№ 383
С. Н. Ермолову, 22 декабря 1846
С. Н. ЕРМОЛОВУ
Москва, 22 декабря 1846
Любезный брат Сергей Николаевич.
Не подумай, чтобы я упрекал тебя, когда скажу, что с самого приезда твоего я получил только одно письмо. Я знаю, что ты мало имеешь свободного времени и сверх того, предстояло тебе обозрение обширного края. Итак, я не только не буду требовать, чтобы ты писал, напротив, предложу следующие условия: писать непременно только в том случае, когда служба представит [519] тебе что-нибудь приятное, когда возложится на тебя какое-либо поручение, обещающее выгодных последствий и тому подобное. Писать о расположении к тебе начальника, и доволен ли он твоим усердием, или если он сделает о тебе представление. Скажи иногда несколько слов о моих юношах, к которым прошу быть милостивым. Более ничего не пиши, новостей совершенно никаких прошу не писать. Я довольствуюсь объявлениями в газетах, ибо пять уже месяцев от князя не более получил четырех строк, сопроводивших приказ, отданный по войскам по случаю одержанного В. Бебутовым успеха. Он даже не ответил на письмо мое. Ты можешь сделать удобнейшую редкую и легкую переписку твою со мной, имея наилучшего секретаря, твою милую Марию Григорьевну, которая не поскучает уведомить меня обо всем, до тебя относящегося. Скажи ей мое совершенное почтение и что одно из величайших наслаждений моих есть уверенность, что она делает твое счастие. Проси ея от меня, чтобы удостоила внимания Виктора, который, может быть, научится от нея привязанности к родным своим или, по крайней мере, признательности. Представь, что он раз только писал ко мне, отправившись из Тифлиса на линию. Не говори ему ничего и не понуждай писать ко мне. Удаление притворства имеет цену в глазах моих и меня делает свободнейшим в моих действиях.
Ты писал мне о Клавдии, что он показал себя очень смелым офицером; но скажи мне, будет ли ему какое-нибудь награждение. Я не ожидаю, чтобы человек, носящий невыгодную фамилию, мог быть отличен, но, или не будет забыт в толпе с прочими — и это уже не худо!
Не ожидал я, что это письмо будет тебе передано человеком всеми любимым, для меня особенно бесценным, а потому и говорю я все, что приходит в голову. Ему сказывали, и я слышал, что Ладинский снискал полную твою доверенность, и я этого испугался. Будь, ради Бога, осторожен, ибо без видов он никому не оказывает своего расположения, а иметь на своей стороне губернатора совсем не безвыгодно. Север писал мне, что желает зимою побывать в Тифлисе, что я весьма одобряю и понимаю, что после гнусного пребывания в Казылкумыке можно хотеть видеть людей и как живут они в обществе. Если нужно будет, то попроси о том генерала Козлянинова. От Суворова 1 получишь маленькую связочку с Лексиконом для Севера, о котором он просил меня. Сделай мне одолжение, перешли к нему с письмом моим, которое прилагаю. Будь благосклонным сиротам моим и не забудь, что весьма немногие и ты первый между ними, могущие покровительствовать им.
Прощай. Будь благополучен, и Бог благословит труды твои.
Преданный брат Ермолов.
Ужасно наскучило мне письмо к тебе. Я все должен был переменить, ибо для показания составленное могло произвести колики, теперь уже посылаемое смягчено и не может быть очень досадным. Переменил и то, что к тебе, не имевши верных данных. Теперь все знаю, но досадую не менее. 28 декабря.
РГВИА Ф. 217. Оп. 1. Д. 3. Л. 22-23 об. Копия. [520]
Комментарии
1. А. А. Суворов.