был двенадцатый. Солдаты из палаток кучами выбегали и смотрели с жадною радостию на Цесаревича. Домой приехали в начале первова. Тотчас Великий Князь разделся и лег опочивать. [48]

21. Встал в исходе осьмова. Поутру шашки вместо войска расставливал и в барабан бил. Только что то и в голове. Обедали у нас Елагин, Теплов и Гагарин. После обеда поехали в каретах в лагерь в главную квартиру. Государыня поехала верхом в пехотной гвардии мундире, в четвертом часу рекогносцировать неприятельскую армию. Цесаревич за нею ж верхом, и мы все. В конвое были впереди кор-волан ³⁶, состоящий из карабинернова Петербургскова полку, Козаков, гусар и баталиона Суздальскова пехотного полку. По сторонам конвоировали гусарской полк и казачей полк. Позади полк конной гвардии. Как скоро на высоты против правого неприятельского лагеря пришли, началось сражение между нашими передовыми войсками и ево форпостами. С ево пригорка из двух пушек зачали стрелять. Тут его резервы, приступив к пикетам, вперед маршировали, а со сторон вся конница авансировала. У оной пехоты, как Петр Иваныч сам мне после сказывал, было 11-ть пушек, под которые ему нас подманить хотелось; для того уступал. Одних легких войск только было сражение и, как выше сказано, из оных пушек перестреливались. Потом Государыня послала к Панину, что пора перестать, и все кончилось. Нам с горы все видно было, и спектакль очень хорошей (описать надобно подробнее). Приехали домой в каретах. Ужинать и спать.

22. Встал в восемь часов. Никита Иванович не очень здоров был. Никуда не ездили, и день дождливой был, и в армии растаг ³⁷ и обеим [49] армиям вина дать велели. Между тем как Петр Иваныч человек в 70-ть ездил сегоднишние форпосты рекогносцировать, то у нас в лагере потревожились. Министры были в ставке Государыни; как пришли сказать, что неприятель приближается, все засуматошились и разбежались. У здешних форпостов с теми конвойными была перестрелка. У Цесаревича обедали севодня генерал-маиор Маслов, полковник Неронов и бригадир князь Прозоровской, кои при здешней армии волонтерами из своих дивизий приехали. День мы в карты играли, а сам только резвился и в барабан колотил. В вечеру неприятельской генерал к нам в гости приезжал. Говорили о вчерашней сшибке. Ужинать и спать.

23. Встал в осьмом. Никита Иваныч слабительное принимал. Я ездил поутру в лагерь к генерал-квартирмейстеру, чтоб планы и проекты присылал в Великому Князю. По утру стал было я из инструкции короля Прусскова читать Его Высоч-ву, для какой причины баталии и как даются, однако совсем никакой аттенции не было: шашечки свои ставил, имажинировал небылицы и колотил в барабан. После обеда, часу в четвертом, поехали мы в главную квартиру. Никита Иваныч оставался за болезнию дома, Великому Князю верхом не велел без себя ездить, и так поехали мы в карете. От туда поехал я один к легкому корпусу бригадира Измайлова. Как обходил оной неприятеля, был я там и смотрел. Окрытый марш прекрасно был дерижирован, и деплоировались очень скоро. Впрочем учреждения здешние нужно выбрать и [50] описать с рассуждениями из здешних приказов, а неприятельские из присылаемых ко мне записок. Государыня с Дудоровской горы изволила приехать, неприятельская пехота уже деплоировалась. Великий Князь тут же приехал, только в фаетоне. И лишь неприятель стал ретироватся, то послал он меня спросить Государыню, домой ли ему, или в главную квартиру ехать. Велено домой. Приехавши расставил шашки. Ужинать и спать.

24. Его Высоч-во кушал и весь день был дома. Обедал у нас гр. Иван Григорьич. После обеда поехал я верьхом в главную квартиру и от туда в неприятельский лагерь с билетом, которой я получил от Никиты Иваныча. Севодня вся здешняя конница приходила к неприятельскому лагерю. Пушками и поспешными распоряжениями отбились. Я с Петром Иванычем во все время ехал с ним верхом и в Красное Село приезжал. Рассказывал Великому Князю о севоднишном деле. Отужинавши Великий Князь спать лег в одинадцать часов.

Потом пошол я к Никите Иванычу. Там Петр Иваныч был, Салдерн и виц-канцлер. О военных учреждениях говорили. Сегодня получил я от Никиты Иваныча Dictionnaire philosophyque de Voltaire, который он нарочно для меня велел сюда взять.

