№ 390
М. С. Воронцову, 12 мая 1847
М. С. ВОРОНЦОВУ
Москва, 12 мая 1847*
* Помета М. С. Воронцова: «Получ[ено] 1 июня».
Получив письмо твое 1, почтеннейший князь Михаил Семенович, и прежде, нежели благодарить за него, скажу, что получил с величайшим удовольствием, ибо давно уже не писал ко мне. Не подумай, однако же, чтобы в словах сих заключалось хотя малейшее негодование. Я слышу о занятиях твоих, знаю, что единственно для отдохновения прерываешь их, и нет другого времени [528] свободного. Некогда и меня мучили бумаги, и от одного воспоминания об них захватывает кровь. Поход и лагерь, как ты говоришь, большое от них облегчение.
Не без внимания выслушиваю я замечания твои, что ты для отдохновения имеешь нужду в продолжительнейшем сне, нежели прежде. Я четырьмя годами тебя старее и хотя не только трудов не имею, но в совершенном живу покое, чувствую, однако же, упадок сил и необходимость во внимании для восстановления их. Тебе, любезнейший князь, не раз поставлял я на вид, что ты чрезмерную допускаешь деятельность, спеша все осмотреть собственными глазами. Конечно, всегда лучше глаз хозяина; но есть предметы, до которых может дойти очередь впоследствии, и ты в два года времени, в обширность крае твоем, не оставил угла тобою не посещенного. Этому, конечно, всякой удивится, особливо не разумея, что это могло быть иначе. Весьма мудро сказал некто из писателей, что уметь стариться есть наука трудная. При всех твоих достоинствах ты этого не имеешь! Тебе надобно так рассчитывать, чтобы Кавказ мог бы еще долго быть под твоим управлением. Тогда оставишь вечные памятники и глубоко врежешь пути для твоих наследников. Иначе не должно! Я говорю из опыта. Не имевши далеко твоих средств, ни той власти, в каковую ты облечен, и тогда как Кавказ, после великих современных событий, мало обращал на себя внимания и почасту никакого удостаиваем не был, я при малых способах не мог сделать чрезвычайного; но и то малое, что я сделал, мои наследники или затмили, или себе приписали, наброся* (Так в оригинале.) на меня порицание. С Воронцовым не должно это случиться, и я хочу верить, что быть не может; но без сумнения наследники предложат перемены под видом необходимого улучшения и, наконец, выставят за собственное сотворение. Этого нельзя будет сделать, когда начертан будет план для их действий, обуздывающий всесокрушающий дух нововведений. Неужели член Государственного совета Ган должен заключить породу шарлатанов?
Согласишься, думаю, с основательностию замечания моего. На Воронцове могут возлежать обязанности и в отношении к знатному имени своему, для которого ты должен работать. Ты не имеешь, подобно нам, выгоды принадлежать к происхождению плебеянскому ** (Так в оригинале.). Для нас достаточна посредственная иллюстрация. За то с вами иначе совсем и осторожнее поступают, как превосходящими тот класс, который называется crevable, taillable (et je crois meme un peu tuable)*** (Годным только на то, чтобы разорвать его на куски, разрезать на части (и даже, как я думаю, немножко убить) (фр.).), то есть мы.
Видел из публикуемых известий, что в продолжение прошедшей осени и всей зимы горцы ничего не предпринимали и что со стороны нашей все небольшие действия, по внезапности их горцами непредугаданные, имели весьма удачное окончание и наносили им потери. Это положение их должно было делать тягостным, в особенности при удручающей их бедности.
Нельзя отказать горцам в некотором уважении за твердость и постоянство, с каковыми переносят они нищету и всякого рода лишения, имея справедливый ропот на зверскую власть Шамиля. Недолго, однако же, может продолжиться столько бедственное состояние. Могущество его и к нему доверие должны быть питаемы успехами орудия его; но, конечно, уже не предпримет [529] он ничего подобного прошлогоднему, что его последователям должно было казаться не имевшим выгодного окончания: ибо не только не приобретено никакой добычи, напротив, надобно было спасаться сумнительным бегством, на что они неохотно пускаются. Есть у меня неизъяснимое чувство, что вскоре дела примут совершенно другой вид. Не знаю, из какого источника, но доходят слухи, будто предназначена тобою большая экспедиция против Тилитлы 2, которою командует князь Аргутинский. Я не умею согласить этого с теми затруднениями, которые встречаются в высоких местах Казыкумыка для содержания войск в зимнее время и даже в мае месяце. Может быть, в Тилитлы или окрестностях сего аула найдется возможность расположить выгодно войска и тем обеспечить спокойствие и безопасность Казыкумыка, что мне совершенно неизвестно; тогда занятие Тилитлы представляется совсем с другой точки. В этом удостоверюсь я впоследствии, из самых происшествий. Мое полное убеждение состоит в том, что ты ничего не захочешь занять, что не представит существенной пользы или более твердого расположения.
