СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

«ЛЕКСИКОН РОССИЙСКОЙ...» В. Н. ТАТИЩЕВА КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ XVIII В.

Василий Никитич Татищев принадлежит к числу замечательных людей XVIII столетия. Его имя занимает достойное место в ряду деятелей русской науки, одним из родоначальников которой он был. Д. А. Корсаков, один из первых биографов В. Н. Татищева, назвал его, «наряду с Петром Великим и Ломоносовым», «первоначальным зодчим русской науки» ¹. Сказано это было сто лет назад по случаю 200-летней годовщины со дня рождения В. Н. Татищева. Вышедшие после этого труды В. Н. Татищева и исследования о нем подтвердили и развили эту мысль Д. А. Корсакова.

Историк, математик, естествоиспытатель, географ, горный инженер, философ, лингвист, юрист, экономист, педагог, градостроитель, дипломат, администратор — таков далеко не полный перечень разнообразных научных интересов и разносторонней деятельности В. Н. Татищева. Современных исследователей поражает не только широта его интересов, но и достигнутые результаты ². Во многом из того, чем занимался В. Н. Татищев, он был вообще первым в России, а в остальном — первоклассным специалистом, стоявшем на уровне своего времени. Лексикография — одно из незаслуженно забытых направлений научной работы В. Н. Татищева. На протяжении многих лет лексикография была предметом его постоянных, хотя и не главных, занятий. Результатом этой работы явилось создание первого в России энциклопедического словаря, известного под названием «Лексикон российской исторической, географической, политической и гражданской» ³.

Интерес к иностранным словарям возник у В. Н. Татищева в связи с занятиями географией и историей. Еще в 1725 г., находясь в Швеции, он писал примечания к немецкому словарю И. Гибнера. По отзыву шведского ученого Ф. Страленберга в них было очень много интересного, а «в словаре не осталось ни одной статьи, в которую Татищев не внес бы свои исправления» ⁴. Работая над «Историей Российской», В. Н. Татищев пользовался историческими и историко-географическими словарями И. Ф. Буддея, П. Бейля, А. А. Мартинера и И. Гибнера. Оценивая русский материал, содержавшийся в этих лексиконах, В. И. Татищев отмечал, что «не токмо десятой части в них нет, но паче сколько есть, едва един артикул найдется ль, чтоб правильное и достаточное описание было». Причину В. Н. Татищев видел в незнании иностранными составителями русской истории и географии, оправдывая их тем, что «они в том невинны, когда того (русских словарей. — Л. В.) и у нас нет». Но и найдя такое объяснение, В. Н. Татищев, ставивший высоко достижения западно-европейской науки, никак не мог понять, почему [52] в этих известных словарях нет многих имен, «о которых они знать могут, яко многих скифских, сарматских и других народов, государей и знатных вождей войск или правителей государственных или весьма не упомянуто, или так кратко, что обстоятельства нуждные оставлены» ⁵.

В библиотеке В. Н. Татищева было немало книг (в том числе около десятка словарей) переведенных с латинского, английского и французского языков на польский и немецкий. Трудности и недостатки переводов для В. Н. Татищева были очевидны: неправильный перевод древних названий народов «вместо скифов татары, вместо сарматов русские», путаница в именах исторических деятелей и географических названий, прямые искажения в хронологии и истории событий, которые происходили «за незнанием», «леностию» или «за недостатком равных или сходных» букв и звуков в разных языках. Чувство неудовлетворения вызывал у В. Н. Татищева и справочный аппарат переводных изданий. Он постоянно сетует на то, что «алфабетические росписи имен, народов, людей, пределов, урочисч» или очень краткие, или их написание не совпадает с действительным, или дается не строго по алфавиту, а в результате «многаго сыскать неможно, а все книги читать времени не достает» ⁶.

Занятия историей и географией вызывали у В. Н. Татищева интерес к лексиконам, а также желание исправить ошибки предшественников и создать свой лексикон, который был бы лучше и полнее словарей иностранных.

Работа над «Лексиконом» велась на протяжении многих лет, но так и не была завершена. Одно из известий о ходе работы над словарем относится к 1733 г. Поднимая вопрос о проникновении в русский язык иностранных слов В. Н. Татищев в «Разговоре двух приятелей о пользе наук и училищ», упоминает о составляемом им «Лексиконе», в который он внес ряд иноязычных слов «для знания». В. Н. Татищев был свидетелем и участником процесса формирования русского литературного языка в первой половине XVIII в. Вопрос о том, как «един язык перед другим портится или исправляется и умножается», волновал его; свое понимание этого явления он и дал в «Разговоре». В. Н. Татищев понимал и принимал неизбежность и необходимость обогащения («умножения») русского языка за счет других языков. Но при этом предостерегал от заимствований ненужных слов, которые «на нашем языке имеем и лучше разумеем», чем на немецком или французском ⁷. Этому принципу он следовал в своей практической и научной деятельности. Нашел он прямое отражение и в составлении «Лексикона российского».

