№ 21
А. А. Закревскому, 26 января 1817
А. А. ЗАКРЕВСКОМУ
Тифлис, 26 января 1817*
* Пометы А. А. Закревского: «Получ[ено] 12 февр[аля]», «Отвеч[ено] 11 марта».
Любезный и почтеннейший Арсений Андреевич!
Обещавши писать с каждым фельдъегерем, хотя недавно отправил одного с бесконечным письмом, теперь пишу опять.
Я отправил списки по 20-й дивизии и гренадерской резервной бригаде для производства на вакансии. Сделай дружбу, ускори производством. Бедность ужасная в офицерах, особливо в баталионных командирах. При производстве некоторые хорошие выйдут в штаб-офицеры. Списки 19-й дивизии доставлю после. За отдаленностию нельзя было достать скоро. Здесь есть у меня генерал-майор Тихановский 1, старый весьма офицер и довольно много служивший, но утомленный службою, силы свои нередко укрепляет такими средствами которые ноги ослабевают. Нельзя ли меня избавить от него, вызвав в Россию. Или, по крайней мере, сделать его по армии, ибо он человек способов для истиной службы весьма ограниченных и я, лишась его, ничего не потеряю. Сжальтесь надо мною, и без него есть у меня генералы ни на что не годные. В сем смысле особенно рекомендую Загорского 2, Мерлина 3, хорош и Пестель 4. Он поехал в отпуск и лично будет иметь честь представить тебе свою неспособность. Хотунцов 5 у меня умнее их многих. Он отправляет должность имеретинского царя. Горд как великий визирь. Ни с просьбою, ни с делом нет к нему доступа. Запасся прекраснейшею женою. Участь лиха, не вставиха! а бережет, как будто одной мало. Сидит у самого входа в святилище и ничего более не делает! Описал бы вам других, но боюсь быть увлечен строгостию в обличении. Я писал к тебе о полковых командирах гренадерских полков. Если не сделал ты никакой еще перемены, то останови оную до возвращения моего из Персии. Из некоторых при строгом присмотре можно что-нибудь сделать. Если нет, представлю к истреблению.
Позволь теперь, любезный Арсений, собственную мою принесть просьбу. В 5-м карабинерном полку есть подпоручик Каховский 6, сын родного брата моего 7, молодой и весьма хорошо воспитанный юноша. Поговори с князем Петром Михайловичем, чтобы он доложил Государю, что я прошу о переводе его в гвардию и определении ко мне. Это один ближайший мне родной и которого хочется мне сделать способным на службу Государя. После меня останется он, которого приготовлять я буду как сына. Если вы меня находите на что-нибудь годным, то я ему сообщу мое к службе усердие и правила. Если невозможно перевести его в старые полки гвардии, то в молодые. Ежели же и того сделать не захотят для меня, то прошу о переводе в 7-й карабинерный полк. Это уже не большая милость, ибо сюда в Грузию присылаете вы за наказание. Постарайся, любезный Арсений, прошу, как друга и брата. Кому не удавались подобные просьбы?
Здесь в Нижегородском драгунском полку есть разжалованный из Кавалергардского полка в солдаты Розен 8. Исходатайствуйте ему прощение в память родного дяди его покойного генерала Вавржецкого 9, который привержен был [50] собственно Государю и всегда усердствовал пользам России. Возвратите его в гвардию. Бог свидетель, доброе дело!
Новое о прибавке жалованья положение должно приводить в отчаяние артиллерийских генералов. Неужели командующие артиллерией в корпусах не могли быть сравнены с бригадными командирами? О них нет ни слова, и нет им столовых денег. На Литейной пребывание артиллерии 10, кажется, по соседству. Неужели могла она не прийти на память?
