СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 1

Предложения В. Н. Татищева по укреплению российской дипломатической службы в Персии

8 июля 1745 г.

1745 года иулиа в 8день по указу Ея императорского величества ¹ тайный советник и астраханский губернатор Татищев, слушав полученного генерал-порутчика Еропкина ² от 30 июня сообсчения, которым по письму обретающегося в Персии резидента Братищева ³, что он в слабом здоровье находится, от чего и в безумие приходит, для престережения высочайшей Ея императорского величества пользы и соблюдения дел искусного обер- или из штап-офицеров к нему послать, требует от него, тайного советника, и губернатора мнения, как о том пространно в том сообщении изъяснено, приказал учинить следующее: 1-е. Хотя оной резидент ныне слаб и ненадежен, как он сам пишет и присланные от него объявляют, и за тем потребное к пользе Ея императорского величества простережен не по не состоянию его без действа осталось, на место его в резидентской должности надлежи т отправить к тому способного и в разсуждении достаточного человека, но на сие без соизволения Ея императорского величества нам поступать и кредитовать Двору персидскому невозможно. Из штап- и обер-афицеров, как оной генерал-порутчик уведомляет, и его команде к тому способного не находится, а и здесь достаточного человека из гарнизонных афицеров к такой великой должности не одного нет, токмо асессор Черкесов ⁴, хотя скорбен и великой нужды снести не может, но потому что он давно при иностранных делах находится и язык турецкой довольно есть способнейший. И кроме его иного послать некого. И для того, пока о том Ея императорское соизволение последует или оной Братисчев в состояние придет, для содержания в добром порядке его команду, а паче для сохранения дел и вещей, дабы в персидские руки чрез какие домогательствы не попались или вовсе не утратились, к надзиравши отправить его, асессора Черкесова, для отправления к вышеписаниому тенеролпорутчику Еропкину. К наставлению ж его во мнении написать к даче инструкции (1). Естли резидент в таком не состоянии, как он сам о себе и посыланные от него объявляют, находится, то б он, Черкесов, команду его имел в надлежащем смотрении, дела и весчи все переписал при нем, резиденте, и его команде, тайно же иадлежасчие своею рукою, не оказывая никому. (2) Буде же оной резидент паче чаяния описывать и погодно розбирать не допустит, то представить ему, чтоб все сундуки и ясчики, в чем оное хранится, его печатью запечатаны были, при чем и ему, асессору, своею н капральскою печатью припечатав под крепким караулом иметь, чтоб никто выкрасть чего не мог. (3) В резидентские дела, как точно должность его есть, ему не вступать, а поступать во всем по его совету. В случае же немощи его, егда либо он, Черкесов, призван будет к министрам шаховым или куда о чем говорить с министрами шаховыми будет, то ему чинить с совета его, резидента, по указу Ея императорского величества имянем его, резидентским, смотря по обстоятельств дела к пользе Ея императорского величества, а самому во оное не вступать. (4) Естли же в разведывании о подвигах шаха персидского ⁵ с войски и о состоянии також о обрасчениях персидских, турецких и других смежных народов, по немощи его к донесению Высочайшему двору Ея императорского величества или в Кизляр ⁶ и в Астрахань ⁷ к генералитету возможности его резидентской не будет, то ему, асессору [167], то чинить, смотря самую настоясчую истину, не полагаясь на ветренные разглашении, но прилежать, что можно самому видеть или приметить и от достоверных людей наведываться. (5) Сверх того секретно ему надлежит дать наставление такое, чтоб он на поступки оного резидента внятно надзирал, и естли какого коварства и к пользе Ея императорского величества вредительского замыслу, чтоб о том немедленно дать знать в надлежасчее место, для чего дать ему особливую азбуку. (6) Понеже оному асессору на тамошних писарей за показанным подозрением положиться невозможно, для того и для переводу послать с ним студента присланного ныне от консула Бакунина ⁸ и оное все оставить на разсмотрение его, генерал-порутчика. (7) Что же оной генерал-порутчик во мнении написал, надлежит посылаюсчего для сего на проезд в бытие тамошнее и на подарки наградить довольно жалованьем, но понеже сего за потребно не разсуждается, ибо оной не к настоясчему делу отправлен и о кредитовании не имеет, но для одного соблюдения, по несостоянию объявленного резидента, находящихся в ведомстве его дел и протчего как подарков, так и содержания излишнего иметь он не должен, а надлежит ему выдать по его окладу жалованье на нынешний год сполна, да сверх того для излишняго экипажа на подъем и проезд двести рублев. Для же отправления от толь куриеров с письмами и на другие росходы, то имеется на то сумма при резиденте, ис которой с его совета употреблять имеет. И естли по чаянию к тому резидент явитца не в состоянии, то по своему разсмотрению и то на самонуждпые росходы, без чего обойтись невозможно. (8) Естли же волею Божию случится ему, резиденту, смерть, то все его пожитки и протчее по тому ж при свидетельстве всей команды переписать и запечатать и тот час доносить Высочайшему Двору Ея императорского величества и сюда, а самому до указу или до прибытия отправленного от Двора Ея императорского величества в Персию посольства остаться с командою и тсчательно к разведыванию прилежать и стараться письма и все, что есть, переслать удобным путем в Гилянь ⁹ к консулу Бакунину или в Дербент ¹⁰, куда способно будет. Для пересылки сюда на казенных и купецких морских судах и для неопасного провожения чрез персидских министров у двора шахова исходатайствовать потребной канвой и подвод, дабы без всякого повреждения или гибели верно препровождены были. (9) Писаря Ивана Толмачева ¹¹ и толмача Серебрякова ¹² за подозрением их содержать в добром порядке и ласке их до прибытия посольства, чтобы они ко уходу притчины и способу не имели. (10) Что же он, резидент, требует свясченника и лекаря, то оного свясченника переслать по близости консулу Бакунину определенного к нему, а лекаря с лекарствами отправить с Кизляра ис команды его генерал-порутчика, ибо здесь к тому способного и для того к нему, консулу Бакунину, писать. (11) Его, Черкесова, отправить отсюда на почте сухим путем до Кизляра, дав ему и под студента шесть подвод, а ис Кизляра в Персию за безопасным канвоем. И о том к нему, генерал-порутчику Еропкину, сообщить с прописанием сего. Буде и с сего, что он, генерал-порутчик, изволит усмотреть, что прибавить или отменить, то предается на его разсмотрение, токмо б о том сюда он во известие сообсчил. И о сем, что учинено Государственной коллегии иностранных дел донесть.