Необходимый для «Лексикона» материал В. Н. Татищев получал из различных источников. Сведения о древних народах и по всеобщей истории он черпал из книг античных и средневековых авторов, по русской истории и географии — из русских книг и рукописей своей библиотеки и ряда частных книжных собраний ⁸, из карт (среди которых была открытая и переданная им в Академию наук «Книга Большого Чертежа» и академический «Атлас Российский»), а также из различных [53] материалов, собранных им, как руководителем Оренбургской экспедиции и в бытность астраханским губернатором. Так, в 1737 г. им было написано «Предложение о сочинении истории и географии Российской», многие вопросы в котором были связаны с занятиями его автора историей, географией и лексикографией. «Предложение» состояло из 198 подробных вопросов, которые касались географии, истории, этнографии, языка. В ответах В. Н. Татищев просил указывать «древние» географические названия, «имена поль и урочищ», связанных с памятными историческими событиями, время и обстоятельства присоединения к России тех или иных земель, называя при этом «из каких гисторических или приказных писем известно» ⁹.

Материалы для «Лексикона» В. Н. Татищев собирал, по его собственному признанию, на протяжении многих лет, но возможность сосредоточиться для работы над ним появилась только в последние годы жизни. «А исходя 1744 от губернии уволен в дом мой, — писал он в 1746 г. в работе «О географии вообсче и о русской», — по котором хотя к сочинению лексикона и географии многое было заготовлено, но за многими ко оным недостатки все, кроме истореи, оставил. Однакож и оные имеюсчему к тому охоту докончать нетрудно, естли токмо по мне не утратится» ¹⁰. Последнее предположение по отношению к ряду рукописей В. Н. Татищева оказалось пророческим. В то время, когда он писал эти строки, семь тетрадей незавершенного «Лексикона», который заканчивался словом «Ключник», были уже получены Академией наук. Отправляя их в июле 1745 г., В. Н. Татищев просил Академию труд этот «рассмотрев, в чем надлежит исправить или дополнить и печати предать». Как автор, он хорошо видел недостатки первого русского словаря, понимая, что «совершенно вдруг сочинить неудобно» и необходимы дополнения и уточнения отдельных статей «Лексикона». В. Н. Татищев пытался ускорить решение вопроса о публикации «Лексикона», приводя свои аргументы: «На такие книги охотников весма довольно будет и долго не залежатся... при другом напечатании можно дополнки и исправления внести» ¹¹. Он не сомневался в успехе «Лексикона» у читателя, чему должно было способствовать и предисловие, написанное от Академии. Предисловию он отводил роль и рекламы издания, и стимула для других ученых продолжить словарное дело.

Переписка В. Н. Татищева свидетельствует, что он не оставил работу над «Лексиконом» и после отправки первых тетрадей в Академию, В августе 1746 г. он сообщал президенту Академии наук К. Г. Разумовскому, что «Росиской гражданской лексикон на-черно написан, коего немалая часть в Академию для разсмотрения послана, но докончать оных правильно ни мне, ни Академии не можно» ¹². Столь категоричный вывод был вызван трудностями работы над географической частью словаря. В. Н. Татищев жаловался на недостаток и погрешности картографических материалов, которыми он располагал: «1) многие городы и места знатные не положены, 2) положены далеко от надлежасчих мест, 3) некоторые, а более реки, не подписаны, 4) городы без рек на пустых местах, чему быть не можно, 5) знаки городам положены монастырей и сел или деревень, а деревни и села городами, 6) реки [54] нуждные ко известию не положены или не туда течением проведены...» ¹³. Работа над «Лексиконом» задерживалась еще и потому, что В. Н. Татищев без содействия Сената и других правительственных органов не мог получить нужных ему сведений из городов, без чего «словарь делать правильно и порядочно не можно» ¹⁴. Еще в 1743 г. им было послано в Сенат специальное представление «Напомнение на присланное расписание высоких и нижних государственных и земских правительств», которое должно было способствовать сбору материала, но решения Сената в ответ на представление не последовало.

