№ 48
М. С. Воронцову, 5 ноября 1817
М. С. ВОРОНЦОВУ
Тифлис, 5 ноября 1817*
* Помета М. С. Воронцова: «Получ[ено] 5 (17) янв[аря] 1818».
Любезный и редкий брат.
Я возвратился из Персии в шесть месяцев отсутствия моего из Грузии. Не мог я сам ожидать того, и еще менее другие, а потому и различны были заключения насчет скорости, до того времени, как приехал от меня курьер. Счастие мое не оставило меня и в сем совершенно новом для меня препоручении. Дела кончил я совсем сходно с нашим желанием. Персияне не довольно хорошо знали нас и не имели к нам доверенности. Иноземцы, живущие у них, не имели выгоды представлять нас в настоящем виде, дабы не внушить им желания сблизиться с нами и утвердить приязненные сношения, в каковом предположении теряли они могущество своего влияния. Они не только не опровергали мнения, весьма невыгодно для нас распространившегося, напротив, старались придать ему вид основательности. Из всех иноземцев, посетивших Персию, действие французов было более открытое. Наполеон искал вредить России всеми образами и Персию потому старался возбудить против нас. Прислал мошенников, которым удобно было пользоваться тогдашним нашим с Персиею несогласием, и они, истолковав неудачные войны наши в Европе, глупых персиян уверили, что они могут быть нам опасными. Французы не имели однако же нас главнейшею целью своих занятий и персидским войскам старались дать образование для того, чтобы обратить их на Индию. Я, будучи в Персии, узнал у верховного визиря, что было уже условие ввести французские войска, и Персия обязывалась присоединить свои, и приуготовлены были даже маршруты. Генерал Гарданн 1 не был довольно терпелив, не умел перенести прибытия англичан, взбесился и уехал. Теперь же визирь признался, что они дали более денег, нежели французы, и потому к ним расположился шах, человек скупой до крайности. [96]
Англичан первые старания были отвлечь внимание персиян от Индии и для того надобно было изобрести epouvantail* (Пугало (фр.).). Они указали на нас и все употребили усилия приуготовленную французами недоверчивость укрепить внушением боязни. Нам приписали намерения завоеваний и уничтожение Персии междоусобными войнами и выдали себя за единственных спасителей их. Предложили учреждение регулярных войск и тем более сделались необходимыми. Персияне по глупости не видят, что это не для ограждения их, но чтобы иметь средство продать выгодною ценою самое гадкое свое сукно и брак из оружия. И в то время, как заводят они литейные дома, арсеналы, строят крепости, тогда же все употребляют меры отдалить персиян от заведения своих суконных, шелковых и бумажных фабрик. Не дают им средств вычищать сахар, который имеют они в изобилии и ежегодно привозят оного из Индии на миллион червонцев. Словом, овладели совершенно торговлею и, придав поступкам своим наружности почтенные, все действия свои учреждают на правилах ростовщиков, то есть на законах чести, свойственных купеческим нациям. Сему всеобщему стремлению к чести уступили и военные их люди. Они служат в Персии не по одному повиновению к воле правительства своего, но за получаемые от персиян деньги, по контракту и на определенное число годов.
Это самый бедный торг, производимый англичанами и в котором не достигнут они монополии, ибо много совместников и весьма мало глупых земель, как Персия, где верят военным их талантам и за ничтожные их способности платят чрезвычайную цену. Весьма странным казалось мне видеть офицеров английских при фронте персидских войск, когда они выставлены были для встречи моей, как посла. Они по крайней мере должны были снять мундиры своей нации, обязаны будучи их не бесчестить. Я видал их командующими внутренним у наследника караулом. Видал их, в угождение ему, в овчинных персидских шапках.
У персиян не имеют они стула и садятся, сложа ноги, на ковре. Входить обутыми не смеют, но снимают обувь и в одних входят чулках или надевают красные чулки по этикету персидскому. В то же самое время и в их присутствии каждый из офицеров моих ничего того не соблюдал, и мне не трудно было отдалить сие требование. Следовательно, господа купцы честь свою положили в курс и, конечно, выгодный. Не знаю не положат ли и телесное наказание в цену, но случиться может, ибо персияне начинают раскрывать глаза, что они не столько опасны и что за оскорбление их, лишь бы торговля от того не потерпела, купцы не вступятся.
Извини, любезный брат, что я занял тебя недостойным предметом, но вина моя более в том, что я имею странное о чести понятие, и по оному оскорбляет меня нарушение ее. О Персии мог бы я ничего тебе не говорить, ибо есть множество сочинений, довольно обстоятельно о ней рассуждающих. Последнее из таковых известное путешествие Малькольма 2, но как в Персии и малейшее время делает во всем приметную разницу, то я тебе скажу то, что по кратковременному моему там пребыванию самим мною и некоторыми из моих товарищей замечено. Персия вообще по пространству своему населена мало. [97] Богатейшие и многолюднейшие области ее лежат к границам нашим и по берегам Каспийского моря. Во многих местах земля такого свойства, что производить ничего не может, а причиною тому и недостаток вод, и народонаселения. Промышленности почти нет, и потому торговля ничтожная. Их мертвит неуверенность в собственности. В государстве нет удобных сообщений, ни дорог, ни судоходных рек, и единственный способ транспортирования-верблюды и лошаки. Все сие препятствует торговле, имеющей нужду в скорых оборотах произведений земли и изделий.