В. Татищев
Чириков ¹³

ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1046. Л. 132‒134об. Автограф. [168]

№ 2

Определение В. Н. Татищева о необходимости изъятия у русского резидента в Персии всей дипломатической переписки

10 июля 1945 г.

О секретном деле

1745 года иулия 10дня по указу Ея императорского величества тайный советник и астраханский губернатор Татищев приказал по определению, учиненному о резиденте Братищеве, дополнить следующее: хотя во 2 пункте того определения изъяснено, если по чаянию оной резидент отправленному к нему, асессору Черкесову, дела описывать и разбирать не допустит, то б, запечатать его резидентскою и его, асессора Черкесова, и капральскою печатьми, против объявления возвратившегося ис Персии Коллегии иностранных дел секретаря Сенюкова ¹⁴, которому оной резидент к вывозу в Россию немало не склонился, о болезни ж его, как он резидент сам изъявляет безумным, того он, Сенюков, не присмотрел, и сумнительно оная болезнь, не притворная ль от какого страха, и потому не поступит ли во отдаче писем так же и с ним Черкесовым, осмотреть и припечатать не даст. И хотя ж его, резидента, без точного указа от дел отрешить мы не можем, однако ж, если он иногда склонность имеет к персидской стороне, опасно, чтоб нуждных писем не утратил и наиболее к предерзости не склонился. И для того, мнится, сей пункт в секретном наставлении изъяснить. Буде он, асессор, по пятому пункту в нем, резиденте, как выше упомянуто, коварство и к пользе Ея императорского величества вредное усмотрит, а писем имеюсчихся при нем описывать и перебрать допускать не будет, то б он, асессор Черкесов, ему, резиденту, объявя, что якобы за безумство его так оные письма цело сохранятся у него не могут, все от него письма него письма командою отобрать и, запечатав до прибытия посольства или до указу, хранить крепким караулом, дабы чего, он, резидент, вынуть не мог, власти ему над оными не давать. И в таком случае, не потребно ли к команде послать указ, чтоб они по усмотрению таких обстоятельств более слушали его, асессора, нежели резидента. И сие мнение генерал-порутчику Еропкину сообсчить. И буде он, генерал-порутчик, примет за сходственное к пользе Ея императорского величества, то б оное в секретную инструкцию приказал внесть. И о сем Государственной коллегии иностранных дел донесть.

