№ 198
А. В. Казадаеву, 23 января 1824
А. В. КАЗАДАЕВУ
В Дагестане, 23 января 1824
Любезнейший друг Александр Васильевич.
Так давно не писал тебе, что ты мог уже и забыть обо мне. Но мне не упрекнешь ты леностию, ибо не пишу я к тебе иначе как со случаями верными, а от сентября доселе не было от меня ни одного фельдъегеря и с тех пор я в отсутствии из Тифлиса.
Какие между тем не доходили до тебя слухи? Здесь по нескольку раз в год мы все вырезаны; Кавказская линия во власти закубанцев, и сие мало еще, а надобно было прибавить к тому и всех посетителей Минеральных здешних вод. Какого добра не желают мне друзья мои?
Невзирая на то, любезнейший друг, я употребляю все труды, каковые могут еще допускать мои силы. Вот четвертый месяц живу в прегнусной татарской деревне, в скуке несноснейшей. Меня вызвали бывшие в прошедшем году в Дагестане беспокойства, но таково сопровождающее меня счастие, что я пришел и недоброжелательствовавшие нам рассудили, что выгоднее исполнить требование мое, нежели противиться. Я получил аманатов (otages) от тех из горских народов, которые никогда нам не покорствовали и почитали себя, по местоположению ими занимаемому, непреодолимыми. Мне удалось сделать сие без выстрела и даже без угроз. Некоторые примеры взыскательности прежде истолковав, что и теперь противящиеся наказаны быть могут, сделали их сговорчивее, а впоследствии привычку сделают повиноваться. Тебе сделают удовольствие известия сии, потому что, прослыв человеком крутым и несколько жестким, вопреки мнения сего обо мне, поступаю я с кротостию.
Не думаю, чтобы кто из начальников мог легко достигнуть той доверенности, какой я пользуюсь между здешними народами. Ко мне приезжают известные из разбойников и злодеев, испрашивая прощения. Некоторые получают его, смотря по вине; другим, не делая ничего неприятного, позволяю обратно отправиться, и если отказывается прощение, то сие не препятствует ему пользоваться приемом благосклонным. Доселе не было примеров подобной доверенности!
Вчера и в нашу глушь дошли известия о милостях, ознаменовавших 12 декабря. Вижу, что долготерпением многое стяжать возможно! Порадовался [338] о достойных, получивших награду, пожалел, что между Андреевскими лентами не нашлось одной для почтенного Николая Семеновича 1, который, по справедливости, не идет в очередь с прочими!
Благодарю за присланный счет Сизова, со всею точностью составленный.
Мазаровича по приезде его я не видал, и потому и с ним отправленных приборов, но уверен, что сделано все, как я желал.
Поблагодари от меня почтенную твою хозяйку за приязненное и благосклонное расположение к сестре моей, которому она умеет быть признательною.
Что паша твой 2, конечно умеющий видеть труды твои, не доставляет тебе никакого изъявления благодарности за оные? Благоволит ли тебе могущественный Журавлев 3, на меня с некоторого времени прогневанный? Скажи ему от меня, что, невзирая на гнев его, по старой приязни, я посылаю ему поклон мой.
Здесь пронеслись слухи, будто Закревский будет управляющим Министерством внутренних дел. Вижу, что я напрасно радовался
Прощай
Душевно любящий Ермолов
Сию минуту получил известие от моего Павлова, что ты переведен в 1-й Департамент и что место сие, по общему мнению, принадлежит [...]*. (Далее текст приписки уходит в переплет.)
ОР РНБ Ф. 325. Оп. 1. Д. 33. Л. 83-87.
Комментарии
1. Н. С. Мордвинов.
2. Имеется в виду министр юстиции Д. И. Лобанов-Ростовский, который по должности был и генерал-прокурором Сената
3. Журавлев Иван Федорович (1776-1842)- действительный статский советник, с 1820 г.-помощник статс-секретаря департамента законов Государственного совета, директор департамента Министерства юстиции; с 1825 г.-обер-прокурор 1-го департамента, управляющий канцелярией общего собрания петербургских департаментов, а также архивом и типографией Сената; с 1831 г.-тайный советник, сенатор.