25. Встал в осьмом. Одевшись, шашки расставлял, в барабан бил и с собаками играл. Обедали у нас гр. Иван Григорьич, Елагин, Теплов и кн. Сергей Гагарин. Сей день генеральная баталия. Приказ отдан поутру, чтобы в пять колон выступить всей армии и проч. [51] (Смотри Приказ). В четвертом часу поехали мы в главную квартиру в каретах. Никита Иваныч выехал севодня. Отътуда верхом за Государыней к неприятельскому лагерю. Как на правом ево фланге переднюю вышину взяли и большой его пикет сбили, то поставили тут наши пушки и стали стрелять по большой ево батареи. Тут мы подъехали. Четвертая колонна от сего места в право зачала строится. Конфузия в бомбардирском полку. Стали приходить и прочие колонны и деплоироватца. Поехали мы па правой фланг. Как от туда помаршировала наша конница перед фрунтом на левое крыло, то за нею пехота заходила в левой фланг к неприятелю. Однако он растянул фрунт, построив обе линии в две шеренги и переменяя позицию левого своего фланга, коим ретировался, маневрировал своею конницею. Из мелкова ружья далеко стрелять зачали. Великий Князь все был на правом нашем крыле за Государынею. Как неприятель ретировался, то мы сели в кареты и поехали домой. Государыня тут еще осталась. Армия осталась еще в ружье и выставила ведеты. Ночью и армия возвратилась. Великий Князь севодни очень устал. На месте баталии, верхом сидя, покушал кренделя. Домой приехавши и не ужинал, лег опочивать, было в начале одинадцатого.

26. Встал в восемь; представлены были Его Высочеству поутру все офицеры его полку и Трубецкова третьего кирасирскова. Обедать из них оставлены Пушкин, Телкин и один Манекин, другой при полку был дежурной. Трубецкой один оставлен был при его полку. Обедал еще у нас вчерашний [52] неприятель Петр Иванович, гр. Иван Григорьич и Строгонов. Говорили о вчерашнем сражений, и более говорил Петр Иваныч и удивлялся, что после никто не выезжал на место баталии, чтобы видеть, как он стоял и как переменял позицию. Чужестранные министры все вчерась туда выезжали, и он им толковал. После обеда все разъехались. Великий Князь резвился и никуда не ездил. Ужинать и спать. Никита Иваныч ездил после обеда верхом с Захаром Григорьичем, с братом и с виц-канцлером смотреть приуготовленные в поле для военного празднества залы. В главной квартире севодни все гвардии Офицеры допущены к руке.

27. Одевшись резвился с собачкою и шашки ставил и караул сменял и проч. В главной квартире поутру допущены севодня к руке все офицеры дивизии князя Александра Михайловича Голицына, а после полудни и все же офицеры дивизии Петра Иваныча Панина. Никита Иваныч обедал севодня у брата своево в Сиворицах. У нас обедал Теплов и присланные из кирасирского Его Высоч-ва полку ротмистр Вурм, Штакельберг и Сакен. После обеда поехали мы в каретах в главную квартиру. Там оную дивизию к руке Государыня жаловала. Мы между тем на Дудоровскую гору поехали, и Цесаревич верхом взъезжал на самую верхушку; в тамошнем садике были. Съехали на другую сторону в лагерь конной гвардии. Тут показывали Его Высоч-ву, где из земли родник бьет, и он воду пил от туда. Мужику огороднику, которой нас по Дудоровской горе водил, пожаловал Цесаревич 5-ть рублей. Приехавши [53] домой, играл Цесаревич с кн. Куракиным в подломбер. Потом ужинать и спать. Никита Иваныч ужинал с нами и говорил об Алексее Петровиче Бестужеве, как он при Государе сюда приезжал министром и о революциях при Анне Иоанновне и по смерти ее.

28. Поутру одевшись, поехали мы за Его Высоч-м в главную квартиру. Он наряжен был в колет, палаш и большие свои сапоги. Там, принеся Государыне поздравление, поехал с нею в поставленную недалеко от главной квартиры на горе Преображенского полку полковую церковь. Около вся армия стояла в параде. Панина дивизия тут же. По окончании обедни был троекратной беглый огонь. Очень хорошо шол. После сего поехали мы в Красное Село. Там в большой зале приготовлен был стол, за коим Государыня и Его Высоч-во кушали; до полковничьего чину все туда приглашены были. После стола тотчас потом Цесаревич к себе. В седьмом часу поехал он к генералам на бал. Сел с Государыней. Мы также званы все туда. Описание оного празднества. Менуетов пять протанцовавши, занемог Его Высоч-во. Сыро было, да и за обедом может быть лишнее скушал. И так ни ужины, ни фейрверка не дождавшись, поехали мы в Село. Рвало Великого Князя; напоивши чаем, положил его Никита Иваныч спать.

29. Опочивал очень хорошо и поутру 29-го оделся; однако не выходил, и всем приходившим для поздравления с имянинами отказывано. Государыня в сельской церкви обедню слушала. Платон после обедни говорил проповедь. Государыня плакала. После обедни заходить [54] изволила к Великому Князю. Поговорив о вчерашнем ево припадке, говорила похвалу Платону. Его Высочество севодня совсем не выходил на ту половину и забавлялся. Там в вечеру был во дворце бал и ужин. Государыня однакоже кушать не изволила. Его Высоч-во обедал у себя за большим столом, а ужинал один. Опочивать лег в десятом. Вчерась двое Всеволожских сделаны камер-юнкерами, а всем бывшим при вступлении на престол дано 4,000 руб. За севодни ничево.