В. Татищев
Василий Чириков

ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1046. Л. 140‒141. Автограф.

№ 3

Постановление В. Н. Татищева и Ф. Кнутова ¹⁵ о выплате жалованья коллежскому асессору Ф. Черкесову и ученику персидского языка Л. Попову для поездки в Персию к резиденту В. Ф. Братищеву

12 июля 1745 г.

1745 года 12 дня по указу Ея императорского величества Астраханская губернская канцелярия приказала: по прошению обретающегося в Персии резидента [169] Братищева, что он в слабом здоровье находится, от чего и в безумие приходит, и по мнению генерал-порутчпка Еропкина обще с брегадиром и кизлярским камендантом князем Оболенским ¹⁶ определено за неимением как у него, генерал-порутчика, в команде, так и здесь в гарнизоне способных афицеров, для престережения Ея императорского величества пользы и соблюдения дел в Персию к нему, резиденту, отправить по способности колежского асессора Федора Черкесова и с ним ученика персицкаго языка Льва Попова ¹⁷ и толмача, присланного от вышепоказанного резидента Братищева, Танаша Уразлеева ¹⁸, и быть ему, асессору, тамо пока он, резидент, от болезней свободится и в состоянии будет, или по прибытии назначенного в Персию посольства, и либо последует о том указ. Для которой его посылки и для тамошнего в Персии бытия, что жалованья тамо получить ему неоткуда, выдать ныне ему, асессору, по окладу его жалованье на нынешний весь год, и для съезду их до Кизляра с ним, учеником, дать шесть подвод. А по справке вышеписанный Черкесов, когда служил по дворянскому списку, оклад ему учинен, и по тому окладу давалось в год денег сто пятьдесят рублев двадцать пять копеек, хлеба муки тридцать семь с половиною четвертей, овса то ж число, а в 744-м году оной Черкесов пожалован колежским асессором, а о жалованье, по какому окладу ему производить, о том в указе ис Правительствующего Сената не изображено. И хотя ему, асессору Черкесову, по-прежнему его дворянскому окладу для посылки его в Кабарду и от толь по возврасчении по нынешний 745 год жалованье по прежнему дворянскому окладу выдано, но донесено о том Правительствующему Сенату и требовано указу, по какому окладу ему жалованье производить, на что и по ныне резолюции не получено. Вышепоказанному ж ученику Попову, почему в бытность его в Персии производилось жалованье, здесь неизвестно, токмо он доношением своим объявляет, что в бытность его тамо давано ему жалованья и кормовых по сту по семидесяти по осми рублев в год, которого он по майскую треть тамо и получил, и просит, чтоб для оной его посылки и на тамошнее житие выдать ему жалованье, так же и на подъем. И хотя же, как выше показано о асессоре Черкесове, указу не последовало, и о ученике Попове о окладе его неизвестно, но не снабдя здесь жалованьем отправить их в Персию неудобно, как о том и вышепомянутый генерал-порутчик Еропкин во мнении своем написал, чтоб отправляюсчемуся к тому делу афицеру для славы Всероссийской империи сверх жалованья на содержание и тамошнее бытие денежною суммою наградить, о чем о всем донесено Государственной коллегии иностранных дел. Того ради оным асессору Черкесову и ученику Попову для вышеозначенной их посылки выдать им жалованье и на подъем против прежних окладов, а имянно асессору Черкесову на год денежного сто пятьдесят рублев двадцать пять копеек, за муку ржаную за тридцать семь четвертей с половиною, по нынешней в Астрахани нижней цене по осмидесят копеек за четверть, тридцать рублев, за овес за то ж число, за дороговизною в купечестве по указанной цене по пятидесят копеек за четверть, осмнадцать рублев семьдесят пять копеек; и того денежного и за хлеб денег сто девяносто девять рублев. Ученику Попову за нынешнюю майскую и за будусчую сентябрьскую, и того две трети, сто четырнадцать рублев шестьдесят шесть копеек с половиною выдать из имеюсчихся Государственной коллегии иностранных дел здесь денег, о чем росходчику дать асигнацию. Что же вышепоказанный асессор Черкесов поданным доношением просит, чтобы под людей и под багаж его, что он определенными по рангу его [170] подводами па четырех управиться не может, к тому же в Персии, за неимением, подвод не дают, пропустить с ним собственных его лошадей пятнадцать, верблюдов под вьюк десять. И хотя же по имянному Ея императорского величества указу отпуск за границу лошадей и верблюдов запресчен, но ему, асессору, тамо без лошадей и верблюдов, как о том и резидент Братищев пишет и куриеры объявляют, что под них, куриеров, за неимением, в Персии подвод не дают, для чего с ними, куриерами, употребляются покупные ис казны лошади. Для же того и секретарю Коллегии иностранных дел Сенюкову, который был в Персии, позволено купить шесть лошадей, а оному Черкесову надлежит всегда, где шахов двор находится, переезжать и своих лошадей и верблюдов иметь должен. И для того с ним, Черкесовым пропустить токмо лошадей десять, верблюдов шесть и о том в Кизляр к каменданту послать указ, а Государственной коллегии иностранных дел донесть. Да под талмача Танаша Уразлеева дать две подводы, и с них выдать прогонные деньги по расчислению пути.

