-

«Маленькая книжечка об английской политике» как памятник общественной мысли Англии XV века

Названное произведение — известное, но малоизученное сочинение, появившееся в Англии на переломном этапе Столетней войны. Его содержание до сих пор не имеет общепринятой оценки, в историографии его жанр не получил однозначного понимания. Памятник называют поэмой, так как он написан метрикой. Позиционируется он и как памфлет — в сочинении говорится, чего не должна делать Англия в обстоятельствах того времени. Трактатом его называют, потому что он, несомненно, является памятником общественной мысли своего времени.

Этот анонимный трактат был создан поздней осенью 1436 года. Оригинала памятника не сохранилось. Известны две редакции и девять копий «Маленькой книжечки». Первая редакция датируется концом 1436 года, она дошла до нас в двух рукописях. Д. Уорнером рукописи обозначены как А (создана в 1440–1450 годах) и А², время создания этой рукописи, по его мнению, 1461 год. Хранятся они в Бодлеянской библиотеке Оксфордского университета и в колледже св. Магдалены университета Кембриджа. Рукопись А меньше пострадала от времени, считается, что она лучшая среди всех манускриптов обеих редакций. По мнению Т. Райта, второго издателя памятника, эта копия создана автором, ее он намеревался представить некоему государственному служащему, очевидно, достаточно [126] высокопоставленному. Объяснение тому в хорошей каллиграфии текста, но Д. Уорнер считает такую атрибуцию копии малодоказуемой из-за ее искажений и случайных пропусков строчек или части строчек [8, p. VIII–IX, XIV, XV, XLII; см. также 7, р. 377–378].

Вторая редакция создана вскоре после первой, в 1438 году. Две редакции отмечены более или менее важными различиями. Из семи копий второй редакции копии D и E созданы в третьей четверти столетия, причем E скопирована с D. Копия F создана до 1450 года и по отношению к копии A наиболее тождественна, содержит полный текст копии A. Копии C и G очень отличаются от A и F, в копии С очень неграмотный текст. Список C создан в конце столетия, G — до 1471 года. Копия B (создана в третьей четверти столетия) и копия H (появилась до 1450 года) — неполные, хотя последняя содержит почти весь текст A и орфография более совершенна. Эти две копии находятся в библиотеке Британского музея и Бодлеянской библиотеке.

Сочинение претерпело четыре издания. Первое подготовлено Ричардом Хаклюитом на основе копии А в 1598 году с минимумом комментариев и включено в его знаменитое собрание «The Principall Navigations, Voyages, Traffiques and Navigations of the English Nations». Второй раз памятник издан уже в XIX веке, его осуществил в 1861 году Томас Райт. В основу публикации легла рукопись А, в изданный текст вошли разночтения из копий B, C, D. Она помещена в известной коллекции, под его редакцией, «The Political Poems and Songs relating to English Constitutional History from the accession of Edward III to that of Richard III». V. II, к изданию поэмы приложено небольшое резюме. Еще одно издание в XIX веке осуществлено Вильгельмом Хертцбергом в Лейпциге в 1878 году с предисловием Рейнольда Паули «The Libell of Englishe Policye, 1436. Text und metrische Uebersetzung von W. Hertzberg, mit einer geschichtlichen Einleitung von R. Pauli». Для этого издателя основной была рукопись D. Но качество издания уступало работе Т. Райта, по мнению Д. Уорнера, немецкий историк повторил ошибки Т. Райта.

Наиболее полным считается издание Джорджа Уорнера 1926 года [5]. Д. Уорнер сличил тексты всех девяти рукописей, предпослал предисловие, в котором нашла место историографическая оценка памятника на тот момент времени. Издание снабжено подробным комментарием, в конце помещен глоссарий, помогающий современному читателю перевести текст со среднеанглийского.