30 Июня. Проснулся в осьмом, совсем здоров был. Отъезд севодня. Надел виц-полковничей мундир. Обедали у нас бригадир Петр Федорыч Апраксин и кн. Сергей Трубецкой. Отобедавши не успели мы еще пойтить на ту половину, как Ее Величество отбыть уже изволила. Спустя несколько времени поехали и мы. Приехали несколько прежде Государыни, в городе с нею разъехались. Как прибыла Государыня, то пошли к ней. Цесаревич в берлан играл там. Потом к себе ужинать и спать. При отъезде из Краснова Села пожаловал Цесаревич бывшему у нево на ординарии вахмистру Толю из своих рук империалами 100 руб, и обещал представить о нем поенной коллегии, чтоб произвести в офицеры, а третьего дни через меня изволил отослать в полк свой кирасиру Ильину 100 руб., который переломил себе ногу во время бывших маневров.

1 Июля. Одевшись учился и так и сяк. Потом в билиярд, сели обедать, из посторонних только [55] Салдерн. Говорили о казни Лопухиных и о других анекдотах, также о владении императрицы Анны Иоанновны. Рефлекция Никиты Иваныча, что ежелибы и теперь их братье боярам дать волю и их слушатся, тоб друг друга и ныньче сечь и головы рубить зачали. И так в оных строгостях винил министерство. После обеда учился Его Высоч-во. — В вечеру поехали в каменной зимней дворец на комедию: Les fausses confidences, новой совсем балет Невильев Chasseurs, opera comique. Возвратясь, не ужинавши, лег Его Высочество опочивать. Жаловался, что голова болит и тошнитца.

2. Встал в осьмом. Учился, потом в билиярд, обедал у нас Салдерн, князь Сергей Васильич Гагарин, который севодня откланивался, чтоб ехать в Москву. Шутили над ним. После обеда учился Его Высоч-во, потом пришел Никита Иванович, выбирали обращики бархату на платье. Фланговый бархат ³⁸. Смеялись. Пошли в сад гулять. Никита Иваныч морализировал о непостоянстве и легкомыслии Великому Князю, и я очень рад был, что тоже самое ему говорил, что от меня прежде неоднократно говорено Его Высоч-ву. Пришед назад, ужинать и спать. Государыня севодня изволила ездить на охоту с соколами.

3. Воскресенье. Проснулся Его Высоч-во в восемь часов. Жаловался головою. Давали ему докторы какую-то белую емульцию. Одели ево в фрак. Не выходил. Он севодня обедал и ужинал в опочивальне. Между тем забавлялся, раскладывал Норвежскую и Российскую карту принесенную от Дюмареска, также [56] красками марал кое-что. За большим столом обедал у нас только г. Салдерн. Никита Иваныч рассуждал о смерти, и очень хорошо. Куртаг севодня очень недолго продолжался. Государыня по саду гулять изволила, и публика также гуляла.

4. Встал в исходе осьмого. Здоров, слава Богу. За чаем шутил со мною. За убираньем читал и распевал из Служебника. Учился. Игра л навязавши к мазу ³⁹ веревочек с коклюшками, бегал по билиярдной, представляя, что это штандарт. Все лагерь в голове. За стол мы сели, из посторонних только Салдерн Никита Иваныч мало разговаривал. После обеда учился у меня Великий Князь очень хорошо. Когда Ники. Иван. пришол, то в вечеру ходили мы на карусель, тут дамы учились. Пришед резвился. Ужинать и спать. Я ездил от нево Брюсшу звать в кумы у Дмитревскова с ним. Он подписал севодня представление о Толе.

5. Встал в осьмом часу. Принимал в презерватив по совету докторов слабительное. Одет был в фраке. Не выходил никуда и не учился. Забовлялся, расставливая шашки и попрыгиваючи. Севодни были на комедии, французская Le dissipateur, пиеса Somnambule, балет с змией. Государыня изволила присутствовать.

6. Одевшись, учился. Потом в церковь ходил крестить у Дмитревскова сына Петра с графиней Прасковьей Александровной Брюсшой. Пришед к себе порезвился. Сели за стол. Обедал у нас виц-полковник Валентин Пушкин, полковник князь Петр Голицын, который севодня отъезжал в Москву к [57] полку своему, Салдерн и Петр Иваныч Панин. После обеда не учился Его Высоч-во, ездил за Государыней на охоту за Ямскую с соколами и с кречетами. Государыня в конно-гвардейском мундире была и как выехали за Ямскую, то верхом изводила сесть, и мы все верхом сели, а Его Высоч-во сел в таратайку и тут же ездил. С ним сидели Никита Иваныч, Салдерн и графиня Брюсша. Назад приехали мы в исходе девятова. Ужинать и спать.