В. Татищев
Федор Кнутов
Василий Чириков

ГААО. Ф. 394. Oп. 1. Д. 1046. Л. 145‒146об. Автограф.

№ 4

Постановление В. Н. Татищева о назначении драгун в помощь отправленному в Персию коллежскому асессору Ф. Черкесову

16 июля 1745 г.

1745 года иулиа 16 дня по указу Ея императорского величества тайный советник и астраханский губернатор Татищев приказал: хотя определено отправленному в Персию асессору Черкесову будучи при резиденте Братищеве в болезни его над командою его иметь прилежное надзирание, дабы оная его команда в своевольстве и в противных поступках, как он, резидент, пишет, не находилась, но не без сумнения, чтоб потому своевольству, а паче, что писарь Толмачев и толмач Серебряков явились в немалом преступлении безстрашно и при нем, асессоре, не отважились и тем не нанесли какого бесславия, чего ради разсуждается впредь осторожность таковых вредностей весьма потребно с ним, асессором Черкесовым, послать из Кизляра, выбрав из гарнизонного драгунского полку лучших драгун шесть человек и под них крепких лошадей, да в запас для всяких нужд и посылок куриеров дать ис казенных имеюсчихся при Кизляре каждому драгуну по одной лошади. И ежели он, Черкесов, в приезд к резиденту вышеписанных писаря толмача усмотрит в тех же преступлениях, как о том резидент Братищев изъявляет, также буде кто ис команды его в подозрении явится, то тех, изыскав способ, пристойным образом за присмотром оных драгун выслать по способности в Кизляр или на судах в Астрахань, прописав их предерзости точно, о чем и генерал-порутчику Еропкину сообщить, не соблаговолит ли, если сие за сходственное примет [171], приказать ему, асессору Черкесову, в наставление внесть в инструкцию и тех драгун с лошадьми ис Кизляра с ним отправить.