В разное время копии А², E и G находились в частных коллекциях. В конце XVII века первыми двумя обладали Сэмюэль Пепис (Pepys), высокопоставленный чиновник Адмиралтейства, и Уильям Сесил, лорд Берли (Burghley), еще одна принадлежала Уильяму Кэстону (Caston) в 1471 году. Д. Уорнер считает возможным идентифицировать его как знаменитого печатника Уильяма Кэкстона. Как мерсер и управляющий компанией купцов-авантюристов, Кэкстон имел постоянные контакты со стэплем в Кале, и [127] рукопись могла быть его приобретением. Издатель отмечает, что допускает существование копий и сверх указанных, но они, если и существуют, хранятся в частных коллекциях [8, p. XIV; подробнее см.: 7, p. 376–377]. После 1926 года историография памятника пополнилась исследованиями Д. Холмса, Ф. Хенна [4; 3] и источниковедческим очерком упомянутого Ф. Тейлора.

Трактат появился в остро драматичный момент Столетней войны. Переговоры о мире на конгрессе в Аррасе закончились крахом, а через две недели, 21 сентября 1435 года, Филипп, герцог Бургундский, заключил договор с Карлом VII, королем Франции. Англичане потеряли главного союзника в войне, это означало для них военно-политическую катастрофу. Помимо этого, переход герцога Бургундского на сторону французской короны вел к крушению отношений с Фландрией, наносил серьезный удар английской торговле. Тревога и негодование в Англии были усугублены попытками фламандцев и герцога Бургундского начать осаду Кале в конце лета 1436 года.

Призыв, звучащий в поэме: to kepe thys regne in rest — обращен к лордам королевского Совета. При Генрихе VI в нем сосуществуют две группировки, разделенные своим отношением к военной ситуации на материке, так называемые «партия войны» и «партия мира». В рамках традиционной политической истории трактовка содержания поэмы сводилась к политическому соперничеству ближайших родственников из окружения малолетнего короля, дабы избежать финансовых потерь (герцог Глостер, ангажированный лондонскими купцами, с одной стороны, и кардинал Бьюфорт, дядя последнего), олицетворявших упомянутые «партии» соответственно. Такое противостояние позволяет более определенно говорить об авторе трактата. В. Хертцберг, издавший памятник в 1878 году в Лейпциге на немецком языке, считал возможным назвать им Адама Молейнса, секретаря Совета, одного из единомышленников кардинала Бьюфорта, ратовавшего за прекращение войны. Такую оценку разделяет Д. Уорнер. Д. Холмс считает, что Д. Уорнер ошибается. Его аргументы сводятся к тому, что только герцог Глостер, антагонист Бьюфорта, мог так ратовать за сохранение у короны Кале, только люди из «партии войны» могли выражать огромное недовольство в связи с утратой традиционных торговых связей, проблемой Кале, потерей позиций на море. Такова точка зрения стэплеров и экспортеров сукна среди английских купцов. Автор, по мнению Д. Холмса, пытается убедить членов королевского Совета в необходимости политики, которой они не следуют (отсюда обозначение жанра сочинения как памфлета). Помимо этих лиц, авторство связывают с именами Уильяма де ля Поля, члена королевского Совета, английского поэта Джона Лидгейта, лорда Хангерфорда, управляющего королевским двором, даже человека из окружения Глостера, критически настроенного к политике герцога [3, p. 51]. Произведение не отмечено высокими литературными качествами, но стихотворная форма, в [128] соответствии с традициями исторической культуры Средневековья, рассчитана на более высокую степень внимания общества.

Д. Уорнер во вступительной статье к своему изданию памятника предпринял серьезную попытку разобраться с вопросом авторства трактата. Жизненный путь А. Молейнса, по его мнению, свидетельствует в пользу заключения В. Хертцберга. Адам Молейнс появился на свет в 1396 году в Ланкашире. Получив богословское образование, занимал церковные должности в Уилтшире, Уорчестершире, графствах Сэффолк, Норфолк, Йорк. В 1430 году стал бакалавром общего (Civic Law) права, через пять лет получил докторскую степень. Его любовь к знаниям, стремление к ним были оценены Энеем Сильвио Пикколомини, впоследствии папой Пием II. На смерть Молейнса понтифик откликнулся словами «amicus noster Adam Molines … literarum cultor» [6, p. 46]. В его завещании ряд рукописей предназначался библиотеке Оксфордского университета [8, p. XL]. Чиновник сумел сделать успешную церковную и светскую карьеры.