Повторяю просьбу мою о Кутузове. После меня не будет ему здесь житья без ленты. Здесь они бывали на ханах. Странно будет видеть начальника без оной. Я правду говорю! Азиатцев поражают наружности! Я как представляю пред них свою фигуру в 9 вершков ростом и с широкими плечами, так они и думают, что я настоящий начальник и что в назначении моем не одна была воля Государя, но и самый произвол небес. Прибавь к сему три звезды и пасмурную рожу-все трепещет! У Тормасова 11 сего последнего недоставало, а с нежною усмешкою и румяным лицом не признают за посланца небес. Что-то и в Ртищеве нашли сумнительного, не знаю!
В рассуждении Кутузова я ожидаю, что по первому моему письму вы пришлете мне бумагу, по которой провозглашен он будет сея страны повелителем. Это необходимо. Я уже писал к Белому 12, что именем его я учреждаю здесь его начальником, но это решительно, ибо есть старшие. На них, однако же, невозможно положиться, потому что не с тою доброю волею, не с тем жаром возьмутся за выполнение моих приказаний после моего отъезда. А здесь в том и главнейшая вина была начальников, что почти каждый поступал непременно вопреки намерений предместника. По несчастию, после славного Цицианова был глупый Гудович, а что еще хуже, был непримиримый Цицианова неприятель. Не знаю, любезный Арсений, не надуваешь ли ты меня, показывая желание знать о том, что здесь происходит и что делать я предпринимаю.
Грузия, если Бог благословит нас необходимым миром, придет мало-помалу к устройству и спокойствию, но меня терзают мерзавцы чеченцы, которых по возвращении из Персии должно наказать непременно. От Моздока до Кизляра нет спокойствия на линии. Беспрерывные хищничества, увозят и убивают людей. Слабое на линии управление избаловало поселенных казаков, и они нерадиво охраняют порученные им посты. Пустились в промыслы, завели пивоварни, мельницы и день ото дня делаются похожими на мужиков. Дайте мне возвратиться из Персии. Побываю на линии и приведу их тотчас в порядок. Будут по-прежнему славными казаками. Это не донские казаки, мечтающие, что они составляют особый народ, и которого вредные преимущества правительство беспрестанно подтверждает грамотами
Я уже предупредил своих, что распутства их заставят меня дать им регулярных войск начальников и что тогда только можно ожидать от них порядка и настоящей службы. Это необходимо надобно будет привести в исполнение. Я по одиночке берусь их перещупать. В рассуждении чеченцев я не намерен следовать примеру многих господ генералов, которые, нападая на них в местах неприступных и им знакомых, теряли множество людей, им не наносили вреда, напротив, всякий раз утверждали их в мнении, что их преодолеть невозможно, и по сочинении пышной реляции, уверив правительство в геройских своих подвигах, возвращались, озлобив их более прежнего. Я приду на реку [51] Сунжу в места прекраснейшие и здоровые. В горы ни шагу! Построю редуты и хорошие землянки, соберу посеянный ими хлеб и целую зиму не позволю им пасти свой скот на плоскости 13. Продовольствие сыщу у народов, называющихся приязненными нам, мирными. Это злые мошенники под личиною друзей, участвующие во всех злодействах чеченцев, пропускающие их чрез свои земли и дающие им убежище. Останусь до тех пор на Сунже, пока выдадут мне всех наших пленных, заплатят деньги за убытки частных людей, или если достану денег довольно, то на Сунже заложу порядочную крепостцу, в которой расположу некоторую часть войск, теперь на большом расстоянии по линии рассыпанных. С будущею весною уже распоряжено у меня построение одного сильного редута на Сунже от стороны Владикавказа, о чем просили меня горские народы, враги чеченцев, желающие выселиться из гор на плоскость для удобного хлебопашества. Некоторые из таковых народов уже выселились, в короткое время разбогатели, развели и скот хороший и хлебопашество изобильное. Честь сия принадлежит собственно генерал-майору Дельпоццо, который честностию своею, бескорыстием снискал доверенность у некоторых горских народов и умеет с ними обращаться, когда обстоятельства не требуют ни твердости, ни строгости. Жаль мне, что при всех добрых и почтенных его свойствах, он слаб чрезмерно.