В. Татищев
Секретарь Василий Чириков

ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1046. Л 148‒148об. Автограф.

№ 5

Определение В. Н. Татищева о направлении в Персию к резиденту В. Ф. Братищеву офицера кизлярского гарнизона

21 июля 1745 г.

1745 года иулиа 21 дня по указу Ея императорского величества тайный советник и астраханский губернатор Татищев приказал, хотя по мнению генерал-порутчика Еропкина и по письму обретающегося в Персии резидента Братищева, за слабостию его, Братищева, здоровья для престережения Ея императорского величества пользы и соблюдения дел и протчего определено послать к нему, Братищеву, колежского асессора Черкесова, но разсуждается за потребно наперед его, асессора, ныне к нему, резиденту Братищеву, послать из Кизляра из обер-афицеров к тому способного, а, по мнению моему, из капитанов Куринского полку Мелина ¹⁹ или губернского драгунского полку Барковского ²⁰ и наказать ему его, резидента, состояние присмотреть. Если он в прежнем подлежасчем состоянии, то ему, асессору, при нем быть не надлежит, а возвратить его паки в Астрахань. Буде же оной резидент подлинно находится в слабости и безумии, то ему, Черкесову, для исправления по прежнему определению до него ехать и для того ныне, что принадлежит до секретнаго ему наставления, до получения того известия удерживать, а отправить его с тем, что до сохранения дел и до воздержания команды его принадлежит, чтоб тот отправленный афицер мог его со известием встретить, не доезжая до Дербента. И если по обстоятельству потребует он, будет при нем, резиденте, то б по объявлению того обер-афицера он, Черкесов, до него в Персию ехал и те секретные пункты, которые написаны цыфрою, с нарочным дворянином или ундер-афицером к нему отправя, вручить ему верно. А между тем, каким образом во оном деле поступить может последовать Ея императорского величества указ, и о сем к предписанному генерал-порутчику Еропкину сообсчить, не соблаговолит ли, если сие за сходственное примет, об оном определение учинить. И для того оное с нарочным ныне к нему сообсчить.

В. Татищев
Секретарь Василий Чириков

ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1046. Л. 151‒151об. Автограф. [172]

№ 6

Постановление В. Н. Татищева о направлении в Персию императорских указов к асессору Ф. Черкесову

24 августа 1745 г.

1745 года августа 24 дня по указу Ея императорского величества тайный советник и астраханский губернатор Татищев, слушав Ея императорского величества высочайшего секретного указу исполнении по оному Ея императорского указу в Персию асессору Черкесову послать секретный ордер и при том полученные пакеты с указы ж к резиденту Братищеву и ему, Черкесову, с нарочным Астраханской губернской канцелярии толмачами Алексеем Лобановым ²¹ и Якупом Бекметевым ²², которым для оной их посылки выдать жалованье по их окладам на сию исходясчию майскую и на будусчую сентябрьскую трети денежного по шести рублев по шестидесяти шести копеек с половиною, да за хлеб по указной цене за муку каждому за четыре четверти за два четверика по четыре рубли по двадцать пять копеек, за овес тож число по пятидесяти копеек за четверть по два рубли по двенадцать копеек с половиною. И того ж денежного и за хлеб деньгами каждому по тринадцать рублев по четыре копейки, а обоим двадцать шесть рублев восемь копеек выдать из губернских на счет Коллегии иностранных дел, о чем росходному дать асигнацию. А к генерал-порутчику Еропкину для ведома об оном сообщить и полученной при том пакет с указом на имя его, генерал-порутчика, к нему отправить. И при том писать, чтоб он об отправлении по силе оного Ея императорского величества указа ис Кизляра свясченника с запасными дарами для резидента Братищева в Дербент определил кизлярского каменданта, а в духовную консисторию, чтоб о наряде оного свясченника, к кому надлежит, в Кизляре определено было послать промеморию. В Государственную коллегию иностранных дел донесть.

