№ 105
А. А. Закревскому, 22 апреля 1820
А. А. ЗАКРЕВСКОМУ
Тифлис, 22 апреля 1820
Любезный и почтеннейший Арсений Андреевич!
Недавно писал я тебе через фельдъегеря и теперь нечего сказать кроме одного весьма неприятного происшествия.
Полковник Пузыревский, которого по последней службе здесь узнал я отличные способности, убит в Гурии самым изменническим образом. Сие произошло в доме родного дяди владетельного князя Гурии. Ты увидишь обстоятельства из донесения моего Государю. Опасаюсь я, чтобы сие не было условленным сигналом к возмущению, но доселе сам владетельный князь не выходит из обязанности послушания. В Имеретии приметны некоторые сумнительные признаки беспокойств, но оные не явны и может быть [223] обойтись удастся без употребления оружия, чего я чрезвычайно желаю. Здесь всем сим обязан я буду митрополиту Феофилакту, который мудрым приведением в известность церковных имений так напугал и не одних даже духовных, но и светских, которые, жертвуя в пользу церкви какою-нибудь частию доходов с своих имений, теперь опасаются потерять и самые имения. Я стараюсь успокоить, пишу прокламации и весьма мало успеваю. Таков образ поведения духовных наших властей!
На место Пузыревского послал я в Имеретию князя Горчакова, командира 41-го егерского полка. Отмечаю, что полковника отличного и заботливого о полку, но, конечно, не искусного правителя. Со всем тем, однако же, не имею ни одного бригадного генерала, который бы был его лучше. Дайте, Бога ради, мне Фонвизина. Но удерживайте Курнатовского, который по долговременному служению, имеет все право на покой и между тем тупых весьма способностей. Отпустите Пестеля, я всегда краснее ленты, которую ему выпросил. Это-дрянь совершеннейшая!
Хотя и боюсь уже я тебя с того времени, как ты не истребил одного из моих писем, но посылаю в копии списочек, каковой приложил я при письме в собственные самого руки. От тебя не должно быть сие сокрыто, но истреби его, сделай дружбу.
Графа Толстого, как исправного и надежного офицера, отправил я в Гурию, с Вельяминовым. Я так беден чиновниками, что роздал моих адъютантов. Одного послал с Мадатовым против изменника казыкумыкского хана. Теперь у меня один граф Самойлов, которого пришлю к тебе с тем, чтобы испросить позволение употребить на год при полку во фронте, ибо весьма шалостлив и малые весьма дает надежды, хотя мог бы иметь наилучшие способности. Надобно позаботиться об его исправлении!
Как давно не имел я от тебя известий, так что не знаю, что думать? Я ни с кем в свете не имею переписки и потому, когда ты не пишешь, то я как будто в иностранной службе.
Сейчас входит от тебя фельдъегерь, вносят за ним разные награждения моим товарищам, и я в восхищении. Письма твои не успел еще прочитать и нетерпеливо ожидаю свободной минуты за них приняться.
Отвечать после буду. Теперь отправляю со всем Муравьева 1, и одно к тебе письмо было только незапечатанное.
В душе благодарен Государю за его милости. Обязан служить с ревностью за облагодетельствованных моих товарищей! В Орле, в ожидании меня, долго пролежали твои письма и разные по службе бумаги. Но и в них много для меня будет нового, ибо я давно никакого слуха даже из России не имею. В первый раз столько сильно почувствовал я скуку отдаленности.
Прощай, будь прежним для меня несравненным и единственным другом.
Верный по смерть
А. Ермолов.
Присылай сюда обратно Попова. Не думаю, чтобы он зашалился.
Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 45. Махачкала, 1926. С. 19-20. [224]
Комментарии
1. Н. Н. Муравьев.