Образа правления определенного нет. Власть шаха беспредельна, по свойствам их более или менее тягостная для народа. Нынешний шах скуп до чрезмерности и любит собирать деньги. Грабительство сделалось необходимостию. Надобно иметь деньги, чтобы делать ему подарки. Без них нет милости шахской, нет покровительства вельмож, нет уважения равных. Деньгами приобретаются места, почести и преимущества Ими заглаждаются преступления и получается право делать новые. Законов нет, понятия о чести нет, обязанности различных состояний государства не известны, права, им приличествующие, не определены. Вера злодейская, послабляющая страсти, гонящая просвещение. Невежество народа стоит на коленах пред иступленным духовенством, и сие дает закону истолкование по произволу или каковое полезно правительству, всегда с ним единодушному и взаимными преступлениями соединенному.
Народ вообще удобен принять образование. Покорлив, терпелив, воздержен и спокойно принимает новые установления. Надобно царствование одного шаха, который бы отрекся от права на жизнь и покорил бы ее законам, чтобы слабого оградил против сильного, следовательно, обеспечил собственность, и все вообще из персиян сделать возможно. Аббас-Мирза, второй сын шаха, назначенный наследником, подает большие надежды к устроению Персии. Пребывание при нем иностранцев дало ему некоторое образование, и он имеет несравненно обширнейшие понятия пред прочими братьями. Лучшего сердца, гораздо кротчайших свойств, но со всем тем персиянин, и иногда вырываются черты, достойные злодея. От законов природы уклониться невозможно, и это одна зависимость, которую признают властелины Персии.
После смерти Надир-шаха 3 долгое время внутренние войны раздирали Персию, и нынешний шах, воспользовавшись утомлением народа, а паче во время Аги-Магмет-хана 4, удобно соединил [ее] под власть свою и 20 лет царствует покойно. Смерть его вновь повергнет Персию в междоусобие. Старший сын, несправедливо удаленный наследства 5, питает к брату своему вражду неугасимую. В государстве известны разные партии и все готово к жестокому кровопролитию. Думать надобно, что успех будет со стороны наследника, ибо он не перестает усиливать свои войски, которые, будучи устроены по-европейски, имеют большие преимущества и всегда в готовности; а у брата его войск постоянных нет, и прежде нежели собрать их может, подвергнется такой опасности, которая охладит его сообщников и даже отвлечь может.
Я видел регулярные войски Персии. Артиллерия в весьма хорошем порядке; мне показывали практическое ее учение, и у нас не все так хорошо приучены. Мне представляли ученье баталиона пехоты. Я мало видел иностранных войск лучше выученных, а в Грузии все мои вообще хуже их в ученье. [98] Появились крепости по образу европейских. Завелись литейные дворы, снабжаются арсеналы, разрабатываются рудники и прочее. Со временем будет работа моим наследникам, разве внутренние беспорядки похоронят все успехи сих заведений, что весьма правдоподобно. Персия, населенная народами воинственными, может поставить сильные ополчения против внешних неприятелей и положением своим сохраняет большие выгоды для обороны. Самые те же причины внутренние беспокойства делают опасными. Природа почти каждую из больших областей оградила цепьми гор и положила твердые пределы. Почти каждую населила народом, особенные свойства имеющим, которые правительство должно различать в правах и преимуществах и потому не обладает одинаковою их приверженностию и между ими посеяло зависть. В Персии примеры возмущений делают большой разврат, ибо свежи в памяти происшествия, утверждающие в возможности освободиться от власти и зависимости. Недовольные всегда выжидают, чтобы народ возмутившийся или приобрел успехи или усилился какими-либо внешними пособиями, и тогда распространяется пламя, возгорается война. Теперь бунтует область Хорасанская 6, богатая и многолюдная, и афганцы, неприятели непримиримые, им способствуют, и если бы не мир и дружба с нами, уже бы многие последовали их примеру.
Не докончил, ибо совестно и тебя занимать вздором, и мне персияне наскучили, чтобы далее говорить о них. Прощай. Вперед буду писать, как я был принят и какую важную разыгрывал я фарсу.
Люблю тебя душевно. Алексей Ермолов.
РГАДА Ф. 1261. Оп. 3. Д. 1381. Л. 55-58 об.
Комментарии
1. Гардан Клод-Матье (1776-1817)-французский генерал и дипломат, с 1804 г.-адъютант Наполеона, в 1807 г. отправлен со специальной миссией в Персию, с 1815 г.-в отставке.
2. Малькольм Джон (1769-1833)-британский военный, колониальный администратор, дипломат, лингвист и историк. В качестве офицера в составе вооруженных сил Ост-Индской компании служил в различных регионах Индии, где изучал восточные языки. В совершенстве овладел персидским языком и в течение многих лет служил в качестве переводчика и дипломата в Персии. В 1815 г. опубликовал «Историю Персии», благодаря которой получил докторскую степень Оксфордского университета.
3. Надир-Шах Афшар (1688-1747)-шах Ирана (1736-1747) и основатель тюркской династии Афшаридов. Создал империю с границами от Кавказа до реки Инд.
4. Ага-Магомед-Хан Каджар (1742-1797)-шах Ирана с 1796 г., основатель династии Каджаров, в 1796 г. произвел опустошительный набег на Грузию.
5. Магомет-Али-Мирза (1789-1821)-старший сын Фетх-Али-Шаха; матерью Магомет-Али-Мирзы была грузинская наложница.
6. Хорасан (в переводе с персидского «откуда восходит солнце»)-историческая область в Восточном Иране.