№ 441
С. Н. Ермолову, 20 мая 1850
С. Н. ЕРМОЛОВУ
Москва, 20 мая 1850
Благодарю Вас, любезный брат Сергей Николаевич, за письмо из Витебска. До того все происходившее с вами знал я от Марьи Григорьевны, которая во время своего здесь пребывания обходилась со мною как истинно добрая родная. Ту же справедливость должен я сказать и обо всем ея семействе, где встречаю я всегда ласковый и обязательный прием.
В новом месте Вашем желаю, чтобы сопровождало Вас лучшее нежели прежде счастие, и надеюсь, что лучшее будет к Вам расположение начальника, о чем позаботиться небесполезно!
Очень верю, что занятий будет много в губернии, которая не славилась никогда особенным благоустройством, и где между сменявшимися часто губернаторами весьма немного было людей замечательных высокими способностями, в особенности же когда придавалось им наименование военных. Не исключая самого себя из таковых, я и в Вас примечаю некоторое с ними сходство. Припоминаю брата моего Каховского, который говоря мне подобные приветствия, всегда оканчивал словами: «не подумайте, чтобы я вам льстил».
С большим удовольствием видел из описания, сколько внимателен был великий князь Константин Николаевич к Вам и любопытство его к Грузии. Столько же благодарен, как и удивлен я был, что он вспомнил обо мне и, если бы на возвратном пути его, того же хотел меня удостоить, скажи ему, что сделанную мне честь принимаю я наградою за восхищение, с которым я выслушивал известия о действиях его в войне против венгеров. Скажи сколько возможно для него приятным образом.
Теперь позвольте мне поговорить о делах семейных. Порадовавшись прекращению неудовольствий между Вами и Дмитрием Николаевичем, я думал, что после гнусной и черной жалобы его поверенного, конечно, не без воли его [594] поданной, после безуспешного убеждения со стороны моей, кончит дело бесчестное, помрачавшее его в особенности. Вы будете осмотрительнее насчет его предложений, но, к сожалению, видел, что с той же ветренностью и не обдумавши вместе вы подписали бумагу к сестре Анне Григорьевне 1, заключающую жидовский расчет, свойственный Дмитрию Николаевичу и, конечно, вам чуждый. Свидетель его поступков против покойного брата, я думал, что после смерти его не будете по крайней мере резать жены его. Вы вместе изволили подписать расчет.
Вы, может быть, не знаете письма брата Вашего к ней же, которое я буду стараться сделать известным, но полагаю, что он сообщил его Вам как образец деликатности. В нем есть выражение, выказывающее благородные свойства высокой души сочинителя, выражение: «Вы хотели слупить с меня». Не умея припомнить всех гнусностей, я Вам доставлю копию с письма и постараюсь, чтобы она скреплена была кем-нибудь из значительных здесь лиц. Зная Ваши свойства и правила, мне нетрудно понять, сколько неприятно Вам мое негодование, но я клянусь Богом, что оно не сравнивается с моим убеждением, и я скорее почитаю его за похвальное слово брату Вашему.
Надеюсь на великодушие Ваше, что пощадите меня от объяснений по этому предмету, и я буду стараться не упоминать о брате Вашем, которого, конечно, не заставлю я краснеть родством со мною и не оскорблю встречею с ним!
Всегда с благодарностию приму уведомление о том, что случится приятного Вам по службе, и рад буду душевно далее заключить условие не продолжать переписки, ибо писать Вам некогда, а мне нечего!
Желаю Вам счастия и успехов.
Покорнейший слуга Ермолов.
РГВИА Ф. 217. Оп. 1. Д. 3. Л. 100 об.-102. Копия.
Комментарии
1. Ермолова Анна Григорьевна, урожденная Оболонская (1807-1852) — вдова П. Н. Ермолова, дочь малороссийского богача, коллежского советника Григория Петровича Оболонского; ее сестра, Анастасия Григорьевна, с 1824 г. была замужем за князем Ильей Георгиевичем Грузинским (1790-1852), сыном последнего грузинского царя Георгия XII.