В. Н. Татищеву была нужна реальная и действенная помощь от правительства, Академии наук, ее президента. «Токмо оное (известия для «Лексикона». — Л. В.) без воли и определения ея величества учинить никому невозможно, для того что многие известия, почитай, от всех правительств требуются... к чему бы ныне способность, рачение и возможность настоясчего презыдента могло совершенство способствовать» ¹⁵, — писал он в январе 1748 г. в письме И. Д. Шумахеру. Оценивая трудности получения материалов и особенности своего опального положения («нужно бы мне самому быть (в Петербурге, в Сенате. — Л. В.), но как обстоятельства не допущают») ¹⁶, В. Н. Татищев пришел к мысли, что завершить работу над «Историей Российской», для чего требовались только писцы, переводчик и геодезист, ему легче, чем над «Лексиконом» ¹⁷. В работе над последним, несмотря на все обращения в Академию наук, ему приходилось надеяться только на свои слабеющие силы. Но он продолжает работу. В последние два года В. Н. Татищев составляет алфавитный указатель к первым пяти книгам «Истории» Геродота и вносит по нему дополнения и уточнения «в лексикон касаюсчияся в России урочисча, реки, озера, горы и народы»; на основании ямских, почтовых и своих собственных журнальных записей составляет «книжку расстоянием мест», а также словник в продолжение «Лексикона» от слова «Клязьма» до слова «Яуза» (около 2 тыс. слов) и «Дополнку росписи Лексикона гражданского» ¹⁸. Как бы подводя некоторые итоги сделанному и намечая перспективы развития словарного дела, В. Н. Татищев имел все основания писать: «О сочинении лексиконов есть дело колико нужное, толико трудное, к чему требуется довольно людей ученых, и вскоре совершенного надеяться нельзя, но того бояться нет причины, разсудя, что о латинских и (французских из давних лет много людей прилежало, да еще не без того, чтоб не нашлось в данных требуемого поправления и дополнки, то и нам нестыдно, когда нс вдруг совершенной получим» ¹⁹.

Сохранились две рукописи «Лексикона». Одна хранится в Центральном государственном архиве древних актов (ф. 199, Портфели Миллера) и представляют собой список конца XVIII в. в четырех частях, другая, имеющая пробелы в тексте, находится в Библиотеке Академии наук ²⁰. Впервые «Лексикон» был издан в 1793 г. в типографии Горного училища усилиями П. А. Соймонова, в чьем ведении находилась типография, под названием «Лексикон российской исторической, географической, политической и гражданской». Сам В. Н. Татищев в переписке назвал свой словарь то просто «Лексикном», то «Лексикон [55] гисторический и географической», то «Российской гражданской лексикон». Рукопись, по которой осуществлялось первое издание, не дошла до нас, поэтому полного соответствия первого издания «Лексикона» с сохранившимися его списками нет. Известно, что в XVIII в. существовало несколько списков «Лексикона». Один из них был у И. Н. Болтина, другой — у П. И. Рычкова, которому покровительствовал В. Н. Татищев. Г. Ф. Миллер в Предисловии к «Географическому лексикону Российского государства» Ф. Полунина указывал, что списки «Лексикона» В. Н. Татищева «находятся у некоторых любителей российской истории» ²¹. Второе издание «Лексикона» было осуществлено в 1979 г. по рукописи, хранящейся в ЦГАДА.

«Лексикон» включает около 1700 слов-статей от слова «Аа» (река в Ливонии) до слова «Ключник». Статьи словаря содержат разнообразную информацию в области географии, права, истории, астрономии, военной науки, картографии, горного дела и т. д. Изложение ведется в сжатой форме, по содержанию доступной любому грамотному человеку. Например, «кабальной холоп, служитель, который по полетной на урочные годы и без лет по смерть его или господскую служит. Противно тому раб вечной есть» (с. 302. Здесь и далее страница дается по последней публикации «Лексикона»); или «кандидат, человек, назначенной в какой-либо чин или начальство и тот, которой сам онаго ищет. Петр Великий определил трех в кандидаты избирать и оных балатировать, и кому более балов в достойную положили, тот и определялся» (с. 312).

В. Н. Татищев впервые ввел в русские словари хорошо известный теперь принцип — при первом упоминании некоторых слов делать отсылку, что это слово будет объяснено в другом месте. Делая отметку «зри», он руководствовался рядом обстоятельств: слово могло иметь при том же значении другое название (авизы — куранты, брешь — пролом, ведомости — куранты, гранатка — ракета, иерархия — священство), слово могло иметь иное написание (апришнина — опришпина, атаман — оттоман, вотчим — отчим, вотчина — отчина, вотчинник — отчинник), географические названия могли быть приведены в более точной редакции (Архангородская губерния — Поморская, Березовская провинция — Обзорская, Верхотурская провинция — Угорская, Вонючее озеро — Сасыкуль, Выборгская губерния — Финская, Кексгольмская провинция — Карельская, Киевская губерния — Малороссийская). Среди 83 не раскрытых в «Лексиконе» слов были и такие, по которым не была еще завершена работа над статьями. Например, необъясненным осталось слово «естественный закон. Зри закон» (с. 275) и «закон естественный» (с. 283) — основное положение философии нового времени.