В. Татищев
Секретарь Василий Чириков

ГААО. Ф. 394 Оп. 1. Д. 1046. Л. 199‒199об. Автограф.

№ 7

Промемория В. Н. Татищева в Астраханскую губернскую духовную консисторию

25 августа 1745 г.

Промемория

Из Астраханской губернской канцелярии в Астраханскую духовную консисторию по высочайшей Ея императорского величества указу, полученному сего августа 24 числа, велено ко обретающемуся в Персии при дворе шахове резиденту Братищеву немедленно отправить по близости из Кизлярской крепости священника с запасными дарами. Того ради определено во оную духовную консисторию [173] сообсчить сию промеморию, чтоб она раде оного свясченника к нему, резиденту, в Кизлярскую крепость, к кому надлежит определить, а об отправлении оного к генерал-порутчику Еропкину писано, и Астраханская духовная консистория благоволите учинить о том по Ея императорского величества указу августа 25 дня 1745 году.

В. Татищев
Секретарь Василий Чириков

Под текстом отметка: «подано августа 25 дня 1745 году».

ГААО. Ф. 599. Оп. 2. Д. 73. Л. 1. Автограф.

Комментарии

1. Имеется в виду Елизавета Петровна (1709‒1761/62) ‒ российская императрица (с 1740 г.), дочь Петра I.

2. Еропкин Дмитрий Федорович ‒ генерал-поручик, командующий русскими войсками на Северном Кавказе в 1745 г.

3. Братищев Василий Федорович ‒ русский резидент при дворе персидского шаха в 1742‒1747 гг.

4. Черкесов Федор ‒ коллежский асессор, выполнял дипломатические поручения российских властей среди народов Северного Кавказа и в Персии, в 1730-х гг. был судьей в Конторе татарских и калмыцких дел.

5. Имеется в виду персидский шах Надир Афшар (1735‒1747).

6. Кизляр ‒ российская крепость на Северном Кавказе, основана в 1736 г. вместо оставленной в 1735 г. по Гянджинскому договору между Россией и Персией русскими войсками крепости Святого креста.

7. Астрахань ‒ крупный торговый город Российской империи в дельте р. Волга, основан в 1558 г. как центр политической власти России в Нижнем Поволжье.

8. Бакунин Иван Михайлович ‒ секретарь Коллегии иностранных дел России (с 1741 г.), русский консул в Персии в1744‒1747 гг.

9. Гиляк ‒ провинция Персии на побережье Каспийского моря, основной центр русско-персидской торговли в XVIII в.

10. Дербент ‒ город в Дагестане, по Гянджинскому договору (1735 г.) добровольно возвращен Россией Персии вместе с г. Баку.

11. Толмачев Иван ‒ писарь при русском резиденте в Персии.

12. Серебряков ‒ переводчик при русском резиденте в Персии.

13. Чириков Василий ‒ секретарь Астраханской губернской канцелярии по секретным и калмыцким делам с июня 1743 г.

14. Сенюков Федор ‒ секретарь Коллегии иностранных дел России, выполнял секретное задание в Персии в 1745 г. по наблюдению за действиями резидентской службы.

15. Кнутов Федор ‒ полковник, комендант г. Астрахани.

16. Оболенский Василий Алексеевич ‒ князь, бригадир, комендант Кизлярской крепости.

17. Попов Лев ‒ ученик персидского языка.

18. Уразлеев Танаш ‒ переводчик при русском резиденте и Персии.

19. Мелин ‒ капитан Куринского полевого пехотного полка, который был передислоцирован в Астраханскую губернию в числе других полков с Царицинской линии в связи с угрозой осложнения русско-персидских отношений в начале 40-х гг. XVIII в.

20. Барковский ‒ капитан Астраханского гарнизонного драгунского полка.

21. Лобанов Алексей ‒ переводчик Астраханской губернской канцелярии.

22. Бекметев Якуп ‒ переводчик Астраханской губернской канцелярии.