7. Проснулся в седьмом часу. В девятом совсем готов был. В начале одинадцатого поехали мы на иновгурацию Академии Художеств водою. Его Высоч-во в шлюпку сел с Государынею. Как под мост стали подъезжать, то на носу всю резьбу обломали. Очень низко было. Наверху жь шли люди и кареты ехали. Его Высочество очень испугался. В Академии великолепная церемония. Назад поехали также водою, и Его Высоч-во сел с Государынею. Приехавши домой, сели мы за стол. Обедал у нас только г. Салдерн. После обеда часу в пятом поехал Его Высоч-во в Катерингоф. Там долго пешком ходили, и Его Высоч-во попрыгивал. За домом к воде скинул с нево Никита Иваныч шпагу, кафтан и кавалерию, и он бегал. Потом пошли, где лошади наши перед дворцом стояли. У разнощика апельсины брали. Двое их было. Цесаревич обоим пожаловал по червонному. Поехали назад верхами же. Переехавши Калинкин мост, видели в окне Мадониса сумасшедшева. Останавливался Великий Князь, заставляли ево играть на скрыпке; играл он, но не гораздо хорошо; видно, что недавнишняя ево композиция. Приехавши [58] ужинать и спать. Государыня сегоднишнего вечера изволила ездить по Неве водою.

8. Встал в семь. Одевшись, твердил речь для ответу академическому корпусу художеств. Потом учился с отцом Платоном. В одинадцать часов пришел Бецкой и принес все книги учреждения академического, привел всех профессоров и всех чиновных в Академии Художеств; говорил сам Его Высочеству краткую речь, благодарственную, что Его Высочество похотел у них быть сочленом. По окончании речи ответствовал Его Высочество своею речью, а секретарь Академии поднес потом Его Высочеству жетон, который у меня и хранится. Сели за стол. Из посторонних Талызин и Платон только обедали. В обед пришел Сумароков и сел. Говорил много о своей обиде. После обеда учился Его Высочество. Потом пошли в сад и ходили по большому и по среднему садам. Там ужинать и спать. Государыня сегодня на охоту с соколами изволила ездить.

9. Встал в семь часов. За чаем шутил со мною кое о чем. Все я примечаю, что он plus dissipe ⁴⁰. За убираньем Колосов считал, сколько он верст на своем веку переездил. Потом заупрямился несколько. Поморализировал я, что не весьма было приятно. Одевшись учился. Потом в билиард. Сели за стол. Из посторонних обедали у нас только Талызин и Салдерн. Говорили о здешних воспитательных училищах. После обеда поехали мы водою на Каменный Остров. Его Высочество и мы, в барже, [59] куда прежде лошади были переправлены. Верхом там ездили и все осматривали. Оттуда водою ж поехали. На Малой Невке рыбаки рыбу ловили, тянули тоню. Пристали мы и велели тянуть тоню; на счастье Его Высочества вытянули они большую лосось. Цесаревич пожаловал им империал. Приехавши домой, сели мы ужинать и потом спать.

10. Воскресенье. Встал в осьмом. Одевшись, с отцом Платоном. В церковь. К себе. Алексей Петрович Мельгунов приходил прощаться. В бытность в Красном Селе пожалован он на место покойного Куракина в Москву сенатором и камер-коллегии президентом. Потом полковник Каменский представлял своего полку капитанов, чтоб доказать что они все ребята изрядные; а он на сих днях выговаривал, будто оные очень плохи. Сели за стол. Великий Князь с крайним удовольствием кушал вчерашнюю лосось. Обедали у нас молодой Миних, вицеканцлер, Теплов и Салдерн. Говорили, как покойный государь в Париже был. О Бироне, о Бутурлине и прочие анекдоты; также анекдоты царства Анны Иоанновны, кои и после стола продолжались. Шуты на яйцах сидели, куры Богу молились в образной. Тиранства ее правления. Потом резвился Великий Князь в билиардной. В вечеру на куртаг. Государыня в пикет. Великий Князь разговаривал по большой части в диванной с Петром Салтыковым. Перед куртагом представлял граф Чернышев Его Высочеству приехавших из вояжа четырех наших морских офицеров, коих Его Высочество на куртаге представлял Государыне. В десятом часу куртаг кончился. [60] Пришед к себе играли мы в билиардной. Потом ужинать и спать.

11. Встал в семь. Одевшись учился. Потом в билиард, и шашки как куклы расстанавливал. Sehr kindish и dissipe ⁴¹. Сели за стол. Обедали у нас отец Платон и гр. Андрей Алексеич Бестужев. После обеда резвился В. Кн., со штандартом бегал (к поясу привязал коклюшки). Учился у меня изрядно. Пришол Никита Ив. Пошли к Государыне. Оттуда за Ее Величеством на карусель. Там ездили дамы и потом мущины. Государыня в мужском платье, мундир пехотной гвардии гродетуровой. Государыня изволила ездить, так как шеф Славянской кадрили. Только платья ни у кого еще не было, потому что это только пробы. Гр. Григорий Григорьич был тут же в колясочке. Уже более недели, как он в ней всюду по дворцу и по садам разъезжает. Ушиб он себе ногу, скакавши в маленьком саду через канапе. Часу в десятом все кончилось. Лучше всех ездили, как мне показалось, гр. Алексей Григ. Орлов и кн. Иван Шаховской, леиб-кирасирского полку подполковник, что со мной были в корпусе. Пришед домой, побранил Никита Ив. гораздо Великого Князя за его бешенство и кривлянье. Все головою вниз мотает. Отужинавши, положили мы его почивать. Был десятой в половине.