В историко-культурных материалах «Лексикона» значительное место занимают статьи к словам, заимствованным из разных языков (в основном немецкого, голландского и французского). Главные сферы проникновения заимствованной лексики — военно-морское дело (авангардия, адмирал, алебарда, аншеф, армия, арсенал, артиллерия, аудитор, ботсман, брандвахт, брегада, брусвер, волентир,гаубица, генерал, драгун, инфантерия, кавалергардия, казарма, кирас и т. д.) и административно-управленческая практика (ауденция, балатирование, асессор, бухгалтер, вице-канцлер, генерал-губернатор, Герольдмейстерская контора, гофинтендант, департамент, експедиция, канцелярия, камергер, кабинет и т. д.). В. Н. Татищев раскрывает некоторые из [56] заимствованных слов через известные и понятные русскому читателю слова: «генерал, паче же в войске главный начальник, по-руски воевода» (с. 232); «канцелярия, то же самое, что прежде называно приказ и приказная изба, место, где суд отправляется или какое правление ведомо» (с. 312); «капитан, главный начальник в пехотной и драгунской роте, у нас назывались сотники» (с. 313); «капитуляция, то же самое, что окорд или договор при здаче осажденного города, которой должны с обоих стороны прежде здачи города от главных начальников подписаны и твердо сдержаны быть» (с. 314).

Заимствований из немецкого языка в хорошо знакомом В. Н. Татищеву горном деле он не принимал, боролся с ними в своей практической деятельности на Урале. Отголоски этой борьбы есть и в «Лексиконе». Он пишет: «Бергамт. Зри Горное начальство. Берггаур, рудокопщик. Берггешворен, горный надзиратель. Берг-мейстер. Зри Горный судия. Берг-пробирер, рудный испытатель. Берг-рат, советник Бергколлегии. Берг-шрейбер, секретарь» (с. 186, 187). Восстановлению русских слов вместо немецких В. Н. Татищев придавал политический смысл. В «Лексиконе» он так объяснял свою позицию: «Усмотри, что от бывших некоторых саксонцов в строении тамошних заводов все чины и работы, якоже снасти по-немецки называны, которых многие не знали и правильно выговорить или написать не умели, паче же сожалея, чтоб слова и честь отечества, а его труд теми имянами немецкими утеснены не были, ибо по оным немцы могли себе ненадлежаще в размножении заводов честь привласчаць... все такие звания отставил, а велел писать русскими» (с. 186).

Перед исследователем исторической части «Лексикона» встает еще одна трудность — исторический и географический материалы словаря тесно переплетаются. Около половины географических наименований городов, сел, слобод, станиц, губерний, областей, морей, рек «Лексикона» содержат историческую информацию. Например, В. Н. Татищев пишет о Батурине «городок в Малой России Неженского стану, на реке Семи. Во оном гетманы малороссийские жили и было строение великое, но как гетман Мазепа в 1708 годы изменил, тогда оной российскими войски сожжен и совсем раззорен, и селиться запоешено. где доднесь весьма мало жилья находится» (с. 180), или «Бронницы, село ямское на Мете, по левую сторону от Новгорода, летом 38, зимою 20 верст от почты. Близ онаго села есть великий холм, на котором древняя земляная крепостца и ключ есть текущей. Новгородцы о нем сказуют, что у Геродота описанная война скифских господ с холопами тут была, и для того называют Холопье городище. Но более вероятно, что тут был славный по гистории норвежский город Колмогард, куда короли северные на молитву ходили» (с. 197, 198) и т. д.

Из приведенных статей «Лексикона» видно, что В. Н. Татищев рассматривал историю в тесной связи с географией, считая, что «гисторня или деесказания и летописи без землеописания (географии) совершенного удовольствовання к знанию нам подать не могут» ²². Он понимал географию как систему наук, выделяя общую географию «вся вселенная», специальную (отдельных стран и регионов), физическую и политическую. Предмет исследования последней включал, по его мнению, описание селений и городов, а так же «правительства гражданские и духовные, способности, прилежность и искусства», в которых «упражняются обыватели», их нравы и «как сии обстоятельства по временам переменяются» ²³. Такое понимание политической географии нашло свое [57] отражение в статьях «Лексикона». Например, при описании города Калуги указывается, что он находится на левом берегу Оки, в 184 верстах к югу от Москвы, «построен во время великого князя Василия». В городе «торг немалый», торгуют пенькой и другими товарами как с русскими купцами, так и с заграницей (Шлезвиг, Кенигсберг и Гданьск), в городе много старообрядцев «в суеверии раскола абакумского безумия держатся», в городе развиты ремесла (производство парусных и бумажных полотен, серы, квасцов, купороса), калужане славятся умением делать «грешневое тесто, какого нигде сделать не умеют» (с. 308, 309).

Историческая часть «Лексикона» специально не исследовалась. Тем не менее последними издателями словаря было высказано мнение, ничем не доказанное, о ее слабости ²⁴. Исторический материал «Лексикона», относящийся к XVIII в., может быть выделен в отдельные крупные историко-культурные темы: классы и сословия (56 слов и статей); управление и система государственных учреждений (128); военное дело, армия и флот (165); законодательство и суд (61); деньги и денежное обращение (16); промышленность (32); торговля и средства передвижения (38); наука и образование (71); строительство и архитектура (16); религия и церковь (77); народы, населявшие Россию в XVIII в. и их история (62); а также 231 географическое наименование, статьи к которым содержат историческую информацию. Эти подсчеты в известной степени условны, но общую тенденцию распределения исторического материала они позволяют выявить. Остановимся на наиболее интересных и значимых с точки зрения истории и культуры XVIII в. исторических материалах «Лексикона».

