Всеподданейший рапорт ген.-л. Кнорринга, от 16-го января 1800 г.

Со времени служения моего на Кавказской линии по всемилостивейшем назначении меня в.и.в. инспектором Кавказской дивизии, всего наиболее озабочиван я был хищными граблениями, злодейскими разбоями и похищениями людей и их имущества [537] от народа, известного под названиями чеченцы, жилищами своими на противном берегу р. Терека, в Кавказских горах, противуположеннаго станицам Моздокского казачьяго полка и Гребенского, и Терскаго семейнаго казачьих войск. Сколько не употреблял я мер ко удержанию сего зверскаго народа в спокойном к нам положении (да и все предместники мои имели особливое о том попечение)*, сколько часто ни деланы были на оной же конец сильные репрезалии, сколь ни старался я письменными моими внушениями дать им чувствовать, что вовлекают себя во гнев в.и.в., однако все сие оставляемо были ими почти без внимания. А сему наипаче причиною есть та питаемая ими гордость, что под предводительством известного лжепророка Ших-Имам-Мансура, их соотчича, имели они смелость в позапрошедшую и в последнюю с турками войну осаждать даже Кизляр и настоящее мое пребывание — станицу Наур, хотя и без успеха; но, не получив чувствительного за сию дерзость свою поражения что были первые, кои служили руководителями всем почти в Кавказских горах обитающим народам, турками подкрепляемым, предпринимать часто такие дела, кои раждали нарочитые сражения и здесь пребывающие войска приводили в движение. Итак, увидев наконец, что внушения мои были тщетны, а репрезалии делали в них одно только неукратимое раздражение, пользы же почти никогда, ибо по воспитанию своему они имеют непременным правилом зло всегда отмщевать, приступая к тому даже с самим пожертвованием жизни; и при всей возможной бодрственности кордона причиняли они убийства и хищничествы, — как многократно всеподданнейше доносимо мною было в.и.в., принужден я был прибегнуть к последним средствам: предписал быть в готовности к выступлению на противной берег р. Терека Мушкатерскому имени моего полку, Гренадерскому Жолобова баталиону, Моздокскому казачьему полку, Гребенскому и Терскому семейному казачьим войскам; но прежде, нежели приступил к прямому делу, послал ко всем сим чеченцам, в ущельях гор живущим, обещательные мои листы, описав в них всю ту дерзость, коею они руководствуяся, производят почти ежедневно в наших границах злодейства, представил им сильным образом, что они подвизают на себя гнев в.и.в. и что, имея в совершенной готовности знатное отделение войск, [538] отряжу его на наказание и на совершенное истребление в конец их жилищ, коль они немедленно не очувствуются и не доставят ко мне лучших заложников. Известность, что действительно предстоит им гибель от победоносных войск в.и.в., ввела разсудительнейших из них в образумление. Долго происходило между ними колебание, долго тревожило умы их то обуздание, по которому долженствует укротить стремление свое на причинение злодейственных хищничеств в нашей границе, с заведения Моздокской Линии непростанно производимых, но за всем однакож тем, видя предлежащую крайность, решились повиноваться моему требованию и в следствия онаго собрались все их духовные, имеющие между ними первое уважение, и много людей из лучших фамилий, и взяв с собою для вручения мне в аманаты самых тех, коих я именно, по предварительному сведению о людях между ними наиболее значущих, требовал, явились ко мне все в селение Наур и тут, принеся повинность в прежних своих злых поступках и на совещаниях подписали предложенныя им от меня статьи, содержание коих заключалось в том, чтоб соблюдать всемерно спокойствие на кордоне, что если и за строгим надзором явятся ими дерзкие и причинят нашим убийство, таковых злодеев тотчас выдавать головою; а с причинетелей грабежа взыскивать вдвое на удовлетворение потерпевшаго и сверх того в страх другим примерно наказывать, чтобы обитающих позади чеченских жилищ разных Кавказских народов, кои доселе совокупно с чеченцами приходили на грабежи в наших границах, не только впредь до того недопущать, но и ответствовать за злодействы, кои они причинят, и словом, сохранять на всей черте кордона, противупоставленного их Чеченским жилищам, простирающегося до 200 верст от р. Сунжи до берегов Каспийского моря тишину и спокойствия, и о точном исполнении онаго постановления по всей силе все духовные их и именитейшие мирские присягнули на Коране и оставили у меня 7 аманатов из лучших фамилий; таким образом, все сии чеченские народы, простирающиеся до 10000 чел., защищаться оружием могущих, введены в совершенное полезное для здешнего края обуздание и паче тем ощутительнейшее, что ими не только преграждается путь многим тысячам горских народов, доселе партиями Кавказский кордон злодеянияи обзпокоившим , но сии последние по примеру чеченцев ищут чрез нарочно [539] присланных своих ко мне помилований в прежних своих дерзостях и получения таковых же кондий каковы даны чеченцам.

Опубл.: Акты Кавказской археографической комиссии. Тифлис, 1868. Т. 1. Док. № 1049. С. 715-716.

* Скобки в тексте.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info