В марте 1435 года он послан с миссией к папскому двору. Папа Евгений IV в письме к кардиналу Бьюфорту, английскому прелату, говорит о нем как о папском дворецком (chamberlain) и верном слуге кардинала. В марте того же года Молейнс получает охранную грамоту папы для поездки в Англию и «куда потребуется» по делам папства. Клерком Совета он пробыл с 1436 по 1441 год, после чего стал членом Совета, являясь Secondary в Privy Seal office (представителем Совета в канцелярии лорд-хранителя Малой печати). Несомненно, это оценка его деловых качеств. При всем успехе церковной карьеры уже у себя на родине только в 1446 году стал епископом Чичестерским. Интересно, что имея от папы благословение и лицензию приходского священника нескольких приходов, прелат не всегда вел себя «ответственно» на этом поприще [8, p. XLII], как утверждали его недоброжелатели.

До конца своих дней он оставался клириком, хотя его жизнь в немалой степени прошла в светских заботах о государстве. Должность клерка Совета давала ему немалые возможности для знакомства с государственными мужами и государственной политикой. Он приобрел вес и авторитет в постоянной работе комиссий, связанных с торговлей, по самым разным поводам — от переговоров по торговым соглашениям до расследований законности захвата судов. Среди нобилей и прелатов Совета он оставался опытным специалистом по торговле, его знания были востребованы в случае, когда требовались экспертная оценка и дипломатическое искусство [8, p. XLIII].

Едва ли существует прямая связь содержания трактата с собственными коммерческими интересами Молейнса, однако интересно, что в 1442 году, вскоре после назначения членом Совета, парламентом рассматривался вопрос об усилении присутствия Англии на морях. Предполагалось усилить охрану моря восемью кораблями с командой в 150 человек на каждом. Предусматривалось финансирование снаряжения и снабжения [129] этих судов, а также снабжение всем необходимым меньших судов для постоянного патрулирования. У Молейнса имелся и свой торговый интерес, так, в мае 1447 года король выплатил ему 1000 фунтов стерлингов, компенсируя аннулирование патента, который давал Молейнсу полномочия по экспорту шерсти [8, p. XLIV].

В главе об Ирландии названного памятника обращают на себя внимание сильные эмоции автора в сочетании с точным знанием реалий вкупе с «polycye and kepynge thereof». Как отмечает Р. Паули, автор вводной статьи в издании В. Хертцберга, весьма вероятно, это еще один довод в пользу Молейнса как автора трактата. Вскоре после появления сочинения чиновник ожидал назначения на один из высших и ответственных постов в стране, лорд-лейтенанта, то есть наместника Ирландии. Он заинтересован в эффективном управлении островом, укреплении и расширении английского господства в Ирландии. Пост оставался вакантным до 1439 года, Молейнс так и не занял его. В частности, такое обстоятельство объясняет, почему предлагаемый им специальный договор с Ирландией не состоялся [8, p. XXXIX, XLVI]. В пользу авторства Молейнса, знакомого с Ирландией не понаслышке, говорит и использование слова «wyrlynge» («дикий, малоразвитый», имеется в виду житель Ирландии, (l. 716)), которое, по-видимому, относится к диалектам северо-западных графств острова.

Его политическая позиция подверглась в трудах современников и историков весьма пристрастной оценке. Возможно, упомянутый герцог Глостер, брат покойного Генриха V, яростный оппонент своего сводного дяди, упомянутого кардинала Бьюфорта, был тем, кто сказал о людях так называемой «партии мира» как о членах «партии измены». Молейнс вошел в публичную жизнь как последовательный приверженец кардинала. И позже, будучи епископом Чичестерским и хранителем Малой печати, он являлся наиболее активным сторонником Уильяма де ля Поля, графа, затем герцога Сэффолка, члена королевского Совета, в его попытках, стремлении добиться урегулирования с Францией. Во всех переговорах о мире с 1444 года он участвовал как один из ведущих представителей Англии (о дальнейшей судьбе этого человека см.: [2, с. 77, 97]).