В «Лексиконе» значительное место занимают материалы о системе государственного управления, которой посвящены статьи: Адмиралитетс-коллегия. Берг-коллегия. Большая казна. Вотчинная коллегия. Аптекарский приказ. Володимерский судный приказ. Дворцовый приказ и Большой дворец. Економии канцелярия. Иностранная коллегия. Казенный приказ. Камер-коллегия и др. В. Н. Татищев характеризует государственные учреждения XVIII в., указывая на их прямую связь с близкими органами XVII в.: «Берг-коллегия, прежде был Рудный приказ (с. 186); Большая казна, назывался приказ, в котором почти все то было ведомо, что ныне в Камор-коллегии состоит (с. 193); Вотчинная коллегия, прежде именовалась Поместный приказ (с. 222); Иностранная коллегия, прежде называлась Посольский приказ (с. 298). В статье обычно представлен круг полномочий государственных органов. Так, в статье о Берг-коллегии отмечается, что «в ее начальстве состоят все подземные сокровища», «под ее властью состоят все при порученных ей заводах управители, заводчики и мастеровые и работные люди», коллегия должна заниматься поисками полезных ископаемых, строить заводы, помогать в постройке заводов частным лицам «привилегиями, мастерами и деньгами», призывать мастеров из других государств и «всех служащих по заслуге чинам, жалованьем и другим награждать и судить» (с, 186, 187). Об органе местного управления «земской избе» говорится, что она «в городех и селах судебная канцелярия, ныне понемецки зовут ратуша» (с. 288).

В. Н. Татищев почти всю свою жизнь провел на государственной службе. Поэтому он великолепно знал систему государственных учреждений сверху донизу со всеми ее бюрократическими тонкостями, делопроизводством, обязанностями государственных служащих. Это видно [58] из статей «Лексикона», посвященных как представителям высшей администрации (канцлер, вице-канцлер, генерал-губернатор, генерал-полицмейстер, генерал-прокурор), так средней и низшей (бурмистр, губной староста, земский судья, войсковой писарь). Опыт военной и придворной службы пригодился В. Н. Татищеву при описании придворных и военных чинов. В лаконичных характеристиках просматривается личная позиция автора. Например, В. Н. Татищев считал, что пост генерал-прокурора Сената «требует человека знатного и смелого, чтоб у государя свободный приход и голос имел, к тому человеку благоразсудному, яко в законех, тако в состоянии всего государства сведомому, ревнительну и правдиву, особливо к людем милостиву и за бедных обиженных заступнику быть «должно»» (с. 235). Строго говоря, ни один из генерал-прокуроров в XVIII в. не отвечал полностью этому требованию.

В. Н. Татищев был ревностным поклонником коллегиальной системы, одним из проявлений которой было баллотирование, введенное Петром I в 1719 г. В «Лексиконе» дается любопытное описание самой процедуры: «Оное состояло во одном ясчике, у которого три трубы раскрашенные: 1) белая, в которую достойный балы клали, 2) черная, в которую недостойные, 3) зеленая, в которой сумнительные, ибо многократно случается, что кто кого совершенно не знает или хотя видит достойна, однако ж другие его старее и в достоинстве равные, то может в сумнительную положить. Балы, или мячики, суконные или холсчевые деланы, чтобы не стукали, раздаваны были всем, к балатированию собранным, каждому один, и по ученении присяги, тот ящик закрытой под епанчею носил к каждому, напоминая, что направе достойная, налеве недостойная. И как все положили, тогда, вынимая из каждой трубы, особно записывали, кому сколько в достойную, недостойную и сумнительную досталось, и у кого более достойных находилось, тот и произведен был» (с. 176).

В «Лексиконе» В. Н. Татищев отразил свое негативное отношение к некоторым высшим государственным органам. Верховный тайный совет он считал созданным «по вымыслу некоторых властолюбивых вельмож», которые «многие неполезные государству учреждения и предприятия учинили» (с. 209). Кабинет, действовавший при Анне Иоанновне, сосредоточил в своих руках слишком много дел, решение которых полностью зависело только от Бирона и в результате «везде в делах остановка учинилась и много жалобы нанесло» (с. 303). Бирона и его окружение, их беззастенчивый грабеж русского народа и государственной казны он разоблачает еще в ряде мест «Лексикона». В статье «доимка» В. Н. Татищев касается бироновской аферы со сбором доимочных денег. Специально созданный для этой цели Доимочный приказ вел дело так, что крестьяне от «несносных платежей» разорились и разбежались, а большая часть собранных денег попала в карман Бирона (с. 264). Статья «Берг-днректориум» посвящена разоблачению другого темного дела Бирона, завладевшего через подставное лицо, саксонца Шомберга, доходами части казенных уральских заводов (с. 186). В «Лексиконе» приведен и отзыв о В. Н. Татищеве Бирона, который «неоднова говаривал, якобы Татищев главной злодей немец, и так зло на него нападал, что едва низвержением с регенства онаго живот свой спас» (с. 186). Оценивая ситуацию таким образом, В. Н. Татищев был недалек от истины. В статье словаря «временщик», имея в виду фаворитов, подобных Бирону, В. Н. Татищев писал, что они приносят «государю бещестие, государству разорение, а себе вечную погибель» (с. 224).