12. Встал в семь часов. Учился. На билиарде. Обедали у нас граф Захар Григ. и Салдерн. Говорили по большой части про агременты ⁴² жизни в чужих краях, про загородной двор графа Зах. Гр. и проч. [61] После обеда переоделся В. Кн. в свой кирасирской виц-мундир. Учился. Поехали верхом гудят в Катерингоф. Не доезжая туды, увидели Захара и Ивана Григоричей в строющемся доме. Тут сошли с лошадей. Ходили по двору и смотрели, как землю возили. Пошел дождичек. Сели мы в кареты и поехали домой. Ужинать и спать.

————

Далее за тем 13 Июля и последующие дни уже имеются в печатном издании Записок Порошина 1844 года.

Никита Иванович Панин, обер-гофмейстер, главный воспитатель и так сказать, опекун одинадцатилетнего Великого Князя, прослышав о Записках Порошина, взял у него просмотреть их и не возвратил. При всем простосердечии своем, Порошин почуял беду. «От его превосходительства поднесенных ему тетрадей моих Записок не получил я еще, и никакого об них мнения, ни худого, ни доброго не слыхал от его превосходительства. При таких обстоятельствах продолжение сего журналу становится мне скучным и тягостным. Если они не переменятся, то принужден буду его покинуть», пишет он 28 Декабря 1765 года.

Порошину было в это время всего 24 года. Сибиряк по рождению, воспитанник Сухопутного кадетского корпуса, честною душею и открытым сердцем преданный наукам и своей должности, одушевленный возвышенными помыслами о благе отечества и своего возлюбленного питомца, в добавок занимавшийся стихотворством, — он не имел и не успел приобрести опытности житейской. Не нашлось человека, который бы шепнул этому достойному юноше, что [62] избыток усердия может повести иногда к последствиям пагубным. Он не чаял души в своем Великом Князе, и не задумывался показывать свои Записки о нем не только ближайшим приятелям, но и «некоторым из любопытных купцов (вероятно приезжим Сибирякам) особливо такие в них места, кои о Его Высочестве могут подать высокое мнение» (Р. Вести. 1866, книга 8-я, стр. 429). Порошин не сообразил, что эта откровенность могла быть крайне неприятна не только начальнику его Панину, но и всем приближенным Великого Князя, на взгляд которых таковое ежедневное записывание всего случавшегося, всякого разговора и мелочного случая могло казаться некоторого рода соглядатайством. В усердии своем Порошин забывал, что особенным, едва ли не беспримерным в истории политическим положением Великого Князя предписывалась крайняя осторожность во всей его общественной обстановке. Панин потребовал у Порошина его Записок вероятно по приказанию самой Государыни; ибо не может быть, чтобы Екатерина, недреманное око которой проникало повсюду, и которая так хорошо знала силу печатного, письменного и устного слова, не проведала о непрошенном придворном летописце. Порошин был уверен, что Государыня не знает о существовании его Записок; а она между тем не только знала, а кажется, даже и намекала о том Порошину. В день Рождества Христова 1765 года (когда тетради Записок уже были у Панина) «Государыня изволила говорить, что уже месяц тому назад, как Государь Цесаревич давал знать Ее [63] Величеству, что прошлого году о Рождестве в первый день ввечеру были у Ее Величества святошные игры, с тем намерением, чтобы и ныне тоже сделать, и для того изволила усмехаючись говорить Великому Князю, чтоб он после обеда кафтан изволил надеть полегче, и был ввечеру к Ее Величеству на игрище. При том изволила Государыня сказать Великому Князю: Конечно этот день у вас в календаре записан, также и тот, как мы в последний раз у Сиверса были» (там катались на салазках). Порошин был тут и слышал эти слова, по всему вероятию для него и сказанные.

Дальнейших объяснений, кажется, не было. Друзья убеждали Порошина не оставлять Записок; он продолжал их, но уже изредка. Между тем товарищи его-Немцы (которым давно он приходился солон, завладевая исключительно доверием и послушанием Великого Князя) воспользовались неловким положением, в котором он очутился относительно Панина. Порошин принадлежал к числу таких людей, которых стоит только раз поставить в замешательство, сбить что называется с толку, чтобы они сами подали на себя врагам своим орудие каким нибудь неосторожным словом или поступком. Панин (хотя ему тогда было уже 47 лет) не утратил еще намерения жениться и имел в виду богатейшую в России невесту, старшую дочь графа Шереметева, фрейльну графиню Анну Петровну (впоследствии она и была невестою Панина, но не успела выдти за муж, скончавшись от оспы в 1768 г.) Ей-то несчастный Порошин оказал какую-то невежливость, как сообщает Фон-Визин [64] в письме к своим родителям в Москву (Соч. Фон-Визина, изд. 1866, стр. 386), что и послужило предлогом к удалению его от двора. Так как он состоял в военной службе, то его перечислили в один из армейских полков, находившийся в Малороссии, в городе Ахтырке. Тщетно обращался он к заступничеству графа Григория Орлова. Ему велено немедлено ехать в полк. В день отъезда из Петербурга, 15 Апреля 1766 года, он написал гр. Орлову следующее письмо, черновой подлинник которого передал нам С. Н. Амбразанцевым:

«К гр. Григорью Григорьевичу.