Важно подчеркнуть неординарность положения Молейнса. Его государственный опыт, важные поручения, близость к папе, доскональное знание ситуации вполне соотносятся с теми деталями, подробностями разных ситуаций, которые мы наблюдаем в трактате. Быть столь сведущим в деталях повседневных забот государства мог только человек его ранга, опыта и знаний.

При всей убежденности в авторстве Адама Молейнса (по ходу изложения не раз коснусь этого вопроса) необходимо представить точку зрения Ф. Тейлора по некоторым спорным вопросам источника. В своей статье Ф. Тейлор исследует, в частности, проблему автографа неизвестного XVII века, оставленного на нижнем краю последнего folio в рукописи [130] Rylands English MS 955 первой редакции (обозначенной Д. Уорнером как рукопись А): «В дар архиепископу Чайчелу от Джона Лидгейта, 1436 год». Исследователь считает, что авторство Лидгейта трудно доказуемо. Чтобы связать поэта и поэму, необходимо провести серьезную работу литературоведческого характера. В поэме нет ничего от стиля, лексики и языка, настроений поэта. Лидгейт не обладал деятельным практическим знанием торговых связей, показанных в поэме, не мог обладать знаниями об Ирландии, продемонстрированными в тексте. Ф. Тейлор объясняет данный казус тем, что многочисленные копии работ Лидгейта, в том числе XVI века, часто находили в связке с другими фрагментами, которым мог быть и трактат. Таким образом, хранитель ранней рукописи XV века, почитатель творчества Лидгейта, живший в XVII веке, имея связку рукописей поэта вкупе с «Маленькой книжечкой», опираясь на утраченные к тому времени свидетельства, сделал упомянутую надпись [7, p. 414–418].

Полон Ф. Тейлор скепсиса и по поводу авторства Адама Молейнса. Он не был родом из Ланкашира. По мнению историка, Д. Уорнеру следовало лучше разобраться в родословной Молейнса. Королевский чиновник был однофамильцем ланкаширского Молейнса. Историк ссылается на исследование Э. Эксона, появившееся через десять лет после издания Д. Уорнера, в 1936 году, в «Трудах антикварного общества Ланкашира и Чешира» [7, p. 418].

Источники, которые использовал автор, разнообразны и косвенно свидетельствуют о его компетентности, вхождении во властные круги, доступе к государственным документам. Их перечень включает протоколы парламентских слушаний, протоколы заседаний королевского Совета. Автор знаком со статутами королевства, документами королевской канцелярии, прежде всего по Ирландии, возможно, документами папского двора или его представителей на местах, здесь же документы купеческих гильдий, переписка должностных лиц. В этом списке хроники активно используются сочинения французского хрониста А. де Монстреле, английских хронистов Грегори, Брэта, Кэпгрейва. Кроме письменных источников, автор ссылается на свидетельства участников и современников событий (сквайр Джон Хэмптон, вероятно, из окружения короля Генриха V, император Германии Сигизмунд, Уильям Филипп, королевский камергер, лорд «высокого достоинства», возможно, граф Ормонд, тесно связанный с Ирландией, упомянутый выше лорд Хангерфорд). Использует наш аноним баллады того времени, не чужд слухам и молве. Неотъемлемой частью поэмы является историческая память английского общества, не раз используются ее образы и мифы. Широкий кругозор и образованность этого человека трудно оспаривать. Мало что указывает на его принадлежность к торговому сословию, но он прекрасно знает нужды английских купцов. Он в курсе англо-бургундских отношений, их истории. [131]

Круг общения автора, скорее, в высших сферах, ее представителям и адресована поэма. Общины им практически не упоминаются, если такое и встречается, то только в качестве субъекта заботы и покровительства, хотя объективно трактат защищает их экономические интересы.

Структуру и содержание трактата определяют двенадцать глав с прологом и заключением. Десять глав так или иначе содержат информацию о торговых связях Англии с разными странами Европы — от Венеции и Генуи до Исландии, от Испании и Португалии до Восточной Пруссии и ганзейских городов. Это «торговое» содержание памятника традиционно и привлекало историков. Д. Уорнер считает, что подобная панорама торговых связей необходима автору, чтобы показать зависимость Фландрии от иноземной торговли [8, p. XVIII–XIX]. Но помимо такой информации практически каждая глава содержит или антифламандские инвективы, или исторические экскурсы. Первые повествуют о многочисленных врагах и соперниках Англии на море, о неблаговидных делах прежде всего бретонцев и тех же фламандцев. Эти жалобы и негодования, раздражение сопровождаются рассказом о славных деяниях английской короны в прошлом, ее успехах в борьбе с врагами, политика английских королей звучит панегириком.

