№ 229
Доношение якутского городничего Атаманова Скорнякову-Писареву о том, что многие члены Камчатской экспедиции, начиная с Беринга, незаконно курят вино в Якутске (15 октября 1736 г.)
/Л. 775 об./ Ко управлению Охоцкого острога доношение
По указу Ее Императорского Величества и по данной из Якуцкой воеводцкой канцелярии инструкции велено мне, нижеименованному, иметь в Якуцке твердое смотрение, дабы никто в Якуцке /Л. 776/ без указу Ее Императорского Величества вина горячего тайно не курили и вином бы и пивом не шинковали, и тем бы воровским шинкованьем вина и пива Ее Императорского Величества казенному интересу ущербу не чинили 1. А ежели где такое тайное винное курение и в шинках воровская винная и пивная продажа явитца и усмотрена будет, велено мне таких [698] преступников и презирателей Ее Императорского Величества указу ловить и без указной их выкурки вино, также и продаваемое воровски в шинках вино ж и пиво при сторонних людех вынимать, и с тем корчемным вином и пивом тех людей, у кого вынето будет, велено приводить для учинения им за то их воровство по указу Ее Императорского Величества надлежащего штрафования в Якуцкую воевоцкую канцелярию, в чем я по верной моей Ее Императорскому Величеству присяге и по должности моей имею в том прилежное смотрение.
И в бытность мою у того дела в нынешнем 1736-м году усмотрел я в Якуцке команды Охоцкого правления за определенным за прапорщика Петром Березиным, что оной Березин во определенной ему квартере на дворе якуцького служилого Бориса Свешникова вино горячее воровски курил опще каманды капитана-командора господина Беринга с мичманом Шхелтенгом и с подлекарем Винцендорфом. А кубы для оного воровского курения вина брал Березин у от[ъ]ютанта командорского у подштурмана Василья Хметевского. И то их воровского курения вино выняв, об[ъ]явил я в Якуцкой воевоцкой канцелярии, о котором и следу-етца, о чем явствует по тому делу в Якуцкой воевоцкой канцелярии, так же и Охоцкого правления. Да я ж, усмотря в Якуцке такое ж воровское курение вина каманды капитана-командора господина Беринга за плотником Иваном Белым, которой стоял во определенной же /Л. 776 об./ ему квартире на дворе якуцкого сына боярского Федора Шелковникова и воровски вино курил и пиво варил, и воровски ж тем вином и пивом шинковал. Которое корчемное вино и пиво, также и воровской незаклейменой медной винокуренной куб с трубою я, нижеименованны, с якуцкими служилыми людми з Гаврилом Чюркиным, с Ыл[ь]ею Перфильевым и Федотом Верхотуровым при понятых сторонних людех у того плотника Ивана Белого выняв, и ево, Белого, взяв с тем корчевным (Так в рукописи.) вином и пивом, и с медным воровским незаклейменным кубом и с трубою, повели для учинения указу в Якуцькую воевоцкую канцелярию. И команды капитана-командора господина Беринга салдаты и матрозы того плотника Белого в Якуцкую воевоцкую канцелярию вести не дали, а принудили меня силою привесть ево, плотника Белого, с тем корчевным вином и пивом, и с кубом, и с трубою х камандиру их х капитану-командору господину Берингу. Которого плотника Ивана Белого с тем корчемным вином и пивом, и с кубом, и с трубою к нему, капитану-командору господину [699] Берингу (Исправлено; в рукописи Берину.), я, нижеименованны, с вышеозначенными якуцкими служилыми людми и привели. И он, капитан-командор господин Беринг, того каманды своей плотника Ивана Белого с тем корчемным вином и пивом, и с кубом, и с трубою у меня, нижеименованного, взял сам и приказывал ево, плотника Белого, отдать за караул, а вино и пиво, и куб с трубою отнести экспедичного правления в кантору 2. Токмо он, капитан-камандор, незнаемо чего ради по тому делу следствия не произвел и тому плотнику Белому за вышепоказанное ево воровство никакова истязания и штрафу не учинил, и отпустил ево, плотника Белого, на свободу по приводе моем того ж числа, отдав ему то корчемное вино и пиво, и воровской незаклейменой винокуренной куб с трубою, с которым оной плотник /Л. 777/ пойман и к нему, капитану-командору, приведен был. Которой плотник Белой, знатно надеючись на такой слабой с ним в том деле поступок, и после того чрез многое время воровски вино курил и шинковал.