Милостивый Государь. Хотя по великодушному и милостивому Вашего Сиятельства за меня заступлению желаемого ныне и не последовало; но благодарность моя за Ваши ко мне благодеяния столь-же велика, как бы я и получил все, о чем Ваше Сиятельство предстательствовали. Я более утруждать Ее Императорское Величество уже не осмеливаюсь. Конечно я прежними повторительными за меня великодушных людей прошениями, к крайнему моему соболезнованию и отягчению, еще больший гнев на себя обратил. Я Вам, милостивой государь, чистосердечно признаюся и клянуся Вашему Сиятельству Сердцеведцем Богом и честию, что кроме моего проступка, о коем Ваше Сиятельство ведать изволите, ни малейшего преступления за собой не знаю; а видно, что по каким либо внушением донесено Ее Величеству что нибудь большее. Мне более теперь не остается, как сносить в [65] терпении свою судьбину, чтоб оная хотя со временем переменилася, чтоб я был в прежнем своем состоянии или по крайней мере в таком, в коем бы больше был доволен и которое бы желаниям и намерениям моим, известным Вашему Сиятельству, более соответствовало. Во всем том, милостивой государь, кроме Вас никакой надежды не имею. Вы великодушным своим предстательством, хотя несколько времени спустя, доставить можете возмущенному моему духу спокойство. Не предайте меня, милостив. государь, забвению: умножишася паче влас главы моея ненавидящий мя туне. Приидох во глубины морския, и буря потопи мя. От Вашего Сиятельства руки ожидаю себе единые помощи. Я по особливому повелению должен сегодня ехать неотменно. И так теперь еду, увозя в сердце своем наичувствительнейшую к Вам благодарность за Ваши ко мне отеческие милости. Пребываю по гроб с отличным почтением и чистосердечною преданностью и пр.

15 Апр. 1766 году».

————

В проезд через Москву, Порошин нашел случай переслать графу Орлову другое, чрезвычайно замечательное, письмо от 3 Мая 1766 года, которое уже напечатано в Русском Архиве 1867, стр. 192-196, и в котором он красноречиво, но безуспешно излагает свою невинность, будучи все еще убежден, что его погубили завистливые Немцы-товарищи, и не сознавая настоящей причины своего несчастия. Ныне, через сто слишком лет, можно сказать, что то было несчастием и для его царственного питомца, который [66] в Порошине лишен был образцового наставника.

Дальнейшая судьба Порошина мало известна. По свидетельству издателя его Записок и вероятно благодаря заступничеству графа Орлова, через два года полевой службы, он сделан был командиром Старооскольского полка. Конечно, не красна была его обстановка в Малороссийских степях после разнообразия и высокого интереса Петербургской деятельности. Началась Турецкая война 1769 года, и Старооскольский полк выступил в поход. Граф Румянцев, зная приверженность Порошина к Павлу Петровичу, принял его под свое покровительство. Но вот пронесся слух, что, вместо Румянцева, главноначальствующим будет граф Петр Иванович Панин, тот самый Панин, который четыре года так дружелюбно разъезжал с Порошиным по Красносельскому лагерю. Это так поразило Порошина, что случайная болезнь его перешла в смертельную. Он скончался 12 Сент. 1769 г. и похоронен в Елизаветградской крепости.

Может быть, император Павел вспомнил Порошина, начертывая следующую записку его родственнику.

«Гатчина. Октября 1, 1799.

Зная усердие ваше, назначаю вас инспектором всей артиллерии и командиром гвардии артиллерийского батальона. Ваш же получает Г. М. Коробьин. Приезжайте сюда. Ваш благосклонный Павел».

Вложено в маленький конверт с надписью другою рукою: «Господину Генералу-Лейтенанту Амбразанцову, [67] в Казань». Тут же приписано третьею рукою (кажется графа Ростопчина): «Приехать прямо в Гатчино, не заезжая в Петербург».

————

Кроме вышеприведенного, в бумагах Порошина, открытых С. Н. Амбразанцевым, сохранились еще следующие.

(Собственноручная его тетрадь, сохранившаяся в бумагах Порошина.)

1.

Овладеть своею речью и выражением лица своего, так чтобы они никогда не выдавали тайн сердца — есть искусство, коим не следует пренебрегать. Павел.

8 Апреля 1763.

2.

Слава Государя есть благоденствие его народов: его сила и значение утверждаются на сердцах его подданных. Павел.

18 Сентября 1763.

3.

Будьте справедливы и беспристрастны, и поступайте с людьми так, как хотите, чтоб они с Вами поступали. Лучшая оборона Государю есть его доброта и доблесть. Павел.

25 Сентября 1763. [68]

4.

