Великому господину преосвященному Ефрему митрополиту Казанскому и Свияжскому, Кирил митрополит Ростовский и Ярославский, и архиепвскупы, и епискупы, и весь освященный собор, и бояре, и околничие, и столники, и дворяне болшие, и стряпчие, и жилцы, и дворяне из городов, и всяких чинов люди челом бьют. Писал ты, великий господин, к нам, что Апреля в 27 день, у живоначалные Троицы в Сергиеве монастыре, Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович всеа Русии говорил при тебе, великом господине, Феодориту архиепискупу Резанскому и Муромскому, и бояром, Федору Ивановичю Шереметеву с товарыщи, и столником, и стряпчим, и дворяном, [1200] и детем боярским, и атаманом, и казаком, что приехали они к Великому Государю с Москвы на Кострому от вас ото властей, и от бояр, и от околничих, и от столников, и от стряпчих, и от дворян, и от детей боярских, и от атаманов, и от казаков, и ото всех чинов Московскаго Государства людей, и били челом ему Государю Царю и Великому Князю Михаилу Феодоровичю всеа Русии, чтоб он, Великий Государь, был на Московском Государстве Государем Царем и Великим Князем всеа Русии; а он Государь, по прошенью Феодорита архиепискупа Резанскаго и Муромскаго, да бояр, Федора Ивановича Шереметева с товарыщи, и столников, и [1201] стряпчих, и дворян, и детей боярских, и атаманов, и казаков и всяких чинов людей Московскаго Государства, пожаловал, челобитья их не презрил, изволил быть на Владимерском и на Московском государстве Государем Царем и Великим Князем всеа Русии; и ныне учинилися грабежи великие по дорогам и от Москвы до живоначалные Троицы, которые гонцы от Государя гоняют к Москве и с Москвы к Государю, и тех гонцов на дороге грабят и лошади отнимают, и грамоты до Государя не доходят и в том ему, Великому Государю Царю и Великому Князю Михаилу Феодоровичю всеа Русии, учинилась кручина великая, и своего государскаго походу в царствующий град Москву от живоначалные Троицы вскоре учанити не хочет; и нам бы, созвав к себе всех чинов людей, и атаманов, и казаков, и говорити им, чтоб они помнили крестное целованье, на чем они Государю Царю и Великому Князю Михаилу Феодоровичю всеа Русии крест целовали, что было им Великому Государю Царю и Великому Князю Михаилу Феодоровичю всеа Русии служити и прямити во всем, и не побивати, и не грабити, и межусобные брани не всчинати, и воров сыскивати; а которых воров сыщут, и нам бы тех от воровства унимати, чтоб они вперед от воровства престали; да и от Государя и ото властей о том к нам писано ж, и мы, до государевы и до ваших грамот, сведав про воров, которые по дорогам грабят, вниз по Москве реке по Коломенской дороге до Медвежья броду да по Троецкой дороге посылали голов с сотнями, и [1202] головы приехав сказали, что они воров не наехали, а которых воров, сыскав и поймав в воровстве, приводят к вам, и мы, тем вором сыскивая, наказанья велим чинить, смотря по вине, кто чего довелся. А государеву грамоту и ваши грамоты в соборной апостолской церкви пречистые Богородицы честнаго и славнаго Ея Успения всем в слух, и атаманом и казаком и всяким людем, чли и говорили с великим укрепленьем и запрещеньем, чтоб на Москве и по дорогам воровства и убивства не было, и за воров бы не стояли, меж себя воров сыскивали и приводили к нам, чтоб добрым в ворех от Великаго Государя казни и опалы не было, а государевой бы приход, на их царской престол, за воровством не замешкался, и атаманы и казаки, выслушев грамоты, нам говорили, на чем они Великому Государю души свои дали и крест целовали, по тому хотят и совершать, ему Государю служить, и головы свои за него Государя положить, а за воров, которые учнут воровать, ни как не стоять, а нам воров велети сыскивати и наказанье им чинить; а они атаманы и казаки меж себя ныне, для болшаго укрепленья, велели дву атаманом у одного атамана, через день, его станицы казаков смотреть, и котораго вора сыщут, никак его не потаят, тотчас про него скажут, и на Москве во всех слободах и в казачьих таборех велели заказ крепкой учинить, чтоб однолично воровства и корчем не было где, и объезжих голов для того по улицам росписали; а к Феодориту архиепископу Резанскому и Муромскому, и ко всему освященному собору, [1203] и к боярину к Федору Ивановичю Шереметеву с товарыщи, и всяких чинов людем насели, а о Москвы послали бояр, князя Ивана Михайловича Воротынскаго да Василья Петровича Морозова, да околничаго князя Данила Ивановича Мезецкаго, и изо всяких чинов людей, а велели им всем вместе бити челом и молити Государя Царя и Великаго Князя Михаила Феодоровича всеа Русии и матерь его, государыню великую старицу иноку Марфу Ивановну, чтоб над нами милость показали, походом своим царским, на свой царской престол, в царствующий град Москву не замешкался, шел на свой царской престол к Москве вскоре; и как бояре, князь Иван Михайлович Воротынской и Василей Петрович Морозов, и околничей князь Данило Иванович Мезецкой и изо всяких [1204] чинов люди к вам приедут, и тебе б, великому господину, с ними вместе Государю Царю и Великому Князю Михаилу Феодоровичю всеа Русии и матера его, государыне старице иноке Марфе Ивановне, бити челом и молити, чтоб над нами надо всеми милость свою показал, походом своим царским, на свой царской престол, в царствующий град Москву не замешкал, шел на свой царской престол вскоре, чтоб ею государским приходом всем ото многих своих бед и скорбей радосная восприять, а что к вам государская милость будет, и вам бы, великому господину, к нам отписати.

Черновой отпуск писан столбцом на сомы листках. На обороте написано: С Иваном Шереметевым.