Да и сам он, капитан-командор господин Беринг, не страшась Ее Императорского Величества запретителных о курении вина указов, не толко тайно, но явно с начала прибытия своего в Якуцк и поныне непрестанно у себя в квартере на дворе якуцкого с приписью под[ь]ячего Ивана Борисова вино курит незаклеймеными кубами без указу Ее Императорского Величества, о чем оной Борисов и домашние ево знают. Также и команды ево морские и адмиралтейские служители и салдаты многие в Якуцке вино курят, а некоторые из них и шинкуют, о чем хозяева их, у кого оные имеют квартиры, подлинно знают и в случае обличить в том оных могут. И тем многим курением вина, а некоторые и шинкованием в Якуцке казенному Ее Императорского Величества интересу чинят немалой ущерб, понеже ныне в Якуцке на кружечном дворе в казенной питейной продаже при прежнем являетца недобор и в казне Ее Императорского Величества умаление, а вынимат[ь] того безуказного курения вина у него, капитана-командора, и каманды ево у морских и адмиральтейских служителей, и у салдат воровского ж курения вина и шинков никто не смеет, понеже он, капитан-командор, обретаетца в Якуцке со многолюдною командою, росположа оную команду свою по всему городу Якуцку по изволению своему. И содержит здешние (Так в рукописи.) якуцких обывателей дабы в своей власти, чего ради все ево боятца и упоминать о том не смеют. А понеже по всемилостивейшему Ее Императорского Величества указу велено охоцкому командиру господину Скорнякову-Писареву в Якуцке [700] и во всем Якуцком ведомстве всяких чинов за людми в непорядочных /Л. 777 об./ поступках и в противных Ее Императорского Величества указом делах имет[ь] смотрение и по усмотрению в таковых непотребных поступках и делах протестовать, куды надлежит. Того ради покорно доношу, дабы по силе Ее Императорского Величества всемилостивейшего указу поведено было сие мое доношение к Охоцкому правлению принят[ь] 3 и о вышеписанном писать куды надлежит, дабы за умолчаниям о том не воспоследовало в Якуцке казенному Ее Императорского Величества интересу наиболшего ущербу и в казне Ее Императоръского Величества умаления, а мне б, нижеименованному, по должности моей не причлос[ь] ко упущению безвинно. О сем доносит якуцкой сын боярской и города Якуцка городничей Алексей Атаманов.
Октября 15 дня 1736 году.
К подлинному доношению Алексей Атаманов руку приложил.
РГАДА, ф. 248, оп. 21, кн. 1361, л. 775 об.-777 об.
Копия.
Комментарии
1. Винная монополия, т. е. монопольное право государства на производство и продажу спиртных напитков, существовала в России ещё с XVII в.
2. Куб и прочее оборудование были казённой собственностью на балансе Камчатской экспедиции. Кубы для перегона водки и вина из сладкой травы Беринг просил у Кабинета министров 15 февраля 1734 г., объясняя, что лекари экспедиции будут использовать вино и водку для лечения больных (док. № 25). Таким образом, трудно сказать, имели ли под собой реальную основу многочисленные обвинения (не только Атаманова, но и Плаутина) участников Камчатской экспедиции в незаконном сидении вина, подрывающем государственную монополию. Не исключено, что они это делали законно или во всяком случае могли представить дело в выгодном для них свете, ссылаясь на «медицинские нужды». Легко представить, что в данном деле трудно было провести разграничение, где заканчиваются «медицинские цели» и где начинается питьё ради питья.
3. Довольно странно, что Атаманов пишет не в Иркутскую провинциальную канцелярию, Тобольскую губернскую канцелярию или в Сибирский приказ, которым он подчинялся, а в правление Охотского порта, которое никоим образом не являлось его начальством. Это наводит на мысли, что Атаманов подал своё доношение по наущению Скорнякова-Писарева, который использовал эту информацию в его рапорте Сибирскому приказу (док. № 231).