Наиболее важные исторические данные о сословиях сведены в «Лексиконе» в рубрики: боярин, дворянин, дворянство, гостиная сотня, гилда, [59] гетман, генеральная старшина, донские казаки, запорожские казаки, бобыль, кабальный холоп. Дворянство или шляхетство В. Н. Татищев называет «главным и честнейшим станом в государстве», обязанным нести гражданскую или военную службу. Предпочтение он отдает потомственному дворянству, «хотя никому того ис подлости дослужиться и равномерную честь получить не препятствует» (с. 255). Преимущество дворянства перед другими сословиями состоит в том, что дворяне имеют гербы, свободу «недвижимые отчины купить, владеть и продать, сами своих рабов судят, телесно наказуют и в каторжную работу определяют», служат на военной службе 30 лет, а на гражданской — 35, не подвергаются пыткам ни в каких делах, кроме «государственных вин», бунте, измене, покушении на жизнь государя (с. 256).

По сравнению с дворянством другим сословным группам (купечеству, духовенству, крестьянству) в «Лексиконе» уделено немного места. Исключение составляет донское и запорожское казачество, история которого излагается в «Лексиконе». Но общая оценка казачества В. Н. Татищевым была негативной: запорожских казаков он называл «сбродом беглецов», занимающихся воровством (с. 285), а донских казаков (организацию и дисциплину в войске у которых он ставил выше) осуждал, как участников восстаний Степана Разина и Кондратия Булавина (с. 267).

Статьи словаря, посвященные законодательству и суду, излагают в основном положения из Соборного Уложения 1649 г., Воинского и Морского уставов. Главным и единственным источником законов предстает монарх, «законодавец», «который никакому человеческому закону не подвержен». Необходимое условие для законов — ясный и простой язык, без «иноязычных слов» и «витийственных речений». Другое требование — «наказание должно быть умеренным», иначе выполнение наказания ставится под угрозу, «наказания сами разрушают закон» (с. 283). Содержание статей по уголовному праву «Государево слово. Казнь политическая. Казнь смертная. Казнь торговая. Военный суд.» (с. 215, 216, 244, 306) отражает законодательство и судебную практику первой половины XVIII в. Определенный интерес представляет группа статей по гражданскому праву (Заклад. Заклад письменный. Заклад ручной. Аренда), позволяющих судить о распоряжении недвижимым и движимым имуществом. Так, описывая выгоду сдачи и найма имений в аренду, В. Н. Татищев подчеркивает необходимость заключения письменных обязательств сторон. Причем, заключаемый договор должен давать какие-то гарантии и крестьянству арендуемых вотчин «и сверх онаго ничего от крестьян требовать, ниже на работы более положенных дней нарежать не должен» (с. 165).

Военное дело, армия и флот — одна из наиболее представительных по материалу тем в «Лексиконе», которая требует специального исследования. Характеристика сухопутных и морских вооруженных сил (состав, органы управления, командование, различные службы), вооружение, использование армии и флота во время военных операций, военные укрепления — таков перечень крупных вопросов, нашедших отражение в словаре. В. Н. Татищеву удалось через раскрытие отдельных терминов показать главное — те громадные изменения, которые произошли в русской армии и во флоте в первой половине XVII в. Для написания этих статей В. Н. Татищеву пригодился и личный опыт боевого артиллерийского офицера русской армии.

Статьи о заводах и горном деле, которым В. Н. Татищев отдал много сил, несут на себе печать личного участия и большой заинтересованности автора. О своем участии в освоении уральских богатств он [60] пишет в статье о горе Благодать, которая «старанием бывшего над заводами главного начальника Татищева в 1734 году обретена, и великие заводы построены» (с. 190), упоминает об основании им в 1721 г. на реке Исети железного завода и города Екатерининска (ныне Свердловск). Знанием дела и продуманностью отличаются формулировки и раскрытие терминов, касающихся владения (завод, заводской правитель, заводчик) и управления заводами (горное начальство, горный мещевщик, горный надзиратель, горный судья). Особое значение он придавал горному судье, который «есть главный в горном начальстве и должен быть как в рудознании, добывании руд, укреплении копей, так в устроении плавильных заводов и плавленые руд довольно искусный, а притом законы знаюсчей, ибо его благоразсудностью примножение заводов распространяется». Он же судит всех подчиненных ему людей и обо всем сообщает «в свое главное начальство» (с. 242). Так мог писать только человек сам всем этим занимавшийся.