Начиная с седьмой главы, тема торговых связей все чаще «разбавляется» политическими суждениями. Общий их смысл сводится к следующему: воюем на суше, но лучше, если сильными будем на море и «море удерживать будем». Мощь государству необходима, но для того, чтобы доминировать на морском пространстве. В этих же главах мимолетно, чуть ли не на уровне подсознания, присутствуют свидетельства внутреннего неблагополучия страны, горечь и тревога по поводу лиходеев и злодеев в правительстве, в высших кругах страны.

В девятой главе начинается интересный поворот в рассуждениях автора. Это глава об Ирландии, с которой автор, похоже, так или иначе связан. Сначала он оценивает политическое значение острова в контексте Столетней войны. Сохранить за собой эту территорию означает в огромной степени нейтрализовать шотландскую опасность и, вслед за этим, полностью контролировать Уэльс. Более важна мысль о том, что ресурсов Изумрудного острова достаточно, чтобы компенсировать потери от утраты французских владений. Отказ от войны на материке позволит вернуть былое морское могущество Англии. В одиннадцатой главе следует рассказ о деяниях трех королей Англии, от англо-саксонской эпохи до времен успехов в Столетней войне, которые благодаря морскому могуществу обеспечили славу своего правления. Рассказ полон ностальгии по былым временам, мифов и наивной веры. Но он не случаен. Все должно убедить читателя в пагубности текущей политики.

В двенадцатой главе историческая память звучит с наибольшей силой, формулируется программа единения, прекращения распрей, прежде всего в правящей верхушке. Последние полсотни строк главы звучат как [132] проповедь, где выражается надежда на лучшее будущее королевства волей Христа и божьим промыслом.

Таким образом, представляется, что текст сочинения имеет как бы два начала. Первое из них — ровный, немного монотонный перечень товаров, идущих в Англию, информация о товарах, которыми Англия торгует, оценка значения этой торговли для страны. Все это сопровождается инвективами в адрес фламандцев, иногда довольно гневными и злобными, так как фламандцы перехватывают товары, идущие из Европы, они не доходят до английских портов, что наносит прямой ущерб торговле островного государства, к тому же затруднена торговля английскими товарами на рынках Фландрии. Мешают англичанам и «ломбардцы», финансовые инструменты торговли в их руках, и они заодно с фламандцами. Причина всех таких неурядиц — слабость на море. Вывод один — товары должны идти через английские порты, это ослабит Фландрию, заодно будет наказан герцог Бургундский, оставивший англичан на конгрессе в Аррасе.

Второе начало — политическое. Оно прокламирует отказ от войны на материке, «купеческая» программа трансформируется в «политическую». Очевидно, не менее актуально для общества — сплотиться, положить конец раздорам внутри страны, а для этого следует отказаться от войны с Францией, заменив ее тупики морским могуществом. Фактически речь идет об осознании нового места и роли Англии после военно-политического краха в Столетней войне.

Это голос не общин, они скорее за войну ради выгод материковой торговли. Отчасти это голос власти, тех ее представителей, которые готовы взять на себя ответственность за будущее страны. Как жить Англии дальше, каково ее место в меняющемся мире — эти размышления и собраны в трактате.