Вы не обойдетесь без того, чтобы переменить его, но надобно старику дать место, которое было бы довольно почетное и могло вознаградить перемену. Не испугайся намерением моим наказать чеченцев. Я ничего не предприниму без верных расчетов и без себя ничего сделать не позволю. Стыдно нам платить дань и не уметь её избавиться. Со времени прибытия моего сюда переменились в турецких смежных с нами областях начальники и поведение их в отношении к нам гораздо лучше прежнего. Сие удержит в спокойствии закубанские народы, которые делают беспрестанные хищничества на линии, а более еще в землях черноморцов 14. Сии последние в команде Ланжерона 15, а потому поговори ты с князем Петром Михайловичем, что к черноморцам надобно непременно поставить один полк пехоты, дабы держать в почтении закубанцев. Казаки одни не сладят с ними, а в Крыму праздно стоят полки. Содержание полка на Тамани будет стоить дешево, и черноморцы охранятся от утеснения горцев, которые вредят ужасно богатой их промышленности. Хотя сие не принадлежит до меня, но я пишу тебе как другу
Подобно брату Михайле, хочу и я напасть на список генеральский. В нем неверно поставлено старшинство генералов. Я не по себе то примечаю, но в генерал-майорах и мой Кутузов надут ужасно.
Прощай, почтенный Арсений. Не сердись, что много пишу, ты желал того сам, и я признаюсь, что весьма большое удовольствие говорить чистосердечно доброму приятелю.
Брат Михайло пишет к Змею 16, и я отправляю манифест. Отошли его, сделай дружбу вернее. Это дело, касающееся обстоятельств здешнего края. Прощай!
Верно любящий по смерть А. Ермолов.
С Тихановским что хочешь сделай, только лучше, чтобы его здесь не было.
Мадатов преблагородное существо и мне здесь весьма полезен. [52]
Он должность свою отправляет похвальнейшим образом, как лучше я не желаю, и уверен, что приказание всегда исполнено в точности. Всегда честно и бескорыстно. По-русски еще лучше стал говорить и руками важно разводить. На сих днях жду его к себе.
РГИА Ф. 660. Оп. 1. Д. 111. Л. 43-46.
Комментарии
1. Тихановский Степан Леонтьевич-с 1811 г.- полковник, в 1812-1814 гг.-шеф Кабардинского пехотного полка, с 1813 г.- генерал-майор, с 1816 г.-командир 1-й бригады 20-й пехотной дивизии, окружной начальник в Дагестане, в 1817 г.-командир 1-й бригады 16-й пехотной дивизии, в 1819 г.-командир 1-й бригады 26-й пехотной дивизии, в 1823-1826 гг.- командир 1-й бригады 9-й пехотной дивизии, с 1826 г. состоял по армии.
2. Загорский Тимофей Дмитриевич (ум. 1818)- полковник, в 1803-1812 гг.-шеф 19-го егерского полка, с 1812 г- генерал-майор.
3. Мерлини Станислав Демьянович (ум. 1833)-служил на Кавказе с 1809 г., в 1810-1815 гг.-шеф Белевского пехотного полка, в 1815-1816 гг.-командир Белевского пехотного полка, с 1816 г.-генерал-майор, командир 2-й бригады 19-й пехотной дивизии, в 1817 г. состоял при командующем дивизии, с 1821 г.-командир 2-й бригады 22-й пехотной дивизии, с 1822 г.- командир 2-й бригады 21-й пехотной дивизии.
4. Пестель Андрей Борисович (1779-1863)-с 1806 г. -полковник, в 1812-1815 гг.-шеф Тифлисского пехотного полка, в 1815-1816 гг. -его командир, с 1816 г.-генерал-майор, командир 2-й бригады 20-й пехотной дивизии, в 1816-1820 гг.-окружной начальник в Дербенте и в Кубинской провинции, с 1820 г. состоял по армии, с 1834 г. в отставке
5. Хотунцов Николай Михайлович (1775-1818)- генерал-майор (с 1799 г.), в 1811-1814 г.-шеф Троицкого пехотного полка, в 1815-1817 гг.-в должности правителя Имеретии.