Кто небрежет о том, какая про него молва, тот склонен пренебрегать добродетелью. Не следует никогда огорчать кого либо. Павел.

20 Октября 1763.

————

Из Записок Порошина известно, что иногда о состоянии Великого Князя составлялись особенные Ведомости, которые даже и печатались и были ему показываемы. Таких печатных Ведомостей нам не случалось нигде видеть; но в бумагах его воспитателя сохранилися следующие рукописные листка подобного содержания.

I.

Письмо г-на Правомыслова, отставного капитана, из С. Петербурга от Марта 1760 года к г-ну Люборусову, отставному капитану в Москве.

Конечно, друг мой, опечалились вы прежним моим письмом о Государе Великом Князе Павле Петровиче. И подлинно было чему нам тогда печалиться, слыша, что правнук Петра Великого ведет себя не ....... (Пропуск в подлиннике) Ах! не токмо язык мой не может выговорить, но и мыслить ужасаюсь, столько то было для нас печально.

Но теперь я вас друга моего обрадую: Его Высочество стал с некоторого времени отменять свой нрав: учится хотя не долго, но охотно; не изволит отказывать, когда ему о томе напоминают; когда же у него временем охоты нет учиться, то Его Высочество ныне очень учтиво изволит говорить такими словами: Пожалуйте погодите или пожалуйте до [59] завтра, не так как прежде бывало, вспыхнет и головушкою закинув с досадою и с сердцем отвечать изволит: вот уж, нелегкая! Какие то неприличные слова в устах Великого Князя Российского!

Вы знаете, кто мне все сии вести приносит; те же гранадеры лейб-компании и гранадеры гвардии: им можно самим слышать, для того что лейб-компании стоят на бекете у самых дверей почивальни, а под окном почивальни жь ставят часового из гвардии гранадер.

Кроме того нельзя ничему утаиться, что б Его Высочество ни сделал; можно смело сказать, что за поступками Его Высочества столько шпионов, сколько людей в Петербурге: все стараются всякими образы ведать, что Великий Князь делает, чтоб по тому рассуждать могли, какого он нрава.

Я вам объявил несколько, как можно разными образы сведать, что Его Высочество изволит делать. Например, я, как вам сказал, ведаю от лейб-компании и гвардии гранадер; другой от истопника; иной от поваренного мальчика; а иной приметит по лицу комнатных Его Высочества и тех, которые повседневно при нем бывают: а именно, когда Великий Князь себя хорошо ведет, тогда они веселы и сами стараются о том рассказывать всем людям; когдаже не так идет, как надобно, тогда они печальны, и лица их так пасмурны, как осенняя погода.

Дни с три тому назад приметили, слава Богу, что все комнатные Великого Князя веселы стали. Мне о том тотчас дали знать на Приморской двор, куда я ездил прокатываться с приятелями. Можете себе представить, сколь жадно мне [70] хотелось ведать, что было причиною веселости комнатных Его Высочества. Подумайте, где и от кого я то сведал? Прежде приезда моего в Петербург у Матисовой деревни от Красносельского крестьянина. Тут опустился у нашей кареты пас. Мы принуждены были вытить из кареты, а тем временем наехал на нас оной крестьянин, возвращаясь из Петербурга, куда он на придворную поварню отвозил уголья. Как людей у нас было немного, то я попросил крестьянина, чтоб нам пособил хотя бы лошадей подержать. Он без всяких отговорок, выскоча из саней, сказал мне обыкновенною крестьянскою своею речью: Зараз, доброй господин. Между тем как он лошадей держал, а люди подымали нас, я вступил с ним в разговор, спрашивал у него откуда он и за чем ездил в Петербург. Он мне сказал, что он крестьянин из Красного Села, возил уголья на дворцовую поварню и едет назад домой. Видя, что крестьянин мужик веселый, не плут и отвечал порядочно, спросил я у него еще, не слыхал ли он каких новых вестей? Как батюшка не слыхать! (отвечал мне с веселым лицем) Павел Петрович уже по толкам читает и пишет. Еще бают, что будет разумен как Петр Алексеевич, уже теперь понимает все.

Знаете ли, мой друг, от кого он все сие слышал? От поваренного мальчика, которому сказал обойщик или портной работник, а сей сам все слышал в комнате Великого Князя, будучи туда призван зашивать сукно на полу. Я с радости хотел было обнять и расцеловать крестьянина, дал ему рубль за [71] добрые вести и приказал ему, чтоб о том всему своему селу рассказал. Я теперь уверен, что сии вести скоро до Риги, оттуда в Пруссию, а из Пруссии далее в чужие края дойдут, потому что Красное Село лежит на большой дороге к Риге.

Я прошу так же и вас, моего друга, к приятелям нашим в городах о том отписать, чтоб и они с нами порадовались. А я, впредь что будет, о всем порядочно буду вас уведомлять.

II.

Из Санкт Петербурга в 7 день Октября 1760 года.