Уверен будучи, как выше я сказал, что вскоре дела примут совершенно другой вид, я не разумею, однако же, чтобы покорение гор произошло немедленно; но оно случится непременно. А на некоторое время, как сильное обуздание, почитаю достаточным сделать свободное сообщение владений Мехтулинских 3 с Зудахарою и от Зудахары 4 хорошую дорогу в Казыкумык, которая в теперешнем ее состоянии довольно уже удобна. Гергебиль можно не так глупо укрепить, как доселе было, и, в нем имевши достаточные запасы, можно и скорой удобно перебрасывать войска с одной стороны гор на противоположную, отнюдь не обременяя затруднительными тягостями. Внезапное появление войск и быстрое соединение их в массы не допустит горцев к предприятиям, требующим времени для сборов, и уже конечно ничего не случится внезапного. В видах быстрого перемещения войск чрезвычайно важные услуги окажет пролагаемая чрез Сальват 5 дорога. Я восхищался описанием ее в газете. Желаю, чтобы понимали ее достоинство!
Благодарю за доставленный с Олсуфьевым 6 отчет за 1845 год 7, который знакомит со всеми внутренними распоряжениями.
Буду ожидать сведений на важнейшие из предметов, которые поручишь Сафонову сообщить мне. Это, впоследствии, можно будет наименовать Уложением. Видел проезжавшего князя Барятинского, восхищенного, что под твоим начальством имеет отличнейших и из храбрейших полков 8. Подобные молодые люди, и с такою пламенною волею, могут делать чудеса, и какой пример для других!
Может главный начальник быть милостив к молодым офицерам, но я еще не видел столько великодушия, как Вы, почтеннейший князь, оказываешь к детям моим в недоумении их; но я сам поражен удивлением, докуда может восходить благотворительность высокой души. Довольно для Вас, что они не имеют покровительства, и Вы сделались их провидением. После такого ободрения не удивлюсь, если они будут уметь сделать что-нибудь порядочное. Поручусь, что все усилия употребят сделаться достойными Ваших милостей. Вам принадлежат чувства признательности моей во всей полноте. Будьте благополучны, почтеннейший князь.
Преданный Ермолов
РГАДА Ф. 1261. Оп. 3. Д. 1381. Л. 192-192 об., 197-198 об. [530]
Комментарии
1. Речь идет о письме Воронцова из Тифлиса от 22 апреля 1847 г., в котором наместник жаловался на здоровье (РА. 1890. Кн. 1. С. 204-206).
2. Экспедиция против Тилитлы в 1847 г. не планировалась.
3. Мехтулинское ханство — кумыкское государственное образование, существовавшее в XVII-XIX вв. на территории Дагестана, состояло из 13 аулов, в которых проживали кумыки и аварцы.
4. Зудахары — лезгинская деревня в Дагестане.
5. Салават — гора Главного Кавказского хребта, на границе Самурского округа Дагестанской области и Нухинского уезда Елисаветпольской губернии, ее высота 3642 метра. С северной стороны стекает Караван-Сарай-Чай, впадающая в р. Ахты, а с южной — несколько речек, вливающихся в Алазань. Через Салават проходит одна из наиболее известных вьючных дорог из Самурского округа в Нухинский уезд. Через Салаватский перевал, высотой 2829 метров проходит Военно-Ахтинская дорога (ЭС Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. СПб., 1900. Т. 28 А).
6. Олсуфьев Дмитрий Александрович (1824-1899) — в 1847 г. — помощник чиновника по секретной части гражданской канцелярии наместника кавказского, губернский секретарь (КК на 1848 г. Тифлис, 1847. Ч. 4. С. 4).
7. См. прим. 14 к письму М. С. Воронцову от января 1847 г.
8. Барятинский Александр Иванович (1814-1879) — князь, полковник с 1845 г., флигель-адъютант с 1847 г., в 1847-1850 гг. — командир Кабардинского егерского полка, с 1848 г. — генерал-майор, генерал-адъютант с 1853 г., с 1850 г. — командир Кавказской резервной гренадерской бригады с правами начальника дивизии, в 1851-1853 гг. — командующий 20-й пехотной дивизией и начальник левого фланга Кавказской линии, в 1856-1862 гг. — наместник кавказский и главнокомандующий Кавказской армией, генерал-фельдмаршал с 1859 г., с 1860 г. — член Государственного совета.