Для читателя XVIII в. «Лексикон» представлял и путеводитель по многим русским городам с краткой характеристикой их местоположения, истории, занятий жителей. Информация о торгах и промыслах, ярмарках, сухопутных и морских путях была необходима и дворянину, и купцу, и промышленнику. Рассказы об Астрахани, Казани, Киеве, Владимире на Клязьме, Вологде, Ельце, Иркутске, Калуге и других городах для истории русской культуры представляют интерес как опыты историко-географических описаний в первых русских энциклопедических изданиях.

Известно, какое большое внимание В. Н. Татищев уделял наукам и образованию. В «Лексиконе» даны определения грамматики, географии, медицины, отвечающие уровню развития научных знаний того времени. Например, о медицине говорится, как о науке, которая «учит настоящее здравие сохранить, а утраченное возвратить и исцелить». Медицину В. Н. Татищев разделяет на ряд областей, которые современным языком могут быть названы, как анатомия, физиология, патологическая анатомия и физиология, биохимия (с. 224). Грамматика в «Лексиконе» названа наукой, «которая учит правильно говорить, читать и писать», составными частями которой являются «орфография, или правописание, этимология, или словоиспытание, синтаксис, или речи сложение, просодии, или гласу ударение» (с. 246).

Раскрывая термин «диспута», В. Н. Татищев обращает внимание на научный диспут, без которого не может быть развития наук, так как в споре «правда изъясняется, а ложь низвергается». Спорящим сторонам во время диспута он советует «хранить тихость и незлобие и учтивые поступки», а не кидаться «свирепым вепрем» (с. 262).

В «Лексиконе» даны небольшие справки об Академии наук. Академии Российской, Кадетском корпусе и Академии ремесел. О последней говорится как о неосуществленном, из-за происков А. И. Остермана, проекте научного учреждения, где планировалось изучение архитектуры, живописи, механики и других «ремесел» под руководством В. Н. Татищева, П. М. Еропкина, Л. Каравака и Б. К. Растрелли (с. 157). Образованию и воспитанию молодого русского дворянства призван был содействовать Кадетский корпус, открытый в 1731 г. Отмечая этот факт как положительный, В. Н. Татищев мимоходом приводит расходы этого учебного заведения — более 65 тыс. руб. на 360 обучающихся. И хотя автор «Лексикона» никак не комментирует субсидии правительства Анны Иоановны, но приведенные суммы (12 тыс. на Академию ремесел и 65 тыс. на Кадетский корпус) говорят сами за себя. [61]

Для развития просвещения необходимы были и такие учреждения, как библиотеки, «где множество или несколько книг для общенародной пользы хранятся». В. Н. Татищев предлагает систематизацию книг в библиотеках по наукам, языкам и степени «секретности», включая в эту группу «еретические и штатские поносительные книги». Библиотеку он рассматривает как место, где любой желающий за небольшую плату мог читать нужные ему книги. В этом ему должен был содействовать библиотекарь, человек, знающий науки и языки, в круг обязанностей которого входило составление указателей книг, собирание древних «манускриптов» и новых книг, хранение их (не отдавать из библиотеки «никакой книги без совершенной поверенности») и создание условий для работы читателям (с. 189). Только в конце XVIII в. удалось осуществить некоторые из выдвинутых В. Н. Татищевым предложений.

В религиозных вопросах, представленных в «Лексиконе», отразилось в первую очередь мировоззрение автора. Так, в статье «Закон и завет» (с. 282) он признает сосуществование письменного, «божественного» закона Библии с человеческим, естественным. Исходя из естественного права, придерживаясь деизма и пантеизма, он предложил наиболее радикальное для своего времени толкование естественного закона. В «Лексиконе», как и в других своих сочинениях, В. Н. Татищев выступает сторонником веротерпимости. Описывая верования татар, калмыков, киргизов, башкир, бурятов и других народов, он обращает внимание более на историко-этнографическую сторону, чем на религиозную. Материал словаря о народах, населявших Россию и граничивших с ней в XVIII в., заслуживает специального внимания этнографов.

«Лексикон» В. Н. Татищева — первая попытка создания в России энциклопедического словаря по общественным наукам. Взять на себя такой труд мог только широко образованный и разносторонне мыслящий человек, с большим жизненным опытом и колоссальной эрудицией. Таким и был его автор. Оценивать его работу следует не с точки зрения энциклопедических изданий нашего времени, а с позиций того, что было достигнуто в середине и второй половине XVIII в. в области лексикографии.