К совершенной радости вашей Его Императорское Высочество Государь Великий Князь, слава Богу, совсем выздоровел от приключившегося ему припадка. Сему скорому облегчению не мало помогло старание господина обер гоф-мейстера, так же и послушание, которое Его Высочество во время своей болезни изволил ему во всем оказывать, особливо в кушаньи и в принимании лекарств. Больше всего надобно удивляться, а притом радоваться тому, что Его Высочество делал оное не с принуждения, но по рассудку, когда представлено было, что для здоровья его то необходимо нужно было, хотя иногда лекарства ему и очень претительны были.

Во время болезни науками Его Высочество не утруждали; потому думали, что Его Высочество или несколько запамятует, что уже изволил выучить, или по меньшей мере неохотно за ученье опять примется. Напротив того, к неизреченному удовольствию нашему, Великий Князь ни мало ничего не запамятовал, и вчера зачал продолжать учение свое [72] с охотою; оное примечено потому, что в первые вечера деланы были ему вопросы в Географии по глобусу: Его Высочество на оном показывал без остановки, правильно и изрядно все, что он до сих пор знал по одним только картам; все сие нас несказанно веселит, особливо разумные рассуждения Государя Великого Князя, как сам ныне удовольствие находит, когда что знает.

1. Из этого описи напечатаны А. Н. Афанасьевым в Архиве, Н. В. Калачова (1862, кн. 4-я) те места Запасов, которые не попали в издание 1844 г.; в них рассказана жизнь Великого Князя Павла Петровича в царствование Елизаветы.

2. Панина, который был обер-гофмейстером Павла Петровича и в то же время управлял иностранною коллегиею.

3. Хитро выговаривала.... Люблю, чтобы всякая вещь была в своем виде.

4. Камерлакея, которого Панин накануне хотел разжаловать в лакеи, за то что опоздали экипажи к прогулке. См. печатное издание Записок Порошина, стр. 318.

5. Марья Родионовна, вскоре вышедшая за графа Петра Ив. Панина.

6. Это были вероятно его Поучительные слова. См. печатный каталог Чертковской библ., № 3305.

7. Отец Порошина, генерал-поручик Андрей Иванович в это время управлял Колывановоскресенскими горными заводами.

8. Вероятно о Павловской больнице в Москве, которая учреждена была в память выздоровления Великого Князя от тяжкой болезни и тогда строилась.

9. По болезненному сложению Великого Князя ему не позволяли держать постов, к которым он привык в царствование Елизаветы.

10. Известная история Шведского государства.

11. Феод. Яковлевичем Дубянским.

12. Задирчивость.

13. Черты.

14. Екатерина в Записках своих рассказывает об этом Аксакове, придворном шуте, как он испугах Елизавету, принесши ей ежа в своей шапке.

15. Конечно Чернышев. Дочери его, впоследствии — одна графиня Дарья Петровна Салтыкова, другая княгиня Наталья Петровна Голицына.

16. Шувалову. — Гр. Екатерина Александровна дочь фельдмаршала Бутурлина, впоследствии супруга известного князя Ю. В. Долгорукого.

17. Этот отзыв 10-летнего Великого Князя относится, конечно, к мозаичным работам Ломоносова, который на свою картину Полтавской баталии действительно истратил много казенных денег. В этом отзыве слышится влияние Сальдерна, Остервальда, Эпинуса, может быть Сумарокова и др. В подлинной рукрписи слова эти подчеркнуты.

18. Сравнивал великое знание Прусского вороля с полным невежеством нашего фельдмаршала.

19. Хотя у вас наилучшие намерения: но вы можете сделать, что вас, государь, станут ненавидеть.

20. Ветрен.

21. Камер-юнгфера Настасья Ивановна Соколова, побочная дочь Бецкого, вышедшая впоследствии за Рибаса.

22. Это была пятница Святой недели. Качели и народные игры. В этом виде, отменно прекрасном по свидетельству современников, Екатерина показывалась простому народу.

23. Ловкость.

24. В два присеста.

25. И. Ф. Богдановичь вероятно приезжал на время из Дрездена, где он служил секретарем посольства при князе Белосельском; поэма его есть Сугубое Блаженство, в 3 песнях. Душенькою он прославился гораздо позднее.

26. Известный юродивый.

27. Неразобранное слово.

28. Хлебная вода.

29. Неразобранное слово.

30. Путь доброго похождения.

31. Не много оторвано листа в подлинной тетради.

32. Шереметеву, которая потом была невестою Н. И. Панина.

33. Вдова Фельдмаршала Степана Федоровича Апраксина.

34. Графиня Румянцева, мать вышеупоминаемой Брюсши, и графа Задунайского.

35. Голову и хвост.

36. Летучий отряд.

37. Роздых.

38. Не описка ли это?

39. Маз у билиарда.

40. Более рассеян.

41. Очень ребячлив и рассеян.

42. Приятности.

Текст воспроизведен по изданию: Сто три дня из детской жизни императора Павла Петровича. (Неизданная тетрадь записок С. А. Порошина) // Русский архив, № 1. 1869

© текст - Бартенев П. И. 1869
© сетевая версия - Thietmar. 2019
© OCR - Андреев-Попович И. 2019
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русский архив. 1869

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info