Оставляя вопрос авторства открытым, тем не менее хочется лучше понять и увидеть человека, стоящего за этим сочинением. Как отмечают издатель и другие исследователи, литературные достоинства поэмы не столь велики. Но в чем не откажешь автору, так это в мастерском владении материалом, желании донести свою мысль до читателя. Характеристика, данная гуманистом Пикколомини Адаму Молейнсу, если он автор, — «мастер слова» (literarum cultor) — не слишком большое преувеличение: аноним умело пользуется словом. Он может быть эмоционален. «Сердце мое слезами омыто», «однако печалюсь, в тревоге я пребываю», «и плакал я вслед», «далее писать со стыдом принужден», — эти ремарки говорят сами за себя. Однако в тексте звучит и трезвый, расчетливый, почти чеканный слог купца, хваткого и успешного, когда речь идет о торговых связях страны, интересах королевства. Как могли сочетаться в тексте эти два образца речи? Историография памятника допускает в качестве одного из авторов поэта Джона Лидгейта. Так, М. П. Алексеев отмечает, что для Лидгейта было естественным подражание романской метрике. В целом «как поэт он тяжеловат, склонен к метрическим ошибкам, перебоям ритма» [1, c. 169–170, 260]. Если это так, создается [133] впечатление, что Лидгейт метрикой «облагородил» сугубо «торговые» главы трактата, предмет которых был прекрасно известен английскому купечеству, в поэтической форме описав те товары, которые идут в Англию. Как бы при этом автор ни клеймил фламандцев, эти товары жизненно необходимы островному королевству, без подвоза сырья и продуктов Англия не проживет. Возможно, поэт приложил руку к историческим экскурсам, особенно в одиннадцатой главе, хотя в ней автор говорит о своем знакомстве с хрониками, повествующими о том времени, которые изложены им по-английски. Зная о внутренней борьбе при дворе, создатель произведения говорит о них скупо, хотя и понимает их негативную роль. При этом он очень эмоционален и откровенен в заключительной главе, где мощно звучит призыв к миру в стране и за ее пределами. Автор, по всей видимости, непосредственно «присутствует» в главе об Ирландии. Чувствуется знание реалий, знакомство с местной англо-ирландской верхушкой, в меру пренебрежительное отношение к «диким ирландцам». И почти во всех главах автор умело формирует антифламандские настроения, неприязнь к конкурентам, не гнушаясь грубостью и искажением действительности. «Купеческий» дискурс во всем этом несомненен.

Эти догадки и предположения не для того, чтобы раскрыть тайну создания памфлета. Однако, создав определенный эмоциональный настрой, в условиях неопределенности и тревожных ожиданий автор предлагает альтернативу. Она тоже рождена купеческим расчетом, но объективно означает переосмысление традиционных политических ценностей, места и роли Англии в сложных процессах переходного периода к раннему Новому времени. Это означает отказ следовать династическим интересам, на первое место выходят интересы нации. Автор здесь выступает как реалистичный политик, решившийся поставить под сомнение некоторые традиционные ценности английской монархии. В законченном виде такая позиция оформляется в заключительной главе.

Морем, а не сушей на материке должно обладать королевство. Территориальная и национальная обособленность подданных английской короны постепенно начинает формировать идеологическое обоснование, способствуя становлению национального государства.

В традициях исторической культуры того времени автор не забывает сказать о своей «безыскусной дерзости», «смиренном своем дерзании». Однако это не помешало «Маленькой книжечке об английской политике» стать памятником общественной мысли столетия, обозначив существенную линию дальнейшего развития королевства.

ЛИТЕРАТУРА

1. Алексеев М. П. Литература средневековой Англии и Шотландии. М.: Высшая школа, 1984.

2. Золотов В. И. Общество и власть в позднесредневековой Англии XV века. Брянск: Курсив, 2010.

3. Henn V. «The Libell of Englyshe Polycye». Politik und Wirtschaft in England in den 30 er jahren des 15 jahrhunderst // Hansische geschihtblatter. 1983. No. 1.

4. Holmes G. «The Libell of English Policy» // EHR. 1961. No. 299.

5. The Libelle of the English Policy / ed. G. Warner. Oxford, 1926.

6. Stubbs W. The Constitutional History of England. V. III. Oxford, 1878.

7. Taylor F. Some Manuscripts of the Libelle of Englyshe Polycye // The Bulletin John Rylands Library. 1940. No. 24.

8. Warner G. Introduction // The Libelle of the English Policy / ed. G. Warner. Oxford, 1926.

Текст воспроизведен по изданию: "Маленькая книжечка об английской политике" как памятник общественной мысли Англии XV века // Известия Смоленского государственного университета, № 1 (33). 2016

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info