Первый печатный географический словарь появился в России в 1773 г., автором его был Федор Полунин. Г. Миллер правильно отметил разницу между «Лексиконом» Татищева и «Географическим лексиконом Российского государства» Полунина «как в намерении, так и в производстве» ²⁵. В 80-90-е гг. XVIII в. в России издается несколько географических словарей — русский словарь Н. Л. Максимовича и переведенные с французского словарь Ж. Б. Ладвока и с немецкого — К. Г. Лангера ²⁶. Максимович исправлял, дополнял и уточнял словарь Ф. Полунина, а словари Ладвока и Лангера касались только географии Западной Европы. Переведенные с французского «Словарь исторический или Сокращенная библиотека» и «Исторический словарь» Ладвока ²⁷ ни по принципам составления, ни по материалу не сопоставимы с исторической частью «Лексикона». Единственное издание, также оставшееся незавершенным, «Пространное поле» Ивана Алексеева, по охвату вопросов и их объяснению может быть отчасти сравнимо со [62] словарем В. Н. Татищева ²⁸. Причем автор не скрывал знакомства с трудами В. Н. Татищева, которыми он пользовался при составлении своего словаря.

Итак, «Лексикон российской» В. Н. Татищева — первый русский энциклопедический словарь, памятник духовной культуры первой половины XVIII в. В нем В. Н. Татищеву удалось с позиций достигнутого к середине XVIII в. научного уровня представить в лаконичной и доступной форме огромную информацию по разнообразной тематике. Даже в незаконченном виде «Лексикон» явился ценным научно-справочным изданием. Опубликованный, к сожалению, лишь в конце XVIII столетия, он тем не менее не утратил к тому времени своей научной и образовательной ценности для читателя. «Лексикон», как и многие другие сочинения В. Н. Татищева, выполнил задачу искоренения ошибочных представлений иностранных авторов о России и русской истории. «Лексикон» содержит богатый исторический материал, который расширяет и углубляет наши представления об истории и культуре России, служит и сейчас процессу познания истории общества, благородному делу, которому отдал свою жизнь его автор.

Комментарии

1. Корсаков Д. А. Из жизни русских деятелей XVIII века. Казань, 1891. С. 336.

2. См.: Алефиренко П. К. Социально-политические воззрения В. Н. Татищева//Вопросы истории, 1951. № 10; Бак И. С. Экономические воззрения В. Н. Татищева//Исторические записки. Т. 54. М., 1955; Андреев А. Ц. Труды В. Н. Татищева по географии России//Татищев В. Н. Избранные труды по географии. М., 1950; Он же. Труды В. Н. Татищева по истории России//Татищев В. Н. История России. Т. 1. М.-Л., 1962; Кузьмин А. Г. Татищев. М., 1981; Юхт А. И. Государственная деятельность В. Н. Татищева в 20-х — начале 30-х годов XVIII в. М., 1985.

3. Татищев В. Н. Избранные произведения. Л., 1979. С. 153-327.

4. Татищев В. Н. Избранные труды по географии России. С. 6.

5. Татищев В. Н. История Российская. Т. 1. С. 90.

6. Там же. См. также: Пекарский Н. Новые известия о В. Н. Татищеве. Спб., 1864. С. 61, 62; Андреев А. И. Труды Г. Ф. Миллера о Сибири//Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. М.-Л., 1937. С. 86.

7. Татищев В. Н. Разговор двух приятелей о пользе наук и училищ//Татищев В. Н. Избранные произведения. С. 97-99.

8. См.: Луппов С. П. Книга в России в послепетровское время. Л., 1976. С. 211-220.

9. Татищев В. Н. Предложение о сочинении истории и географии Российской// //Татищев В. Н. Избранные труды по географии. С. 79.

10. Татищев В. Н. О географии вообсче и о русской//Татищев В. Н. Избранные труды по географии. С. 218.

11. Материалы по истории имп. Академии наук. Т. 8. Спб., 1895. С. 266.

12. Исторический архив. Т. 6. М.-Л., 1951. С. 252.

13. Там же. С. 269.

14. Там же. С. 253.

15. Там же. С. 273.

16. Там же. С. 253.

17. Там же.

18. Там же. С. 269, 271, 276.

19. Там же. С. 275.

20. Татищев В. Н. Избранные произведения. С. 29.

21. Там же. С. 30; Полунин Ф. Географический лексикон Российского государства. М., 1773.

22. Татищев В. Н. Избранные произведения по географии России. С. 77.

23. Там же. С. 211.

24. Татищев В. Н. Избранные произведения. С. 31.

25. Полунин Ф. Указ. соч. Предисловие.

26. См.: Максимович Л. М. Новый и полный географический словарь Российского государства. Ч. 1-6. М., 1788-1789; Ладвока Ж-Б. Словарь географический... Ч. 1-5. Спб., 1791; Лангер К. Г. Полный географический лексикон. Ч. 1-3; М„ 1791-1792.

27. См.: Словарь исторический или Сокращенная библиотека... Ч. 1-14. М., 1790-1798; Ладвока Ж-Б. Исторический словарь. Спб., 1769. «А»-«В».

28. Алексеев И. Пространное поле... Т. 1. М., 1793. «А»; Т. 2. Ч. 1. М., 1794. «Б».