6. Каховский Николай Александрович (р. 1802)-в 1817 г.-поручик 5-го карабинерного полка, с 1818 г.-в лейб-гвардии Егерском полку, племянник А. П. Ермолова.
7. Каховский Александр Михайлович (1768-1827)- единоутробный брат А. П. Ермолова, обер-кригскомиссар инспекторской экспедиции Военной коллегии, с 1796 г. в отставке.
8. Розен Михаил (Мартын) Карлович (р. 1796)-сын К. Г. Розена и В. Пржездецкой, племянницы генерала Т. Вавржецкого, с 1813 г.- корнет Кавалергардского полка, в 1815 г. вызвал на дуэль своего эскадронного командира, полковника Ф. А. Уварова 2-го, за что по суду был лишен чинов и отправлен рядовым в Нижегородский драгунский полк на Кавказе; с 1819 г.- поручик, с 1822 г.-штабс-капитан, в 1823 г. переведен в лейб-гвардии Кирасирский его величества полк, а в 1824 г.-в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, в 1828 г. вышел в отставку и вскоре поступил на гражданскую службу, в 1835-1844 гг.-предводитель дворянства Валковского уезда, с 1841 г. -председатель харьковской казенной палаты, с 1858 г.-действительный статский советник.
9. Вавржецкий Томаш (1759-1816)-польский военный и политический деятель, с 1794 г.-генерал-лейтенант, участник восстания Т. Костюшко, в 1794 г. командовал польскими повстанческими войсками, в 1796 г.- присягнул Павлу I, с 1813 г.-член Временного совета Герцогства Варшавского, с 1815 г.-министр юстиции Царства Польского.
10. На углу Литейного пр. (ныне дом № 20) и Кирочной ул. в Петербурге жил А. А. Аракчеев, занимавший должность генерал-инспектора пехоты и артиллерии; в начале Литейного проспекта находились и здания Артиллерийского департамента.
11. Тормасов Александр Петрович (1752-1819)-граф (с 1816 г.), генерал от кавалерии (с 1801 г.), в 1809-1811 гг.-главнокомандующий на Кавказской линии и в Грузии, в 1812 г.-командующий 3-й Западной армией, с 1814 г.-главнокомандующий в Москве.
12. Имеется в виду Александр I.
13. Речь идет о перенесении левого фланга Кавказской линии с Терека на Сунжу и продлении ее далее через земли кумыков до Сулака. Ермолов предполагал таким образом оттеснить чеченцев в глубь лесов и гор, лишить их удобных для хлебопашества и выпаса скота земель и защитить от набегов приграничные станицы. Эта тактика военно-экономической блокады, как выяснилось позднее, имела обратный эффект и привела к усилению движения горцев под знаменем ислама. Такое изменение линии также позволяло, по мнению Ермолова, построить новые крепости в местах с более здоровым климатом и обеспечить более прочную связь с Дагестаном (Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. VI. СПб., 1888. С 287-288).
14. Земли Черноморского казачьего войска располагались на Кубани. Это войско было создано из бывших запорожских казаков в 1787 г. на отвоеванных у Турции землях между Днепром и Бугом. В 1792 г. войско было переселено на Кубань. К моменту приезда Ермолова на Кавказ Черноморское казачье войско было подчинено таврическому губернатору и новороссийскому генерал-губернатору. Указом от 11 апреля 1820 г. черноморские казаки были подчинены командиру Отдельного Кавказского корпуса. Черноморское казачье войско комплектовалось в основном выходцами с Украины.
15. Ланжерон Александр Федорович (1763-1831)- французский эмигрант, с 1811 г.-генерал от инфантерии, участник русско-турецких и наполеоновских войн, с 1815 г.-херсонский военный губернатор, градоначальник Одессы (до 1820 г.), управляющий по гражданской части Екатеринославской, Херсонской и Таврической губерний и главный начальник черноморских и бугских казаков (до 1820 г.), в 1822 г.-новороссийский и бессарабский генерал-губернатор.
16. Имеется в виду А. А. Аракчеев.